Катерина Титова - Легенды Шелестящего леса. О пауках, драконах и дриадах. Свиток второй

Так нас и нашли отец, Нарид и сестры, решившиеся наконец поближе посмотреть на паука. Вроде бы дохлого паука. Маг как их заметил, поклонился вежливо, что-то сухо бросил – и был таков. А меня проводили в гостевые покои, потому как в свои я идти отказалась.

Так мы и жили. Отец к свадьбе готовился, маг за мной таскался. А я… а я привыкла. Даже чай этому чудику белому пару раз принесла. Как он удивился! Будто его никто никогда чаем не поил. Хотя кто этих магов знает…

Еще я гуляла в саду с Виреном, потому что отец пинком выпихивал меня отношения с женихом налаживать. Вроде как тяжело в мучении, легко в гробу, сиречь тяжело сейчас, проще в семейной жизни будет. Я даже на охоту принца пару раз уговорила съездить. Только мы никого не поймали. Нет, с луком обращаться принц умел, просто – даже егеря удивлялись – мы как в лес выедем, в округе сразу ни животинки. И кони ржут испуганно.

Аламир по всему дворцу охранки-сигналки, как он их называл, раскидал, и вот уже вторую ночь трупов не было. А то они высушенные такие обычно, будто обескровленные, даже жалко бедолаг.

До свадьбы оставалось пара дней, когда маг вызвался с нами на охоту ехать. Сирен ворчал-бурчал, но мне-то какое дело? Надо же Моей Светлости с кем-то разговаривать, а то принц и двух слов связать не может, только о мечах да о том, как без меня ему жизнь не мила, мне и рассказывает. Утомляет.

Всю охоту Аламир рядом держался, а с другой стороны принц ехал да что-то там болтал. И на мага недобро так косился. Только тому-то что? Он при деле, работа такая, честь и жизнь принцессы охранять. Папенька уже планирует, какую армию они на двоих с Наридом соберут, король Керанский ему все поддакивает. Так день и прошел незаметно: пикник необычайно скучным был, только о делах да политике разговоры И недовольные взгляды принца на мага. Даже рассказать не о чем.

Весь день следующий я наряды примеряла, а вечером меня маг нашел – и где только носило? Целый день его видно не было. Говорит: «прости, принцесса, а ночевать сегодня мне в твоей спальне.» Потому как может еще один паук попытаться ко мне залезть. Я-то было отправить его думала да подальше – ишь, чего захотел, страхолюдина! – но не стала, будто вдруг щелкнуло что-то, да голосом матери моей покойной шепнуло: «не гони». И маг туда же. Ночь, говорит, это последняя, завтра свадьба будет ввечеру. А я не поняла ничего, только страх щупальцами липкими сердце сжал. Прошу его рассказать хоть что-нибудь, объяснить, а он лишь головой качает, да смотрит так печально, будто прощается.

«Хочешь, – спрашивает, – за принца замуж выйти?»

А я смотрю так удивленно, будто у меня варианты есть.

«Хочу,» – говорю. А маг мне пузырек протягивает, мол, кровью своей наполни и спать ложись, только не в комнате своей, а в соседних покоях, чтоб безопасней было.

Ну я головой-то покивала, а сама в шкаф забралась, пока маг не видел. Надо же узнать, чего это он в моих покоях да без меня творить удумал?

Вот ночь наступила, смотрю в щелочку, маг на полу сидит, ноги вытянул, глаза прикрыл, волосы святятся, и лицо мертвенно бледное в лунном свете, под глазами круги, вокруг вен черных сеточка. Ни дать ни взять вампир, как их в книжках описывают.

Зашуршало что-то под окном, опустилась на подоконник паучья лапа, да такая огромная! Другая потом, и вот уже все восемь видно, а окно туша мохнатая перегородила. Прыгнул паук в комнату, к постели моей подобрался, да как начнет туда-сюда подушки-одеяла расшвыривать, и рычит совсем не по-паучьи. Тут и маг поднялся, шаг ему навстречу сделал, рукой махнул – окно само и закрылось. Замер паук, напружинил ноги – сейчас на мага прыгнет. Только Аламир вперед руку с пузырьком с кровью моей вытянул.

– Вот, – говорит, – то, что ищешь ты. Хватит тебе этого. По утру снова человеком станешь, не будешь больше людей убивать, спадет заклятье.

А паук как засмеется! Меня поджилки и затряслись от страху. Паук – и смеется. Кажется, взвизгнула я, а они оба на звук повернулись. Паук как к шкафу метнется, маг его еле остановить успел. Понял, наверно, что я в шкафу притаилась. И паук понял. Как только учуял – непонятно. Потом дверка шкафа захлопнулась, щелочки моей подглядывательной не стало. Я открыть пыталась – не получается, будто магией запечатали. А в комнате шум-гром-рев-вой, ходуном все ходит, пол трясется. Я сначала в дверки стучалась, вылезти пробовала, потом испугалась и перестала, как шкаф вместе со мной на пол упал. Головой, кажется, стукнулась – и не помню ничего больше.

***

Уже неделя скоро, как мотаюсь я в Палаты врачевания по пять раз на дню только чтобы этому страховидлу чай принести. Завариваю, видите ли, вкусно, другие так не умеют. А он лежит такой весь белый на белом, клыками посверкивает, вроде как улыбается. Хорошо его в ту ночь паук потрепал. Утром слуги как в мои покои стали стучать – ночью не слышал никто ничего, полог тишины на мою комнату маг навесил – как никто не открыл, взломали они дверь, а там маг и принц на полу лежал, оба порванные-израненные. Ну и я в шкафу. Правда, меня нескоро нашли, а этих двоих живо в Палаты врачевания утащили.

Кто ж знал то, что Вирена в младенчестве ведьма прокляла, пауком он оборачивался и людей пил-убивал? А снять чары могла только кровь невесты. Вот он и пытался меня достать от помолвки и до свадьбы, а за мной маг по пятам таскался, не давал лапы загребущие ко мне запустить. Да и то дело: паук ведь досуха людей пил, не мог остановиться. А если Аламиру верить, ему и капель нескольких моей крови хватило бы, чтоб проклятье снять. Ведь хватило же в итоге, когда маг его скрутил в моей комнате в обличье паучьем да кровью из флакона побрызгал. Вот мирно никак нельзя это было разрешить?! Мужчины, чтоб их.

Теперь свадьбу отменили, помолвку расторгли, отец в печали: армии ему не видать. Нарид тоже невесел: теперь все тайну его сына знают. Ну и что, что принц расколдован? Кому он теперь такой нужен? Сирен… Сирен в свое королевство свалил от людей прятаться. А то, что я с Аламиром целовалась, папочка еще не знает.

Мне просто интересно было, клыки у него острые или нет? А то когда он истории всякие интересные рассказывает – и как рассказывает! Заслушаться можно – я на них смотрю, и на него смотрю, глаз отвести не могу. И пальцы у него гибкие, руки красивые. Ну и что, что с когтями? Зато теплые и ласковы, когда он меня по волосам распущенным гладит. Так вот, лежал маг в палатах, спал, а я ему снова чай принесла. Ну и не удержалась, поцеловала, уж больно милым он казался, расслабленным таки, уютным и домашним. Так кто же знал, что он не спит! А как притянул меня к себе – когда только сесть успел? – на колени усадил и сам целовать начал , так вырываться поздно было. И не хотелось, что уж греха таить.