Любава Вокс - Замуж по обмену

– Хорошо, мама, – не стала спорить я.

Служанка буквально силой вытянула у меня из рук самую тяжелую книженцию.

– Дайте-ка мне, леди. Ох, и набрали вы этих талмудов пыльных, – сокрушалась она по пути в покои. – Надеюсь, вы их к жениху в гости с собой не потащите?

– Не потащу, не переживай.

Вернувшись к себе, я устроила книги на туалетном столике и, вспомнив про портрет, о котором за завтраком обмолвилась матушка, попросила Лану принести его.

– Чего это, леди, вы на него любоваться-то собрались?

– Не собираюсь я на него любоваться. Просто хочу отрепетировать завтрашнюю встречу, чтобы в грязь лицом при личном знакомстве не ударить, понимаешь?

– А-а-а, понимаю, – радостно закивала Лана.

Она удалилась и через какое-то время вернулась с завешенной тканью картиной в руках. Поставив ее на тумбочку, Лана откинула в сторону алое бархатное покрывало.

Я обомлела.

Еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от изумления – с портрета на меня смотрел тот самый незнакомец из сна.

***

После ужина, дождавшись, когда Лана покинет свой пост у двери и пойдет поесть с остальными слугами, я поделилась с Ликой всем, что узнала за день.

– Теперь я понимаю, о чем говорил на пастбище Черныш-болтун – вороной жеребец твоего новоявленного папеньки, – сказала она.

– И о чем же он говорил?

– О том, что скоро молодую госпожу – тебя, то есть – отдадут замуж за лорда с гор, и лорд Августин Мерко-ла-Блю этим фактом крайне недоволен.

– Почему недоволен?

– Потому что лорд с гор проклят.

– Проклят? – я настороженно заломила пальцы. – Твой новый знакомый не сказал, в чем это выражается?

– Он сам не знает. Боюсь, вышесказанное – это все, что Черныш-болтун почерпнул из разговора, который вел твой старик со своим приятелем во время охоты. Он сокрушался, что ему придется выдать дочь за проклятого лорда из-за какого-то там предназначения.

Я задумалась. Предназначение… О чем-то подобном я читала в романтических фэнтези-сказках – про мистическую связь между мужчиной и женщиной, обязывающую их вступить брак. Истинные пары и все такое… Значит, из-за предназначения мой брак столь необходим и неизбежен? Осталось выяснить главное – что за проклятье лежит на моем будущем муже? Видимо в нем вся проблема? Из-за него вся семья Мерко-ла-Блю и сама Аурэлли так противились предстоящей свадьбе? Противились, но ничего поделать не могли…

Я вспомнила недавно увиденный портрет. Мужественное, аристократическое лицо жениха. Лично у меня он не вызывал неприязни, скорее наоборот, казался привлекательным. Отпугивал и настораживал тянущийся за Дорином шлейф таинственности… Отпугивал и в то же время притягивал – вызывал любопытство, интерес.

«Ладно, Дорин Драго-ла-Родэ, лорд с гор, – сказала я себе, – завтра я увижу тебя вживую».

С самого утра дом кишел, словно растревоженный муравейник.

Лана подняла меня с утра пораньше. Я и пикнуть не успела, а она уже принялась наряжать меня и расчесывать. Жалкие попытки сопротивляться оказались бессмысленными против напора этой коренастой и сильной женщины.

Спустя сорок минут мои волосы были уложены в идеальную прическу-«раковину», лицо напудрено и нарумянено, пожалуй, даже чересчур. Не слишком удачный макияж, на мой взгляд. В нем я походила на коломбину с картин времен ренессанса. Излишне театрально. Я, конечно, пока не эксперт по местной моде, но такой яркости на лицах еще не видела ни у обитательниц дома, ни у дам на многочисленных портретах, развешанных в комнатах.

Мои сомнения подтвердила матушка.

Она зашла за мной лично, чтобы сопроводить к завтраку, и, увидев старания Ланы, возмутилась:

– Это уж слишком. Сотри это безобразие с лица Элли, а я пока распоряжусь, чтобы завтрак подали.

Когда леди Моргана ушла, Лана обиженно посетовала:

– Ну, вот, я специально поярче намалевала, чтобы женишка этого вашего отпугнуть, а леди…

– Не переживай, Лана, – успокоила я служанку, поняв теперь ее замысел с макияжем. – Я не думаю, что лорда Дорина можно напугать лишним слоем пудры.

– Ваша правда, леди, но как бы я обрадовалась, если бы вы никуда не поехали.

– Спасибо за заботу, – поблагодарила я женщину и успокоила. – Не переживай, не съест же он меня, верно?

– Ох, леди, да кто ж его знает…

Лана хотела еще что-то сказать, но в комнату вернулась матушка и увела меня в столовую.

На завтрак подали омлет с беконом и кофе с корицей и пряностями. Надо отдать должное местному кофе – качества он был отменного! Ни в одной кофейне Лесовска я такой вкусноты не пробовала. Кофе – чудесный напиток. Он обладает особой магией, способной наполнять людей небывалой бодростью и позитивом. В моем случае – стопроцентно!

Итак, в прекрасном платье, колье и ничуть не менее прекрасном расположении духа я вышла на улицу. Карета, запряженная четверкой лошадей, уже стояла во дворе. Слуги затаскивали на багажник бесчисленные чемоданы и баулы. Три здоровенных саквояжа точно были мои. Не то чтобы я много всего с собой набрала, просто все вещи здесь были какими-то громоздкими, объемными и многослойными. Домашнее платье с расшитым верхом, пышными рукавами и густыми рюшами на подоле – это вам не трикотажные топик с леггинсами, которые можно запихнуть даже в малюсенькую сумку. Одну из книжек я тоже все-таки взяла с собой. Будет, чем заняться, сели дорога окажется излишне нудной и долгой. А что? Хоть почитаю…

Мы покинули поместье всей семьей в сопровождении охраны и слуг.

А самое главное – мне разрешили взять с собой Лику. Я очень боялась расставаться с ней – мало ли, что может случиться в мое отсутствие? Леди Моргана, правда, попыталась возмутиться, но папенька нашел мою идею весьма забавной.

– Я не против твоей дрессированной кобылы. Не знаю, кто обучил ее, но достопочтенный лорд Бивак – наш дальний родственник, он сейчас как раз гостит у Драго-ла-Родэ в замке, – обязательно оценит это. Лорд Бивак – большой любитель лошадей, – отец довольно расхохотался, держась рукой за массивный живот. – Только в карету ее не сажай. Пусть бежит следом – раз она такая умница, так уж и быть, не будем надевать на нее узду.

Я выдохнула с облегчением.

Здесь, в Тригорье, по всей видимости, вообще не возбранялось возить с собой по гостям домашних питомцев. Матушка, вон, захватала любимого абрикосового пуделя и седую таксу. Отца – он, вместе с мужем Одетты ехал верхом, – сопровождали две борзые. Лишь сама Одди отправилась в путь в гордом одиночестве. Она хмуро сидела у окна, пристально наблюдая за гарцующим на гнедом жеребце мужем, и жевала верхнюю губу.

– Одетта, не нужно так делать, – сделала ей замечание леди Моргана.