Ника Драйв - Светлая страсть тёмного мага

– У меня нет денег, – возмутился Рони.

– Денег у меня сейчас тоже нет. На вот возьми. Этот медальон возвращает на несколько вздохов душу дорогого тебе человека из мира мертвых. Что есть такой? – перехватил он мой загоревшийся взгляд. – Тем более бери, необычный артефакт даже среди некромантской братии. Сможешь посмотреть, спросить, как он там, пожелать, чтоб все вытерпел, но про свои печали промолчи, им там и так несладко.

Я с сомнением смотрела на плоский черный медальон на простой цепочке.

– Бери, бери, ты же спасла меня от кнута, собой загораживала, – король улыбнулся мне. – Я бы стерпел наказание, и маги вылечили бы раны, но все равно было забавно на тебя смотреть, такая кукол… – он осекся, – красотка и защищает мужчину, тонкими ручонками загораживает.

Я зажала медальон в руке, увидеть душу мамы хотелось нестерпимо. Но зачем тревожить самого дорогого человека на свете? Пусть существует в неведении о жизни дочери. Непутевой, не умеющей сдержать слово дочери.

– Зачем тебя, твое величество, понесло в тюрьму? – сварливо спросил Рони, с гримаской сожаления и горьким вздохом вылезший из тепла постели.

На этот раз на Рони были и рубашка, и штаны.

– Судебную систему проверял, – буркнул король.

– Ну, и? – тонкие брови Рони поползли вверх.

– Судят неправильно, кормят плохо, тюремщики издеваются, в камерах заключенных, как блох на бродячей собаке, – быстро подытожил свои научные изыскания король.

– Не понравилось, значит, – хихикнул Рони.

– Надо будет ревизию провести, – мрачно шмыгнул носом король.

– А на самом деле как попал? – усмехнулся Рони.

– Документы свистнули вместе с одеждой, вот и приговорили к месяцу за бродяжничество, – порозовел король.

– Это больше похоже на правду, – покивал Рони.

А я задала вопрос, мучивший меня со вчерашнего появления короля:

– Вот ты, твое величество, можно мне на ты? Мы ж вчера побратались?

– Можно, но во дворце не забывай про этикет, неправильно поймут, – хихикнул король.

– Договорились, – кивнула я, – предпочитаешь мужчин в постели, а как же прекрасная королева из баллад? Твоя дивная Юнесса?

– Кто? – король озадаченно почесал в затылке. – А… жена что ли? Она по Гарансеру путешествует. Мы с ней славно уживаемся на разных концах мира.

– А как же ваша… любовь? – я готова была расплакаться.

А парни начали хохотать.

– Чудно, говорю ж, на расстоянии я эту истеричку обожаю! – улыбнулся король. – Дуру психованную… – прошипел он уже без улыбки.

– А Рони? Он тоже в твоей постели побывал? – покраснела я, понимая, что ревную Рони к королю, и мне сейчас будет нестерпимо больно от утвердительного кивка или коротенького «да».

– Кто-о-о? – король уставился на меня, не понимая, о ком я завела речь.

– Вот он? – ткнула я пальцем в грудь противного зеленоглазого некроманта, ухмыльнувшегося на мои слова.

– Иени? Нет! Он предпочитает таких куко… красоток, как ты, – усмехнулся король. – Поехали, Иени-Рони, нам пора уже давно, замолвишь словечко за твоего короля перед Лесмайсом? – он распахнул красивые глаза, умильно-просительно уставившись на Рони.

– Сам с ним разговаривай, он месяц вкалывал без тебя, тянул на себе все королевство, – усмехнулся Рони, – он тебе вмажет, а ты стерпишь до следующего раза.

– Лучше бы меня кнутом выпороли, – выдохнул король, – он бы меня тогда пожалел, побитого, израненного.

– Лейсмайс? Он и жалость – понятия несовместимые, тем более теперь! – расхохотался Рони. – Ох, и покажет он тебе мать черных богов Авликаю в полный рост!

Король повесил буйну голову, как говорят о богатырях и героях в народных сказаниях.

Теперь самое время спросить.

– Еще одно, – я спрыгнула с кровати, к счастью, в платье, – ты, король, всех знаешь, ваше величество, расскажи мне о моем женихе, ты его должно быть даже видел при дворе.

Король расслабился, а Рони напрягся.

– И кто у нас жених? – просюсюкал король, сделав противную сладкую мордашку.

– Правая рука канцлера, – выдавила я, а потом договорила, словно прыгая в ледяную воду, – Иеронимус Фертейнский!

– Кто?! – глаза короля превратились в темные блестящие блюдца. – Как ты сказала, кукол… милая?! Иеронимус?! Точно?! Ты не ошиблась, милая?!

Король от хохота упал на пол и покатился по нему в сторону окна, издавая квакающие, хлюпающие, почти страшные звуки, я сжалась и замерла. Я слышала, что мой жених ужасен, но не знала, что настолько!

– Конечно, он тащит парней в постель, хромает, он – некромант и урод, как, гмм, все некроманты, и ест по паре младенцев на завтрак, но Авликая побери, чего так ржать? – прошипела я, тоскливо оглядывая хохочущего до икоты, до слез короля.

– Хромой, говоришь? – удивился король. – Мужеложец? И младенцев жрет? Ну, надо ж, чего только не болтают в королевстве про главу гильдии некромантов! Все неправда, милая! Не бойсь! Я тебя этому чудовищу не отдам. Что я одну-единственную сестренку не защищу от такого монстра? – он скосил глаза на взбесившегося, бледного Рони, – хочешь, объявим тебя официальной фавориткой короля? Ни один некромант на сто шагов не подойдет?

– Да… но одна маленькая проблемка: ты тоже в некотором роде некромант, – пролепетала я, вызвав новый взрыв хохота короля и злобную гримасу на лице Рони. – Я тоже теперь некромант, наверное, – повесила я нос.

Рони подозрительно злился. Почему? Тут до меня дошло, что мой жених, скорее всего его наставник, так как родственником он быть не может, с чего бы, и однокурсником тоже.

– А этот, Иеронимус, твой наставник, Рони? – уточнила я, покраснев. – Тогда не будем о нем говорить никогда и все.

– Да… не стоит про него и упоминать, про мужеложца поганого, – радостно хихикая, покивал, король. – Че удумал! Младенцев на завтрак есть!

– Заткнись, твое величество, – прошипел Рони, запустив в короля тяжелой подушкой. – Итак, тошнехонько!

– Бывает! С похмелья! – с жаром посочувствовал король и промурлыкал. – Теперь без вариантов, Рони, ты заступаешься перед канцлером за меня, я молчу о твоем, ммм, близком знакомстве с Иеронимусом.

– Ты знаешь Иеронимуса?! Рони! – я почувствовала, что мне хочется придушить противного жениха, посмевшего дотронуться до моего Рони.

Странно, вроде, я и не люблю хитрого вербовщика, но ревную, будь здоров! А стоит взглянуть на его губы, начинаю таять и мечтать, как он поцелует меня, как коснется языком между бедер и… мои щеки запылали от одной стыдной мысли об этом.

– Так как? Согласен? – король цвел такой улыбкой, что было ясно, он прищемил Рони все лишнее болтающееся.

– Да, да, да! – рявкнул вербовщик студиозов и беспомощно взглянул на меня. – Иди, твое величество, нам еще надо поговорить с Таэль, – буркнул он. – Полчасика тебя не устроит.