Наталья Мамлеева - Похоронное бюро госпожи Эльсо

– Спасибо, – сказала я и не ожидала, что брат повторит мои слова.

Ребенок, чтобы он понимал! Но ведь понимает же.

– Хорошие вы, жалко бросать таких. Толк из вас будет. Только жаль, что еще на родину я не собирался. Но это не проблема. Я уже связался со своим другом. Завтра мы будем в торговом городе. Я высажу вас в пригороде, у воздушного порта, там мой знакомый купец из нашей гильдии дирижабль снаряжает. С ним и отправишься в Кроуль, он тебя прямо к дому моему и отвезет.

– Спасибо, ян Можжетон!

Купец лишь улыбнулся.

Умывшись холодной водой, мы с Жандалем обмотались плащами и вернулись в повозку. Наш путь продолжился, но был недолгим – уже следующим утром мы были в воздушном порту.

Здесь было суматошно. Огромное здание, составленное из двух полукругов, имело множество трактиров по сторонам, а с внешних сторон – наемных экипажей. Воздушные маги и прочие сотрудники порта в данный момент возились с дирижаблем, стоящим посредине и привязанным толстыми тросами – по его грузовому трапу внутрь заносили тяжелые товары. Жандаль с открытым ртом разглядывал до этого невиданное им чудо магии.

Я крепко взяла Жандаля за руку, и ян Можжетон отвел нас в сторону, подведя к своему другу. Внешне мужчины оказались похожи – упитанные, с раскосыми глазами и темной кожей. Только этот был старше, заметно старше. Ему было около ста лет, если учитывать продолжительность жизни в сто пятьдесят и делать поправку на то, что заметно стареют люди в последние два десятка.

– О, мой друг! – воскликнул купец и обнял яна Можжетона, похлопав его по спине. – Давно тебя не видел! Рад встрече! Это те дети, о которых ты говорил?

– Да. Жозель и Жандаль, – отозвался ян Можжетон, подтолкнув нас ближе.

– Жозель и Жандаль? – переспросил мужчина, и мы с братом кивнули. – Отлично! Меня зовут ян Паштон. Забирайтесь в дирижабль и займите места. Скоро отлет.

Я обернулась к яну Можжетону. В этот момент показалась нереальной помощь добродушного купца. Неужели в людях бывает столько светлого и доброго? Если последние события в моей жизни готовы были убить во мне все светлое, то именно этот человек вернул мне веру в человечность.

– Счастливо добраться, Жозель. Все будет хорошо. Опасность позади. Можешь убирать этот страх и недоверие из своих прекрасных глаз.

– Спасибо!

– Полно благодарностей, – подняв руки, усмехнулся купец и попрощался с яном Паштоном.

Мы еще некоторое время глядели ему вслед, а после по пассажирскому трапу поднялись в дирижабль. Жандаль сначала пробежался по двум коридорам между трех рядов сидячих мест и только после этого вернулся ко мне. Я тоже никогда не покидала пределы Эльяны, но старалась подавить свой детский восторг.

Дирижабль постепенно заполнялся людьми купца. Когда вошел сам ян Паштон, он внимательно оглядел всех, будто помнил свою команду поименно, и крикнул:

– По коням!

Фраза была неуместна, но её прекрасно поняли все присутствующие – будто это было их напутствие. За окном сотрудники порта отсоединяли все тросы, а воздушные маги готовились к взлету.

– Вот и все, Жан, – прошептала я.

Дирижабль поднялся в воздух. Жандаль припал к окну и больше не сводил с него взгляда, лишь в воздухе, устав от облаков, он откинулся на спинку кресла и огляделся. Окружающие не представляли для него совершенно никакого интереса, тогда он достал оставшуюся заначку – одну конфету – и посмотрел на меня. Я погладила его по голове, и он с удовольствием съел оставшееся угощение яна Можжетона.

Воздушные потоки уносили нас все дальше от родного дома и все ближе к новой жизни.

Путешествие заняло всего лишь день – уже к вечеру мы прибыли в воздушный порт близ столицы Кроуля, оттуда мы держали путь в другой город – Кростбуг. Именно там жила семья яна Можжетона и сам ян Паштон. Поэтому, покинув дирижабль, мы пересели в повозки – разгрузка заняла около двух часов. Жан хныкал и хотел спать. Как только уместились в повозки, я тут же накрыла брата плащом и мы заснули.

Кроуль, город Кростбуг

Жозель Эльсо

Проснувшись, первое, что я увидела – огражденное кладбище. Могилы всегда вызывали у меня леденящий ужас, и я совершенно не могла понять некромантов, которые способны работать с трупами. Официально высшая некромантия у нас была запрещена, но я точно знала нескольких некромантов, с которыми отец общался по долгу службы. Все они были замкнутыми и неразговорчивыми людьми, за что их просто невозможно винить – попробуй несколько раз поднять труп… и мир видеть не захочется. Но подобное было строго запрещено, хотя все мы знаем, какие методы используются в департаментах по раскрытию магических преступлений.

Низшей некромантии обучаются в академии магии – недолго, всего три года. Знакомый Аэна с факультета Темных искусств как-то приезжал к нему, когда окончил второй курс. Парень, конечно, поднимать трупы не умел, а вот провожать людей в последний путь – да. Именно он и участвовал в церемониях погребения.

– Мы скоро приедем? – спросил Жандаль, проснувшись, и я кивнула, вновь приподняв ткань повозки.

Мы подъехали к крепостным воротам. Очередь была недолгой и, в общей сложности, у нас ушло полчаса, прежде чем мы въехали в город. Здания были невысокими, белокаменными, но утепленными – вокруг них вились нити заклинания. Город оказался ухоженным, а среди горожан часто встречались гномы и оборотни – у последних вились татуировки клана на тыльных сторонах ладоней. Теперь я действительно осознала, что мы совсем рядом с Ужскими горами.

Остановились мы на шумной улице перед большим домом, на первом этаже которого была булочная. От неё шел восхитительный запах свежей выпечки, и мы с Жандалем одновременно сглотнули. Пора бы перекусить. Выйдя из повозки, я зябко поежилась, плотнее закуталась в плащ и помогла спуститься брату, поставив его перед собой.

– Ну, вот и все, – подойдя к нам, сказал ян Паштон. – Вот и приехали. Сейчас хозяйка выйдет, и я перепоручу вас ей.

Долго ждать не пришлось. Из булочной вылетела дородная женщина, на ходу вытирая руки о перекинутое через плечо полотенце. Увидев нашего провожатого, она широко улыбнулась и крепко обняла его.

– Паштон, сколько лун, сколько солнц! Домой возвращаешься? Рада-рада, – начала тараторить она. Из булочной выбежала девочка лет семи с большим бумажным пакетом свежей выпечки и передала его, надо думать, хозяйке булочной и по совместительству жене яна Можжетона. – Вот, это твоей жене и детям. Передавай им низкий мой поклон и пожелания здоровья.

– Благодарю, Ладушка, – отозвался ян Паштон.

– А ты чего, кстати, через нашу улицу поехал? – нахмурившись, вопросила женщина. Я сразу же поняла, что ничего-то ян Можжетон жене не рассказал. Специально умолчал, зная её характер? Мне стало неловко. Захотелось развернуться и убежать. – Дела какие в городе были или мой благоверный чего просил передать?