Наталья Мамлеева - Похоронное бюро госпожи Эльсо

– Просил, – не стал лукавить купец и кивнул в нашу с братом сторону. – Вот их и просил передать.

– Кого? – не сразу поняла Ладушка, глядя будто сквозь нас.

– Да вот, девочку с мальчишкой и просил передать. Говорит, все подробно написал здесь, – ян Паштон передал хозяйке булочной конверт. – Не вскрывал, Ладушка. Так что прочитаешь и все поймешь. А за выпечку спасибо! Моя Милюба всегда говорит, что твои пироги – самые вкусные во всем Кроуле!

– Ой, скажешь тоже, – смутившись, отшутилась женщина и запоздало поняла смысл его слов. – Подожди, Можжетон велел тебе детей ко мне привезти? Ты ничего не напутал?

– Ничего, Ладушка, ничего, – заверил её купец. – А теперь прости, пора нам. Здравия тебе и твоим дочкам.

– И тебе счастливого пути, – растерянно отозвалась женщина и посмотрела на нас.

Купец поспешил к своей карете, мы отошли подальше от дороги, чтобы не мешать движению. Обоз неспешно двинулся, ставя точку в еще одном путешествии. Ладушка всплеснула руками и тяжело вздохнула, после чего позвала нас за собой. Мы прошли вместе с ней через булочную на кухню. Здесь Жандаль оглядывался чаще, чем на улице, – еда с некоторых пор вызывала у него настоящую радость. Рядом с Ладушкой семенила её дочка, с интересом оглядывая нас. Позже мать отослала её на верхний этаж.

– Садитесь, – указав нам на свободный стол, приказала женщина, после чего обратилась к одному из поваров: – Подайте им рыбного супа и свежего хлеба. И чего-нибудь сладкого. Что вы любите?

– Малину, – прошептал неуверенно брат, и я наградила его укоризненным взглядом.

– Жан! Мы должны быть благодарны уже за еду, почему ты просишь большего?

– Он же ребенок, – отмахнувшись, сказала женщина и вновь в сторону: – И малиновый пирог. Помнится, у нас он оставался.

Обед нам подали быстро. Суп был невероятно вкусный, а хлеб еще теплый с поджаристой корочкой. Мне казалось, что это вкуснейшая еда, которую я пробовала за всю свою жизнь. Пока мы ели, Ладушка сидела рядом и читала письмо, не обращая на нас внимания. Отложив лист бумаги, она вздохнула. Помолчав, спросила:

– Что ты умеешь?

– Много чего, – отозвалась я, подумав об образовании, полученном в Эльяне. Вспомнив, что это совсем не бытовые навыки, сникла и исправилась: – Хотя нет. Не так уж много. Практически ничего не умею делать.

– Что же мне с вами делать? – риторически спросила Ладушка. – Няня у меня уже есть. На кухню тебя не пущу. Будешь подавальщицей в булочной? Их все равно вечно не хватает.

Это не худшее, на что я рассчитывала. Взглянув на брата, я поняла, что нам очень повезло встретить яна Можжетона. Глядишь, я даже смогу заработать достаточную сумму и отправить брата в школу, когда ему исполнится восемь. Пока что об этом думать рано, но все же беспокойство о будущем брата – теперь моя первостепенная задача.

– Я буду стараться! – уверенно ответила я. – Спасибо вам!

– Вот и порешили, – хлопнув в ладоши, сказала Ладушка и поднялась со своего места. – Покушайте, а я пока выберу для вас комнату, где вы сможете разместиться. У вас много вещей?

Я отрицательно покачала головой. Весь наш багаж укладывался в холщовой сумке. Кивнув каким-то своим мыслям, яна удалилась, а я приступила к десерту – рассыпчатому малиновому пирогу.

Позже нам показали нашу комнату – удобную, с двумя кроватями. Жандаль сразу же запрыгнул на одну из них и слегка ударился коленями – кровати были жесткими, без множества перин, как это было принято в доме отца. Улыбнувшись, я села на кровать рядом с ним и обняла брата.

– Всё будет хорошо, Жан, – пообещала я ребенку.

Мальчик провел рукой по моим коротким волосам и спросил:

– Они же отрастут?

– Обязательно! – заверила его я.

Так и началась наша жизнь в доме купчихи и, одновременно, владелицы булочной. Они с яном Можжетоном просто идеальная пара – оба не могли сидеть без дела! Яна Лада была расторопной женщиной, для которой лень была неприемлема, так что работала я много. Жандаль больше играл с младшей дочерью купчихи – Дималой, его ровесницей, но иногда старался помогать мне.

Однажды мне нужно было отвезти на экипаже большой заказ в один из дворянских домов – тяжелые корзины я сначала вынесла ко входу, а потом переносила их в карету. В это время няня Дималы вышла с детьми поиграть на улице, и Жандаль, схватив одну из тяжелых корзин, потащил её ко мне. Я остановилась и с широко распахнутыми глазами смотрела на ребенка, который тащил корзину, едва ли не в два раза превышающую его собственный вес. Из моих глаз непроизвольно потекли слезы, и я бросилась к брату, чтобы забрать у него тяжелый груз. Жандаль пошел за следующим.

Почему этот ребенок заставляет меня чувствовать себя такой жалкой и одновременно такой счастливой?

Готовили повара яна Лады вкусно и порции были большими. Сама жена купца была веселой и справедливой. В играх Жана и Дималы никогда не принимала сторону одного из детей и если наказывала, то сразу обоих. Старшая дочь, Лита, которой исполнилось шесть, готовилась через два года пойти в школу и много занималась. У неё была гувернантка – чопорная женщина под сотню лет, которая вряд ли что понимала в современных науках. По крайней мере, объясняла с трудом. Однажды, когда Лита повторяла некоторые слова на международном, изучая новый для себя язык, я ей немного помогла с запоминанием – рассказала технику ассоциаций, которой меня учила моя гувернантка.

Правда, сама я обучалась с четырех лет из-за всеобщего утверждения, что ребенок в этом возрасте запоминает информацию лучше.

С тех пор, как я помогла Лите, она стала часто бегать ко мне с тем или иным заданием, игнорируя гувернантку. Последняя, пылая злобой и обидой, всякий раз пыталась показать мне моё место и всячески унижала. Однажды это заметила яна Лада.

– Как женщина, способная сквернословить и поносить других, может обучать моих прекрасных дочерей? – сказала она и с этими словами уволила гувернантку, зато присмотрелась ко мне.

Не успел пройти и месяц в доме купца, как я стала гувернанткой его старшей дочери. Лита была в полном восторге, но я быстро поумерила её пыл, начав загружать заданиями. В конце второго месяца, незадолго до приезда яна Можжетона, девочка призналась:

– А я все равно рада, что меня обучаете вы! Я теперь намного умнее своих подружек!

– Нельзя так говорить, Лита, – строго сказала я. – В чем-то лучшая ты, в чем-то – они. Но каждый человек уникален и многогранен. Тебе будет приятно, если твоя знакомая скажет, что она самая красивая?

Подумав, дочь купца ответила:

– Нет, не будет.

– Вот видишь! И им будет неприятно, если ты скажешь, что самая умная среди своих подруг.

Лита согласилась, и больше таких речей я от неё не слышала. Приезда яна Можжетона я ждала с нетерпением. Ведь он должен был привезти вести из Эльяны! Какие слухи ходят в королевстве о моем отце? Что по этому поводу думает граф де Ляру? И еще множество вопросов, ответы на которые знать было просто необходимо.