Надежда Соколова - Ведьма и неприятности

Даниил:

Вот она – прелесть брачного обряда. Полная власть над женой. Ну или частичная…

– Лена, совесть поимей.

– И не подумаю. Ты надо мной вдоволь поиздевался, теперь моя очередь.

– Леночка… Милая моя… Тебе на работу не пора? Там тебя Елисей заждался… Ой! Лена!

– Мало? Добавить? И вообще, не мешай мне: я завтракаю.

– Угу. Моей яичницей.

– Так а кто тебе виноват, что ты забыл о своей супруге и приготовил так мало? Вкусно, кстати.

– Спасибо.

– Не фырчи. Дань, а пирожков Яга не оставила?

– Оставила, но я уже все доел.

– Вот ты. Проглот. Даня! Я ем, между прочим!

– Приятного аппетита.

– Угу. Даня!

– Тебе не нравится?

– Твои поцелуи мешают активно моему пищеварению! И отвлекают меня!

– От чего?

– От мыслей о… Даня…

Магдалена:

Спокойными у меня были только сутки. После обеда, во второй половине дня, после того как мы с лешим беззастенчиво совершили набег на дворцовую кухню и плотно там поели, а потом наслаждались бездельем у него в лесу, мой отдых ожидаемо кончился. Впрочем, я всегда знала, что Цирин меня любит… Сильно любит… Просто обожает… В очень извращенной форме…

«Магдалена!»

«Да, профессор?»

«Ты мне нужна. Заканчивай свои дела и перемещайся в мой кабинет. Жду».

Надо же, как деликатно выразился: «заканчивай свои дела». Ох, а так не хочется никуда уходить… Жаль, ректора мои желания совершенно не интересуют.

– Лена?

– Цирин появился. Я опять зачем-то ему нужна.

– Снова шушаны?

– Вряд ли. Судя по недовольному голосу, там в этот раз что-то серьезное.

Архимаг привычно работал с бумагами в своем кабинете, когда я появилась из портала. Услышав непонятный шум, мужчина поднял голову, внимательно осмотрел меня, досадливо поморщился. Ой, ну подумаешь, пришла в домашнем халате. Сам же сказал: «Жду». Вот я и не стала переодеваться, терять время.

– Вы хотели меня видеть, профессор?

– Магдалена, тебе денег на одежду дать?

Спасибо, добрый человек, за ласку, за заботу, за внимание. Век не забуду.

– Вы сказали, что ждете, я пришла в том, в чем была.

Хмыкнул, прошептал что-то и удовлетворенно улыбнулся. Понятно, иллюзию наверняка навесил. Хоть бы сказал, какую…

– Садись. Вот. Прочитай и подпиши.

Э… Мне уже это не нравится… Непонятный какой документ. Вернее текст-то я понимаю, смысл не ускользает. Но зачем было…. Что? В каком смысле «руководитель практики для адептов»? И почему бумага задним числом оформлена?

– Профессор?..

Пожимает плечами:

– Ты присматривала за цирхом с его приятелями, потом у тебя находилась сирин, в твоем замке жила Агата.

– То есть… Сейчас…

– Да. Магдалена, что тебе не нравится? Ты будешь получать за эту должность деньги, причем, как ты видишь, деньги немаленькие. За предыдущих адептов ты тоже получишь соответствующую плату, указанную в договоре.

– Да. Но мне придется за ними постоянно присматривать… А теперь, когда родила Василиса и во дворце появились малолетние маги…

– Магдалена, не разочаровывай меня. Кулоны на шеи детям – и до отрочества сила не будет им мешать. Еще отговорки?

Хороший вопрос…

– Даня…

– С твоим теперь уже мужем я поговорил.

Вот это новости.

– Когда?

– Пока твоя подруга рожала у целителей. Я предупредил его, что ты мне будешь нужна в ближайшем будущем. В отличие от тебя, он отнесся к этому с пониманием.

Ну да. А куда ему было деваться…

– Надеюсь, со всеми твоими возражениями мы успешно разобрались. Подписала? Отлично. Вот, держи. В мешочке – деньги, как за уже посетивших тебя адептов, так и за ту, кому надлежит пожить какое-то время во дворце.

Ту? Женщина?

– Профессор, вы о ком?

– Вы знакомы. Ты читала у них в том году спецкурс.

Ой, я, похоже, знаю…

– Ойрин?

– Да. Она вчера пыталась покончить с собой.

Упс…

– Я и подумать не могла, что все настолько далеко зашло… Она в порядке?

– Да. Сидит у себя в комнате под присмотром шантала.

Портал – и мы в комнате у жертвы любви. Действительно, сидит. Смотрит в стенку, даже не вздрогнула, когда мы с Цириным появились. Зато шантал отреагировал немедленно:

– Императрица?

Мой бывший учитель раздраженно закатил глаза и приказал:

– Проверь шушанов. Если нужно, помоги им с непослушными адептами.

Шантал кивнул и исчез. Ректор повернулся к адептке:

– Ты готова?

– Да, профессор. – И совершенно пустой взгляд.

– Отлично. Тогда поздоровайся со своим куратором. Магдалена ант Антанайская. Думаю, ты помнишь ее.

– Госпожа ант Антанайская, – в глазах у девушки наконец-то появился намек на эмоции. – Вы будете моим куратором?

Поверь, Ойрин, я сама не в восторге.

– Да, какое-то время. Профессор, можно нас переместить прямо в мою комнату во дворце?

Ректор кивнул, дождался, пока адептка возьмет в руки две большие и на вид тяжелые сумки, и раскрыл портал.

– Так, Ойрин. Давай-ка переодевайся. Ванная там. После этого я познакомлю тебя с моими работодателями, и мы посмотрим, в какой комнате тебя поселить.

Девушка равнодушно пожала плечами и уже собиралась воспользоваться моим гостеприимством, когда дверь широко распахнулась, пропуская в комнату Ники. Высокий, худощавый, хорошо сложенный, коротко стриженый (по последней фрезийской моде), симпатичный и уверенный в себе, оборотень прекрасно смотрелся в своем темно-синем стрелецком наряде. Была б не замужем, прямо влюбилась бы. А так лишь прищурилась:

– Стучать мама не учила, не?

– Привет-привет, дева в домашнем халате, – хмыкнул довольный чем-то оборотень и, ничуть не смущаясь, уселся в кресло. – Слушай, Лен, я к тебе по делу.

– Угу. Ники, я сейчас занята. Давай чуть позже.

– Занята? Служанку новую обучаешь, что ли? Так пусть выйдет. Это ненадолго.

И пренебрежительный взгляд в сторону Ойрин, молча стоявшей в своем ученическом сером балахоне.

Я открыла и закрыла рот, потом повернулась к девушке, посмотрела, как заливает ее до этого бледное лицо яркий, практически болезненный румянец, как появляются предостерегающие всполохи в ярко-изелёных глазах, по-быстрому оценила масштабы бедствия, хмыкнула про себя, предвкушая очередные масштабные разборки, и вкрадчиво поинтересовалась:

– Ники, ты завещание успел написать?

– Меня не… – начал было самовлюбленный нахальный друг. Продолжить ему, естественно, никто не дал: в следующее мгновение в кресле сидел петух. Высокая и толстая птица получилась, кстати. Пока петя растерянно оглядывал себя, я, сориентировавшись в новых реалиях, накинула на комнату звуконепроницаемый полог и повернулась к прямо-таки лучившейся довольством девушке.

– И?

– Он меня обидел!

И глазки такие… Довольные…

– А в петуха-то зачем?