Анника - Сказка о Берте из рода морских фей

– Ценишь свободу?

– Пафосно звучит, – игриво оскалился он: – Но, да, ценю.

Берт тоже легла на траву, глядя в небо. Разговор уже успел наскучить ей, но все же, она спросила:

– Как же ты можешь ценить свободу, если ты не знаешь, что она такое есть? Ты придуман Сказочником, ты живешь в его доме, ты находишься лишь в декорациях его фантазии…

– Именно поэтому, я ее и ценю, – возразил ей оборванец: – Я так думаю, Берта, что в любой другой обстановке смогу почувствовать себя более свободно и счастливо, чем в этом аквариуме.

– Но ведь это же твой родной аквариум, ты не задумывался над этим?

Берти снова приподнялся и сел, оглядевшись. Поднял одну из раковин и положил ее на живот девушки:

– Ты не совсем права. Этот самый «родной аквариум» для меня – его голова, его фантазия. Его клетка. Клетка Сказочника, в которой он нас всех держит взаперти. Быть может, он нас всех даже любит, но лишь потому… – Он замолчал, резко повернулся в направлении дома, но через мгновение снова вернулся к своей мысли: – Лишь потому, что он любит свою работу.

– Тогда Сказочник выдумал всех вас с любовью, так?

– Все равно, – Берти снова отрицательно покачал головой: – Ведь получилось, что я никто и пришел из неоткуда, верно? Сказочник для меня – и отец, и мать? Но ведь как же это может быть? И я для него – сын? Вовсе нет… Пойми, если мысль о том, что ты – никто, посещает тебя, то…

Она снова попыталась перебить поток его слов, ей становилось жаль выдуманного Сказочником оборванца, но прервать Счастливчика не получилось:

– Берти, подумай, ведь ты…

– Не знаю как ты, Берта, – он лишь повысил голос, давая ей понять, что никакие уговоры не изменят его мнения: – А я не хочу быть никем. Сказочник может указывать мне, требовать, угрожать. Все, что ему захочется. Я, в любом случае, стану поступать так, как захочется мне. Как я сам решу.

Он поднялся и, не говоря больше ни слова, ушел. Девушка слышала лишь шелест травы и вздохи сломанных сине-белых цветов под подошвами его сапог. Счастливчик Берти оставил ей мысли, о которых она раньше она никогда не задумывалась. Как что-то едкое в сладком чае на завтрак. На душе у неё вдруг стало тяжело, а дыхание сбилось. Поднявшись, Берта с негодованием сбросила с себя большую морскую раковину, которую оставил Берти.

«– На самом деле, как же можно управлять людьми, пусть даже и сказочными, навязывать им свою позицию, свое мнение, если у них уже есть свои собственные рассуждения», – думала она по дороге к дому, переходя речку по маленькому старому мостику.

Она не видела особой разницы между именами «Альберт» и «Берти». Даже было похоже на то, что второе имя плавно произошло от первого. Но понять, почему Берти неустанно гнет свою позицию, Берта была вполне способна.

К счастью, он не был похож на Принца, но, по мнению Сказочника, был одним из самых неудачно выдуманных им персонажей за последнее время.

Уже вечером, собираясь спать, Берта в окно своей комнаты увидела, как Сказочник задумчиво стоит в саду, подняв голову к небу. Взгляд его был направлен куда-то ввысь, и трудно было понять, о чем думает творец поучительных рассказов и притчей.

«– Интересно, жалеет ли он о том, что стал Сказочником?», – пролетело в голове девушки: «– Понимает ли он то, что заставляет людей, пусть и выдуманных им самим, жить не своей жизнью, испытывать придуманные эмоции и написанную на страницах книги любовь? Знает ли он, на что обрекает своих персонажей? И, если бы мне пришлось перенять дело отца, смогла бы я делать то же самое?»

А Сказочник думал совсем о другом. Он смотрел на луну, и мысли его нежно гладили в памяти чёрные, как уголь, волнистые волосы. Синие глаза смотрели на него с лёгким укором и разочарованием. Сквозь призму прожитых лет и безумно долгого одиночества он всё пытался понять, почему он был тогда отвергнут девушкой, встречи с которой так ждал. Так сильно желал, что, встретив её, не мог до конца поверить, что взгляд её холоден и равнодушен, а сердце не светится в ответ.

Бледный нежный образ её побродил по саду, не задев ни единой раковины на краях цветочных клумб, и растворился прежде, чем смуглая гречанка позвала мужа спать.

Очередной жаркий день пролетел, словно вчерашний сквозняк. Ночью Берте не спалось, зато теперь она прибывала в состоянии дремоты и забвения. Девушка сидела на подоконнике примерочной, пока Сказочник, метаясь от стены к стене и держа в руках листки исписанной мятой бумаги, что-то читал, бормоча слова себе под нос. К вечеру вода с чердака перестала лить совсем, нотки умиротворения в настроении Сказочника и хитрые улыбки гречанки предвещали, что этим вечером будет необычайно красивый закат. Свежесть медленно краснеющих солнечных лучей затекала с улицы в комнату через настежь открытое окно. Игрушечный кораблик с голубыми парусами раскачивался из стороны в сторону, прикрепленный к светильнику под потолком. Это был почти настоящий, только очень миниатюрный корабль с палубой, шлюпками, мачтами и крохотным якорем. Берта знала, что его придумал Сказочник в тот же день, когда были созданы Принц, Альберт и носатый коротышка.

Вдруг он бросил записи на пол и тяжело вздохнул.

– Ну, что случилось? – тихо произнесла она, вырванная из круговорота своих мыслей шелестом падающей бумаги, разлетевшейся во все стороны.

Но Берте никто не ответил. Она повторила свой вопрос громче:

– Эй? Сказочник?.. Что-то произошло? Могу я помочь?

– Конечно, Берта, можешь. Собери все эти клочки и сожги.

– А что это?

Сказочник уперся взглядом в пустую стену:

– Этот проклятый Альберт. Никак не могу найти место, где я мог ошибиться.

Она слезла с подоконника и подняла несколько листов, беспорядочно застилавших поверхность пола:

– Но тут же почти ничего не понятно…

– Для тебя – нет.

Усмехнувшись, Берта начала собирать остатки рваных и смятых листов. Казалось, целая комната была устлана ими.

– Сказочник, неужели нужно исписать столько бумаги, чтобы создать человека?

Он медленно перевел на нее взгляд, полный иронии:

– Человека? Нет. Только персонажа сказки.

– Это не одно и то же?

– Вовсе нет, – покачал он головой.

Пожав плечами, девушка продолжила собирать листы. Сказочник неожиданно наклонился и остановил ее. Он внимательно посмотрел в глаза Берты:

– Ты общалась с Альбертом?

– Что?

– Вчера, после завтрака, ты разговаривала с Альбертом, – уточнил он.

Невольно улыбнувшись, она кивнула:

– Его зовут Счастливчик Берти.

– Его зовут так, как я назвал его, Берта. И ты не должна вмешиваться не в свои дела. Альберт – персонаж, моя выдумка, о чём можно было с ним говорить? – Сказочник устало опустился на пол, сел, потирая лицо ладонью. Голос его был расстроенным и полным сожаления: – Твой отец не будет доволен тем, что я позволил тебе завести дружбу с персонажем…