Елизавета Соболянская - Витязь в волчьей шкуре

На сей раз шум Аленку даже успокоил. Она коротко рассказала о первом рабочем дне, показала прикупленные продукты, а Варвара тотчас вспомнила, что девчонка живет без денег и принесла ей файлик полный сторублевых купюр:

– Это вот девчонки тебе собрали, как материальную помощь на первый месяц, да еще смотри, Зинаида у Ирины молоко брала и рассчитывалась сразу за месяц вперед. Эту-то неделю никто не брал, а уже заплачено. Пойдем-ка узнаем, что там да как.

Верный пошел с ними, несмотря на ворчание женщины, что с таким крокодилом по станции ходить страшно. Идти пришлось недалеко, только свернули на соседнюю улочку и прошли пяток бревенчатых домов, укрытых палисадниками.

Ириной оказалась худощавая длинноносая женщина неопределенных лет. Не двадцать, не то тридцать, а если глянуть на полуседую прядь, выбившуюся из-под платка, то и все сорок дать можно. Она выслушала Варвару и кивнула:

– Брала Зинаида молоко и сметану иногда. По литру за раз через три дня. Оплатила весь июнь, значит я ей еще три банки должна. Приходи после вечерней дойки с чистой банкой, вот тут молоко стоять будет, а если дальше надумаешь брать, то пятьсот рублей первого числа под банкой оставляй.

Довольная Варвара нахваливала соседку всю дорогу, а когда они вернулись к Аленкиному владению, то увидели троих мужиков, сноровисто раскатывающих недавно привезенные хлысты.

– Это что это вы тут делаете? – тотчас завелась Варвара.

– Тише, хозяйка, не шуми! – спокойно ответил ей самый старший мужчина, – сама напилить и наколоть заказала, а теперь кричишь! – укоризненно усовестил он соседку.

– А, ну да, ладно, – стушевалась на минуту женщина, а потом тотчас вновь подняла кипишь: – так надо лаги постелить и складывать сразу. Аленка, пошли жерди искать!

Девчонка порой чувствовала себя в компании соседки флажком, треплющимся на антенне автомобиля, но делать было нечего – несмотря на шумность, Варвара заботилась обо всех аспектах жизни своей нечаянной подопечной.

Пока нашли в огороде длинные тонкие палки, которые Варвара называла «жерди», пока определили им место под дровяным навесом, мужики успели уложить бревно на козлы и подойти с вопросом:

– Можно пилу в доме подключить?

Соседка только рукой махнула:

– Розетка в кухне, не выдерните только!

– Обижаешь, мать, у нас хороший удлинитель! – махнул мужчина мотком проводов и вошел в дом.

Не было его минуты три, но вскоре он вышел, аккуратно распуская бухту. Потом заработала пила. Двое подавали бревна на козлы, третий пилил. Потом выключил пилу, собрал провод, аккуратно сложил инструмент в чехол и в багажник простенькой чумазой машины. Взамен достали топоры и довольно быстро накололи целую пирамиду дров.

Как только мужчины присели, Варвара взяла ведро свежей воды из колодца и сунула в руки Аленке:

– Поднеси! Так полагается, а потом таскать будем!

Мужик и два парня помоложе с удовольствием выпили воду, поулыбались смущенной девчонке, а потом разделились – мужик встал укладывать ровно колотые полешки, а парни таскали их высокими стопками под причитания Варвары:

– Куда столько тащишь! Пупок развяжется!

Парни в ответ белозубо улыбались и набирали в охапку еще больше дров. Таким темпом к закату дрова были убраны под навес, машина уехала, а Варвара ушла домой, довольно похваливая новенькую поленницу.

Аленка же так устала за день от всех событий и присутствия новых людей, что, войдя в дом, не раздеваясь упала на одеяло и уснула. Проснулась она глухой ночью. Верный потихоньку вылизывал ей лицо, залитое слезами. С трудом подняв отяжелевшую голову, девушка осторожно повернулась на бок и хрипло сказала:

– Не бойся, мой хороший, у меня бывает, папу вспомнила.

За окном была непроглядная ночь, но Аленка встала. После таких снов она не могла уснуть до утра, а тут еще и улеглась не умывшись. Но едва поднялась, вспомнила, что так и не ела с утра, волосы сбились в колтун, сарафан измят, а завтра ей снова на работу.

Раньше Андрей считал, что самое тяжелое испытание – это марш-бросок по тайге в компании щенков, возомнивших себя крутыми волками. Теперь он знал, что быть собакой доме девушки, к которой тянет – куда тяжелее!

Вечером перед сменой он узнал о появлении отщепенцев в доме Аленки и в гневе долго пинал тяжелый боксерский мешок, а когда успокоился, сказал спасибо и Никите, и отцу. Учебу никто не отменял, а дела отщепенцев – это дела всего клана.

Он сменил Ярика около полуночи и обнаружил, что девчонка спит, свернувшись калачиком и плачет во сне. Пришлось будить.

Вскочив, Аленка, ничего не подозревая о муках парня, поставила чайник и кастрюльку с водой, скинула пропотевшую одежду в угол и встала ногами в таз, чтобы ополоснуться. От потрясающего зрелища у Андрея потекли слюни, сам собой завилял хвост, а когда он сел на предателя – задергалась лапа.

К счастью девушка не собиралась устраивать из купания шоу – быстро смочила кожу, быстро прошлась по телу мылом, а затем смыла пену и завернулась в малюсенькое полотенце со словами:

– Жалко воды мало, голову придется утром мыть.

После моментального купания девушка не стала одеваться – оставаясь в коротеньком полотенце, она захлопотала на кухне. Заварила чай, сделала бутерброды с вареньем, найденным в холодильнике, предложила кусок волку и вслух удивилась его нервному поведению:

– Что-то ты беспокойный, не заболел? – прохладные пальцы коснулись волчьего носа: – горячий! Может тебя к ветеринару отвести?

Оборотень с трудом сдержался, чтобы не закапать слюной ее коленки и понял, что пора бежать!

Пес мотнул тяжелой башкой и подошел к двери.

– А, ты гулять хочешь? Ну иди! Только недолго, ладно? – Аленка выпустила зверя, но ложиться вновь не стала.

Натянула юбку и топ из подарочного пакетика, погладила тонкую приятную ткань и тут же вспомнила про бабулин дневник и решила его дочитать. Тетрадка все так же спокойно лежала в стопке разнокалиберных журналов. Девушка открыла толстую дерматиновую обложку и погрузилась в чтение.

Она словно наяву видела деда Николая в потрепанной военной форме, молодую бабу Зину в ситцевом платье и маленького…волчонка, бегающего вокруг избушки. Тут же в дневнике лежала старая потрепанная фотография: мужчина, женщина в платке и серьезный мальчик в фуражке.

Аленка вгляделась в лицо мальчика и утерла выступившие слезы. Это был ее отец! Вот только фотография старая, очень старая, военная форма, платки, сразу после войны или немного позже, а отца она помнила, как молодого мужчину, смешливого, веселого и всегда в рубашке с распахнутым воротом. Как такое может быть? Она углубилась в текст и вскоре нашла все ответы.