Анна Даль - Пески ада

Из шатра выполз мерзкий рептилоид, в боевой трансформации, а именно шипы, что пропитаны ядом, сверкали от палящего солнца и оставляли глубокие борозды песка. Подполз к нам, обращаясь к Нерону, демонстративно игнорируя, что я вроде как тоже тут сижу, прошипел: – Девку приодень, всссе жжже впервые за ссстолько лет Игры в Империи. Купи ччто -нибудь. Пусссть ссстоличные зззнают, что и у нассс войны есссть. А эта… – Смерил меня призрительным взглядом, – поедет ссс отребьем. – Кинул пару золотых в сторону демона, которые тут же погрязли в песке.

Нерон взбесился, мышцы напряглись, руны заискрили, переливаясь от палящего солнца, встал, тяжело дыша, склоняясь над Арбусом, который едва доставал ему до плеч. Рептилоид поднимал голову вверх по мере вставания учителя, сглотнул, сузил змеиные глаза, которые бегали из стороны в сторону, искал возможность ускользнуть, и по возможности достойно. Он прекрасно понимал, что демон с легкостью мог его убить, но в то же время знал, что за это его ждет смертная казнь. Потому, я перехватила Нерона за руку и сильно сжала, давая понять, что не стоит.

Нерон, бывший воин Императорских Игр со смертью, выгрыз зубами свою свободу. В финальной битве с оборотнем из Дорийского племени, демон был лишен обеих лап. Оборотень их настолько переломал, что Нерон не мог ими шевелить. Захлебываясь собственной кровью, смешенной с черным песком арены, понимал – это конец. Вот только у оборотней, в боевой форме, инстинкт есть такой – они выли, выли над телом убиенной им добычи, напоминая другим, что с ним лучше не связываться. Но и Нерон, демон, который решил, что смерть еще подождет, вцепился клыками в горло оборотню, вырвав огромный кусок мяса.

Главный приз Императорских Игр со смертью – свобода. Свобода, о которой мечтает любой раб. Так Нерон и выгрыз зубами свою свободу. Только у демона никого не осталось. Потому он и остался у Арбуса, обучать молодняк, молодых демонов и демонес.

Регенерация, позволила за пару месяцев восстановить переломанные конечности, а опыт бывалого война, вызывает у каждого из нас уважение. Нерон осознавал, что стоит ему пойти против Арбуса, тот погонит его. А дети, так Нерон называл своих учеников, будут отданы под командование Эпифа, минотавра, который отличался особой жестокостью и склонностью к молоденьким девочкам. Понимая это, я не могла позволить Нерону, пойти против рептилоида.

Демон сдержал порыв пересчитать зубы рептилии, сел. Арбус, с присущим ему превосходством, ухмыльнулся, вскинул голову и пополз в сторону своего шатра, обернувшись, добавил: – Ещще ччто либо подобное и Генри тожже будет уччассствовать. – скрылся за поворотом.

– Это была месть… – Произнесла с досадой. Сжала кулаки, всматриваясь в дорожку на песке от ядовитого хвоста хозяина.

– За что? Что ты опять сделала?

– Немного промахнулась… – пожала плечами, – попала в бокал с вином… – произнесла с натянутой улыбкой, тяжело вздохнула, встала и пошла искать Генри. Не терпелось навестить его, и убедить мальчишку, отказаться от участия в играх. Учитывая, что ему еще нет пятнадцати, заставить его никто не мог. Но заносчивый эльф, возомнил себя великим войном и мечтал оказаться на арене.

– Поджег? – Крикнул в след Нерон, глядя на меня полными печали глазами. Мы часто фантазировали на тему "убиение рептилоида". И чей способ был наиболее изощреннее, тот был победителем. Моя фантазия не знала границ, потому часто рассказывала их молодняку, вместо сказок на ночь.

– Мелко, – с горечью улыбнулась демону и пошла к Генри.

***

Неподалеку, Генри оттачивал мастерство владения мечом. Только вместо меча, в руках эльфа была длинная палка, а противником ему стало, сухое дерево, которое готово было сдаться, но не знало как, вот и приходилось с треском терпеть выпады мальчишки. Светловолосый, юный эльф, с изумрудного цвета глазами, с грацией хищника и знанием дела умеючи орудовал "мечом".

Села неподалеку, наблюдая за отточенными ударами. Мальчишка старался. Удар, выпад, удар и дерево сломилось. Довольный подошел к воображаемому противнику, склонился над ним и вонзил "меч" в древесную трещину. Упоенный победой, поставил правую ногу на дерево, осмотрел противника, что-то сказал ему и растянулся в предовольной улыбке.

Взяла, лежавшую неподалеку палку, подошла к мальчишке, встала на против него. Генри, улыбнулся и чуть выставив правую ногу вперед, вскинул деревянный "меч". Кивнула, приготовилась к наступлению. Мальчишка действовал быстро, удар, выпад, кувырок и снова удар. Движения его были легкие и точные, свойственны представителям его расы. Я не наступала, перешла в оборону, позволяя мальчишке атакующие выпады. И стоило тому поверить в свое превосходство, смена тактики, сбиваю с ног, замах и палка, что заменила меч, приставлена к его горлу.

– Ээээ… – возмущался, пытаясь восстановить дыхание. – Так не честно.

– В аду будешь возмущаться. – Тепло улыбнулась светловолосому, с изумрудного цвета глазами, розовощекому, остроухому войну.

– Я уже в аду. – Вынырнул из-под палки, сел на горячий песок, вглядываясь в песчаную даль.

Отец Генри, свободный эльф, настолько был влюблен в человеческую девушку, рабыню, предлагал целое состояние ее хозяину – орку. Орки и эльфы инстинктивно ненавидят друг друга, потому тот и отказался от щедрого выкупа, дабы не заключать сделок с эльфами. Последний же пошел иным путем, вызвался в качестве участника в Играх и победу, то есть свободу, хотел даровать человеческой рабыне. Победил демон. Беременная уже тогда от эльфа мать Генри, так и осталась в рабстве у орка.

До семи лет, эльф жил у работорговца, подвергаясь всяческим издевательствам с его стороны. Генри рос точной копией своего отца, от чего орк его еще больше ненавидел. Кочевники, что однажды проходили мимо орка, выкупили мальчишку, оставив себе в качестве домашней зверушки. Генри рос и питался вместе со скотом, не зная заботы. Он и говорить то почти не мог. Пока на Трингеинском рынке, его не заметил Арбус. Эльф, столь редкий представитель своей расы в Империи, вызвал интерес хозяина. С целью дальнейшей перепродажи, он забрал мальчишку себе. Грязного, дикого ребенка девяти лет. Отдал на воспитание Нерону.

– Не смей даже думать об Играх. – Пальцами зарылась в черный песок, сжала в кулак и медленно выпускала песчаную струю.

– Я хочу освободить свою мать. – Все так же смотрел исключительно на воду.

– Ты даже не знаешь, жива ли она.

– Она жива! – С нажимом произнес. – Я знаю, она жива. В Империю многие едут. Я найду ее там, и дарую свободу.

– Даже если придется встать в схватку со мной? – Посмотрела в глаза мальчишки.

Задумался, поджав губы, обреченно вздохнул: – С тобой нет.