Ирина Севирина - Заговоренная Гладь

Духовлад подошел к ней вновь и больно стиснул ее плечи руками, злясь уже больше именно на нее за непослушание.

– Мы условились однажды, что в обмен на жизнь людям ты и все твои сородичи навсегда отходите от их дел. Я выполнил свои условия и жду от тебя соблюдения моих требований, сколько бы времени ни прошло с тех пор. Разве это был не честный уговор? Разве речь шла о том, что можно изменить условия?

– Вполне честный, – вздохнула Сейвина, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно более искренне. – Нет, менять ничего не нужно.

Правитель Баллии успокаивался так же мгновенно, как и приходил в гнев. И сейчас он уже не злился, он убрал руки с ее плеч и спокойно сказал:

– Я рад, что ты так быстро признаешь свою неправоту. Разумность всегда была одним из твоих самых сильных качеств.

Как удачно было, что Сейвина до сих пор сидела спиной к нему, потому как от этих слов она неприязненно поморщилась. А Духовлад между тем развернулся и пошел прочь из комнаты, и он бы уже вышел, если бы Сейвина не остановила его новым отчасти нерешительным вопросом.

– Духовлад, разве ты любишь меня еще?

Он повернулся к ней. Она встала со стула и посмотрела прямо на него.

– С тобой все в порядке? Ты не заболела? – Он спросил, однако, не слишком заботливо, скорее раздраженно, – Разумеется, люблю. – Так же раздраженно ответил Духовлад. Затем он усмехнулся уже более снисходительно: – Поверь, если бы не любил, мы бы давно не были вместе. Вспомни только, скольким я поступился, чтобы ты стала моей женой.

– Я прекрасно помню. Однако столько времени прошло, и говорят, что с годами быт съедает чувства.

– Говорить можно все, что угодно. Зачем ты повторяешь за другими их глупости? Мне совершенно не ясен смысл этих слов. Да и какими вообще должны быть чувства, чтобы быт или время могли их стереть?

Неприятный осадок от начала разговора сразу сгладился, и Сейвина была рада, что задала последний вопрос.

Духовлад сделал было шаг прочь, однако еще раз повернулся к ней и сказал:

– Ты слишком много времени проводишь дома. Проводи больше часов на улице. Это одиночество и скука заставляют тебя требовать снова и снова заверения в любви. Вообще, все женщины именно поэтому задают эти вопросы изо дня в день. Мужчине, который занят делом, и в голову не придет спрашивать подобное. Разве я спрашивал тебя когда-либо об этом? И не спрошу. Ведь я знаю ответ.

На этом Духовлад вышел из библиотеки. Сейвина улыбнулась про себя его словам: как он мог знать ответ, если даже она уже не была ни в чем уверена. Вскоре она тоже пошла в свои покои, ведь и правда пора было собираться на празднование к Хотену и Нежане.

Родоград, главный город Радии, был наполнен тревожными и скорбными вестями: в первой же битве их войска были разбиты, особенно много воинов полегло при переправе через горы. Но и это была еще не самая тягостная весть; молва распространялась скорее, чем ветер, и уже было невозможно скрыть, что Велибор пропал прямо из своего воинского стана. Слухи ходили один более несбыточный, чем другой, и уже трудно было разобрать, что же произошло на самом деле.

Во дворце советники вновь собрались; в минувшие два дня они постоянно собирались, но ни к чему путному прийти не могли, так как у них было слишком мало сведений, а те, что были, были слишком мутными и более походили на вымысел. В этот раз, однако, Добронег держал в руках письмо, и руки его немного дрожали. Никто не читал его еще, потому все с нетерпением ждали, когда Добронег сообщит им, что за вести к ним пришли на этот раз.

– Поистине весьма чудное письмо получил я сегодня, – начал Добронег, теребя свою длинную седую бороду, – послание это за подписью… правителя Темного Замка.

– Некромант?! – воскликнули все сразу.

– Что ему нужно от нас? – в гневе спросил Ружик. – Нельзя верить ни единому его слову; говорят, он давно не человек.

– То, что он пишет, приходится брать на веру, – мрачно произнес Добронег. – Он пишет, что это он похитил Велибора из его стана. Это он устроил ловушку для наших ратей. Если бы не этот гнилой чернокнижник, чудь была бы уже отброшена назад в свои земли.

– Что он сделал с Велибором? – перебили его советники.

– Некромант заявляет, – продолжил Добронег, – что Велибор пока жив, однако сие может поменяться, ибо если мы не выполним его условия, он предаст Велибора мучительной казни, или же, что еще хуже, обратит его.

– Быть такого не может! – Зарычал Сбын. – Мы не допустим этого, правда ведь, Добронег?

– Именно это мы и должны сейчас обсудить, – отвечал терпеливо Добронег, – Некромант уверяет нас, что вернет нам Велибора живым и невредимым, если мы отдадим ему во владение наши южные горы со всеми приисками. Он также пишет, что если мы отдадим их по-добру, он все равно их захватит в ближайшие дни. Будто бы у нас нет выбора.

– Другими словами, мы все равно потеряем эти земли, однако у нас есть возможность спасти Велибора? – переспросил Ружик.

– Кому вы верите, – встрял Сбын, – Чернокнижнику? Некроманту? Его слово ничего не стоит! Отдадим ему земли, а он все равно обратит Велибора. Нет, это его очередная хитрость. Вспомните, что он провернул еще два дня назад? Обманом заставил наши рати пойти прямо в руки чуди.

– Ты предлагаешь не оставить Велибору возможности выжить? – спросили другие советники.

– Я ничего не предлагаю. Однако идти на поводу у чернокнижника – не тот путь, который бы выбрал Велибор, будь он здесь.

– Мы могли бы собрать новую рать и отправить ее на Темный Замок, чтобы вызволить Велибора. – Сказал задумчиво Ружик

– Да где же ты соберешь эту рать? На севере нас разгромили, нам туда нужно силы бросать, иначе не будет больше Радии.

– Но Некромант все равно намерен захватить наши южные земли, так почему не отдать их ему сейчас в обмен на жизнь нашего правителя? – не унимался Ружик.

Добронег все это время печально смотрел, как спорят советники, стараясь не вмешиваться.

– Как же он их захватит? – засмеялся Сбын, – у него, что собраны войска? И где он их мог собрать? Он преднамеренно запугивает нас, пытается даром заполучить наши ценные земли. Я говорю, нельзя ему отдавать их, нельзя ему верить.

– Если все так считают, что же тогда, у Велибора нет ни единой надежды на спасение? – спросил укоризненно Ружик.

Все в ответ потупили взоры.

Добронег уныло побрел в свои покои после совета; после всего ему казалось, что он еще никогда не чувствовал себя столь разбитым, а ведь ему столько пришлось увидеть на своем долгом веку. В переходе он столкнулся лицом к лицу с Зорицей, матерью Велибора. Это была полноватая круглая женщина, и раньше выглядевшая много старше своих лет, а сейчас совсем подурневшая.