Марина Снежневская - Тень проклятья

– Мар Тэсс – верно вы отдаете слишком много сил службе, – смягчился Гленд. Это похвально – тем более что мы и в самом деле постарались минимизировать шумиху вокруг ареста. Но факт есть факт. Итак – что вы по этому поводу думаете?

– Я думаю, мар подполковник, что, если это действительно тот самый Сандарран, а не какой-нибудь самозванец, то вам было бы лучше не захватывать его, а убить на месте.

– Вот уж не мог подумать, что услышу такое предложение от… служителя закона, – Хорметт скривил рот в усмешке.

– Видите ли, – терпеливо объяснил Тэсс. Есть моменты когда закону лучше отступить – для блага тех ради кого они писаны. Глубокие познания в некоторых отраслях магического искусства, мягко говоря, не способствуют психической устойчивости. Древние трактаты не сходятся во мнении, кто был безумнее: некроманты или высшие орочьи шаманы – особенно «черные заклинатели», но…-он замолчал подбирая слова. Но я бы не советовал ставить эксперименты по выяснению этого. Особенно в ситуации, когда мы имеем дело с чел… лицом, совмещающим обе эти функции.

Просто поймите и поверьте – цена ошибки в данном случае это смерть, более или менее мучительная.

– Что ж, признаться, пребывание Сандаррана в наших стенах тоже не доставляет нам радостей и спокойного сна. Но, – продолжил подполковник, – раз уж он под арестом, то нужно, чтобы от этой персоны не было никаких неожиданностей до окончания процесса, а затем… думаю проблема так или иначе решиться. – Впрочем, это не важно, – он слегка нахмурился, понимая, что сболтнул лишнего. Важно чтобы коль скоро он в данный момент… квартирует у нас, то никуда бы не ушел – по своей воле. И поэтому мы хотим, чтобы вы осмотрели камеру, где сидит Сандарран.

– Нет, – твердо ответил Тэсс, поднимаясь. Я ни за что не окажусь в одной камере с этим… существом, и даже тысячу раз подумаю, прежде чем войду туда, где будет валяться его труп. Можете арестовать меня за неподчинение, – криво усмехнулся маг.

– Ну что вы, – вновь вступил в разговор Хорметт. Мы вовсе не это имели ввиду. Некроманта вы увидеть не сможете даже если очень захотите, как и побывать в его узилище – это запрещено инструкцией.

– По этому поводу у меня представьте нет горьких сожалений, – Тэсс подавил смешок. Но как же я осмотрю камеру если мне нельзя туда попасть?

– Все просто. Камера делится на два отсека: внешний и внутренний. Они оба напичканы детекторами, охранными устройствами и средствами затрудняющими магическую деятельность.

Внешний отсек – это большой бронированный сундук наподобие крюйт-камеры старых броненосцев. А в нем, как шкатулка в шкатулке, находится внутренний отсек – он то и является непосредственно камерой где сидит Сандарран. Открыть его можно лишь со специального пульта в кабинете коменданта.

– Та самая знаменитая главная антимагическая камера, на постройке которой как говорят, подрядчик нажил десять миллионов торамов старыми?

– Угу, – кивнул майор. Вам надо будет осмотреть внешнюю камеру. Там живёт… ну имени и фамилии этого человека вам знать не обязательно как и его должность в штатном расписании. Назовем его «Смотритель». У нас есть опасения, что Сандарран может как-то на него повлиять.

– Хорошо, – кивнул Тэсс. Тогда – не будем терять времени, господа…

Ирекк Токвис, знаменитость

С самого раннего утра Ирекк сходил с ума – после трехдневного запоя и зверского похмелья это было позволительно. Он терзал гитару, бренча на ней мелодии знаменитых композиторов, брал известные песни и коверкал их слова, бегал по огромной комнате-студии – подражая поведению всех исполнителей сразу. На немыслимой ноте он закончил сию феерию и упал на спину тяжело дыша.

Депрессия терзала его уже давно и все труднее становилось глушить её такими вот загулами.

Он вновь хотел напиться и с великим трудом подавлял это желание.

Единственное, что способно было заставить его адекватно действовать и размышлять, была музыка. Но сейчас и она приносила боль.

Все казалось фальшивым. Слова, мелодии, эмоции – все.

Он может петь, жить и страдать на сцене – но что толку. Люди его не поймут. Люди не заметят ничего кроме красивых звуков да еще будоражащих слов..

– Это все из-за вас… – прошипел Ирекк, поднимаясь. Из за вас – мои…ные коллеги! Он бросил на пол гитару, на что та ответила скорбным звоном струн и дерева, и подойдя к огромному стеллажу с музыкальными платами, сказал:

– Это вы друзья-коллеги воспитали такого зрителя – а теперь жалуетесь что никто из вас долго не может удержать внимание публики? А чего вы хотели – господа клоуны? Клоуны тем и славны что сильно смешат да быстро надоедают! Вот хотя бы ты, – взял он первый попавшийся кусок пластика… Маикка Мор.

– Знаю, знаю… – насмешливо проскрипел он, тоном многоопытного старца – Уши себе заточила – под полуэльфийку косишь – а такой дочки и орк постыдился бы! – носитель информации полетел в стену. – Ты вот сама хоть раз испытывала те чувства, о которых стонешь, словно начинающая б…дь под мужиком?! – закричал Ирекк, так будто ненавистная певица могла его услышать.

– Горкон Дист… Кумир, мля… Любимец публики! А что вы мне скажите здесь любить?! Только и может что орать, словно к нему пришел палач с приговором и бензопилой!

– Салитта Рокс… – его лицо дрогнуло. – Шлюха! Лучшая шлюха нашей популярной музыки! Впрочем – он важно приосанился, – это ведь давно вполне нормально! «Если хочешь быть звездой, поработай-ка п……й!» – он заржал… И я тоже над твоей… карьерой, поработал! – крикнул он вслед кристаллоплате.

Он еще долго перебирал вернее – уничтожал свою коллекцию, особо жестоко расправляясь с теми, кому музыку писали эльфы. В этом было на его взгляд что-то подлое – пользоваться даром Старшего народа, для того чтобы написать дешевый сингл, да еще исполняемый тупыми натасканными недоучками, не учившимися даже в музыкальной школе.

«Вы недостойны их музыки! Я не достоин этой музыки! Но я-то это понимаю, поэтому и пишу сам. А вы?! " – бормотал Ирекк и матерился как боцман. Платы музыкант уже не кидал, а сбрасывал на пол и топтал ногами.

Послышался звук открывающейся двери.

– Ирекк! Какого черта ты делаешь дома?! Запись через пол часа! – раздался голос Орвина, ударника группы Токвиса. «Зачем, зачем я дал ему ключи? " – подумал Ирекк, кидая на паркет «золотой» альбом дуэта «Коты» – с изображением двух прилизанных обнимающихся мальчиков.

– Запись? Её не будет! – рявкнул он. Можешь вернуть этим свиньям с «Фор-радио» их поганые деньги!

Выгнав вон подчиненных – как ни странно это слегка прояснило мозги, Ирекк уселся на роскошном диване синего цвета, перед столиком литого дымчатого стекла. На столике выстроились шеренги банок с пивом и элем, и возвышалась груда пакетов с разнообразными закусками вроде вяленых головоногов и сушеного бекона – обычный набор того, чем среднестатистический джерисский алкоголик травил свой организм. Сегодня Ирекк решил устроить себе день воспоминаний, и эта удручающая трапеза была частью праздничных мероприятий. Он подражал тем временам, когда еще студентом Джерисского Университета Гуманитарных Наук, жил в кампусе и лабал со своими приятелями за гроши где придется. Они вот так же набирали пива и всякой дряни, наподобие горчичных сухариков и крабовой колбасы. Вот только тогда это было веселей.