Виктория Старкина - Келпи. Граничные земли

– Моя жена сожгла этот пучок – и тут же хромоту как рукой сняло! – произнес Мэтт.

Возгласы изумления послышались в зале, а Идилис грустно улыбнулась. Они уже решили ее сжечь, можно было не устраивать этот спектакль!

– Спасибо, мой сын, пригласите последнего свидетеля!

Идилис снова с интересом подняла глаза и увидела следовавшую по рядам Шилу. Девушка была ее ровесницей, невысокая, конопатая, с пухлыми губыми и носом картошкой, – неудивительно, что даже деревенские парни не обращали на нее особого внимания, зато никто из них не обходил стороной красавицу Идилис. Шила всегда мучилась от ревности и зависти, ненавидела девушку всем сердцем, она, конечно же, рада принять участие в процессе!

– Ведьма сглазила меня, – быстро сказала Шила, которой даже не успели задать вопрос.

– Как это было, дочь моя? – спросил священник.

– Святой отец, много дней назад мне приснился сон. Я увидела во сне Идилис и ее мать, они шли ко мне и держали в руках что-то. Я не видела, что это было, помню только, что я испугалась и проснулась, вся в холодном поту. Я забыла про сон, но через несколько дней он повторился снова, все было тоже самое, только они подошли ближе. Сон повторялся чаще и чаще, они были все ближе, пока я не увидела, что в руках они держали кукол. Потом ведьмы засмеялись, вонзили в кукол иголки, и в тот же миг я проснулась от страшной боли, которая сковала все мое тело. Эта боль преследовала меня, она начиналась неожиданно, и я чувствовала, как будто в мое тело впиваются сотни кинжалов! А потом боль проходила, но моя жизнь стала невыносимой, я все время с ужасом ждала ее. А однажды во сне Рослин произнесла: «Теперь ты умрешь!» И я бы умерла, но старую ведьму сожгли озерные люди… Хоть раз они послужили добру!

Вне себя от гнева, Идилис вскочила и вытянула руку, ее губы приоткрылись, чтобы произнести заклинание, и лишь мысль о Терри удержала ее. Если она сожжет сейчас эту несчастную, кто знает, что станет с ним? В конце концов, пусть Бог судит ее. Идилис вздохнула и опустилась на скамью.

– Почему же она хотела убить тебя, дочь моя? – спросил отец Дэмиан.

Шила пожала плечами.

– Зависть, святой отец, зависть причина всему, – ответила она, и Идилис снова улыбнулась своей странной полуулыбкой.

И в этот момент девушка вдруг вскрикнула, схватилась за сердце, согнулась пополам, а потом, упав на пол, забилась в судорогах.

– Она смотрит на меня, – кричала она, указывая пальцем на Идилис, – Она убивает меня!

Этот спектакль произвел впечатление на присутствующих. Они повскакивали с мест, некоторые вскрикнули, какая-то впечатлительная дама даже лишилась чувств. Девушка продолжала биться в конвульсиях, пока отец Дэмиан не дотронулся до нее. Несчастная тут же успокоилась, что должно было означать победу церкви над колдовством и изумило присутствующих, они никогда прежде не видели истинного чуда!

– Смерть ведьме! – кричали они, и на лице графа Роберта появилось удовлетворение. Пока все шло по плану.

Отец Дэмиан повернулся к Идилис.

– Ты хочешь что-нибудь сказать в свое оправдание? – спросил он.

– Нет, святой отец, – решительно произнесла девушка.

– Ты признаешь свою вину?

– Нет, святой отец.

Отец Дэмиан поправил мантию и обернулся к судьям.

– Вы слышали все, уважаемые судьи. Решение за вами. Со своей стороны я прошу вас не проявлять снисходительности к нечисти и не позволять ей сеять смуту в дружных рядах нашего клана.

Воцарилось молчание.

– Святой отец, – сказал вдруг граф Эдвард. – Правда ли, что ведьма отказывается от Бога и предается сатане?

– Истинная правда, – ответил преподобный Дэмиан.

– Я слышал, она не может прочесть, не сбившись, ни одной молитвы. Это правда?

– Разумеется, сын мой, – отец Дэмиан не понимал, куда клонит Эдвард, но граф Роберт нахмурился.

– Дитя мое, – сказал Эдвард, обратившись к Идилис. – Поднимись и прочти молитву. И мы посмотрим, ведьма ли ты.

Идилис поднялась. В зале воцарилась тишина. Идилис знала слова Святого Писания, каждый день она произносила молитвы, как и другие жительницы деревни. Ей ничего не стоило прочесть молитву и сейчас, более того, она понимала, что граф Эдвард задумал спасти ее жизнь.

Она уже хотела начать чтение, как вдруг осеклась. Девушка почувствовала, что священные для нее слова прозвучат странно и неуместно посреди этого гнусного спектакля, устроенного теми, для кого заветы Бога были лишь ширмой, прикрывавшей несправедливость, которую они творили день ото дня. И она замолчала. Присутствующие напряженно ожидали.

Идилис посмотрела на графа Эдварда.

– Я не могу прочесть это, – сказала она, понимая, что приговаривает себя к смерти.

Он с изумлением посмотрел на нее.

– Но спасибо за вашу доброту, – добавила она тише.

– Вы все видели сами! – торжественно произнес отец Дэмиан, благодарный в душе графу Эдварду за подобный красивый финал.

Эдвард поднялся.

– И все же – она не признала своей вины. Она не считает себя ведьмой и говорит, что не пользовалась магией!

– Давайте пригласим Оливера Хромого, охотника на ведьм! – сурово произнес граф Роберт, – Он найдет способ заставить ее признаться во всех грехах!

Эдвард обернулся к брату.

– Ты с ума сошел? – прошептал он. – Пытать ее? Эту юную девушку, слабую и беззащитную? Ты ли это, Роберт МакНейл? Или твоими устами говорит кто-то другой? Я не верю ушам, брат мой! Ты всегда был благороден и справедлив! Ты сражался с врагами, а не с женщинами! Одумайся, прошу тебя!

Роберт вздохнул.

– Пусть суд объявит свой приговор, – сказал он, наконец.

Несколько минут члены суда совещались, в то время как зал скандировал «Смерть ведьме!»

Потом граф Роберт поднялся.

– Идилис Доэрти, – сказал он мрачно, но твердо, – Выслушав обвинение и свидетелей, суд пришел к выводу, что ты повинна в занятии колдовством, использовании черной магии, а также в том, что заключила сделку с нечистым и принесла тем самым много бедствий нашему клану. Принимая во внимание твои преступления, суд приговаривает тебя к смерти. Завтра на рассвете ты будешь сожжена на костре, как и положено ведьме.

Идилис выслушала приговор и кивнула, она знала, что суд не пощадит ее и была готова принять свою судьбу.

Смерть матери, неблагодарность соседей, разлука с любимым, все это подорвало ее силы, лишив желания бороться и продолжать жить.

Появившиеся стражники проводили ее обратно в темницу. Девушка легла на свою соломенную подстилку и закрыла глаза. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что не увидит Терри перед смертью.

За ужином граф Роберт был необычайно весел и даже приказал устроить танцы. Если завтра ведьму сожгут на костре – то уже днем его любимый сын будет выпущен из тюрьмы, а там совсем недалеко и до его обручения с леди Мэрион! Эдвард, напротив, был хмур и молчалив и рано ушел к себе, как и леди Мэрион.