Марина Андреева - Факультет экстремального выживания

Сказано сидеть – сижу. Тишина. Слышно, как случайно залетевший с улицы мотылёк бьётся о стекло, пытаясь вырваться на волю. А в остальном, ничего нового в этом помещении не появилось. Просторное, квадратов тридцать, выложенный белым камнем пол, выкрашенные светло-салатной краской стены, белоснежный потолок метров пять высотой, огромные окна. Из мебели – несколько кресел, диванчик, пара кушеток и невысокие столики возле каждого посадочного места. Несмотря на небогатую обстановку, зал пустым не кажется, на стенах развешены кашпо с цветами, на полу кадки с какими-то деревцами и кустарниками. Создаётся ощущение, будто находишься в этакой стерильной оранжерее.

Тихо скрипнула дверь, извещая о возвращении целительницы.

– Не заскучала, милая? – интересуется, и не дожидаясь ответа на риторический вопрос, продолжает щебетать: – Вот мы сейчас ранку промоем… Ты, главное, не волнуйся, это совсем не больно. Можно, конечно, и сразу магией, но могут следы остаться. Они нам разве нужны? Конечно же, не нужны! А потом мазью специальной обработаем, чтобы продезинфицировать… И ещё одной, чтобы всё затянулось… Красавицей будешь, ещё кавалеров отгонять придётся…

Знахарка кружит вокруг меня, аккуратно обрабатывая ранку и не переставая что-то говорить успокаивающим тоном. От мягкости её голоса, осторожных прикосновений на душе одновременно становится теплее, и в тоже время былые обиды начинают рваться наружу. А ещё страх появляется: вдруг всё это не взаправду? Вдруг это не более чем сон, и я вскоре проснусь, оставшись прикованной к инвалидному креслу? В таких думах, под негромкое щебетание целительницы, я не заметила, как разрыдалась.

В итоге, в столовую я в этот день так и не пошла. Литэ Каталина, как оказалось, звали лекаршу, меня и выслушала, и пожалела, и подлечила, после чего накормила и поспать уложила средь бела дня. Проснулась я ближе к вечеру, ощущая себя здоровой, бодрой, и даже счастливой. Одно то, что выговорилась, уже немало значило, вот только о моей странной реакции на зеленоглазого не стала рассказывать, это совсем уж личное.

– Ты заходи, если что, – провожая меня до дверей целительского корпуса, напутствовала Каталина. – Я здесь живу, так что, всегда застать сможешь.

– Неудобно отвлекать вас, – смущённо произношу.

– Ой, да брось! У нас посетителей не так уж и много, – улыбнулась она в ответ. – Чаю попьём с травками, – подмигивает. – А теперь беги!

Забавно, но за вчерашний день я Каталину даже не выделила среди толпы крутившихся вокруг меня людей. Утром провожала на занятия какая-то молоденькая девчушка, явно практикантка. А вот сегодня днём моя новая знакомая оказалась здесь одна-одинёшенька. Случайность? Как бы то ни было, я рада тому обстоятельству, что познакомилась с этой милой женщиной. Жаль только, о том визитёре, что приходил к ней прямо передо мной, она так ничего и не поведала. На все вопросы отводила взгляд и тут же меняла тему беседы, чем ещё больше распалила мой интерес.

К тому моменту, когда вышла из целительского корпуса, на улице уже смеркалось, и дневной зной сменила вечерняя прохлада. Вдохнула полной грудью напоенный ароматами трав воздух и направилась к библиотеке. Благо, знала где её искать, спасибо новой знакомой, немало рассказавшей о жизни в академии, её педагогах, графике занятий, ну и конечно же, о расположении основных корпусов.

Так, вспоминая визит к знахарке и наслаждаясь прогулкой, неспешно добрела до стоящего в отдалении от прочих корпусов высокого, хоть и одноэтажного здания, где располагалась библиотека. В окнах темно, то ли шторы плотные, то ли уже закрыто. Напуганная последней мыслью, прибавила скорости, будто от этого что-то может измениться. Подлетела к дверям, потянула за ручку и с облегчением выдохнула – открыто!

Вхожу внутрь, огромное, уставленное бесконечными рядами стеллажей помещение тонет в полумраке, лишь кое-где в воздухе висят, слабо мерцая, магические шары, используемые для освещения и именуемые здесь плярисами. На переднем плане стол-конторка, шкафчик с выдвигающимися ящичками, очевидно, картотека. И ни одной живой души в поле зрения.

Подошла поближе и заметила на столике библиотекаря звоночек. Такой иногда в старинных фильмах показывали: два полых металлических полушария, соединённых между собою чем-то невидимым с этого ракурса, а сверху что-то типа рукояти, на которую надо нажимать. Ну я и нажала, ожидая не самое музыкальное бряцанье металла о металл. Тут же по помещению разнёсся отнюдь не механический, неожиданно мелодичный звук.

– Кто пожаловал? – поинтересовался вынырнувший из-за стеллажа невысокий и очень уж пожилой человек, чем-то отдалённо на кого-то похожий. Кого-то хорошо знакомого из той, прошлой, Земной жизни, вот только на кого? – О-о-о, – окидывая меня взглядом с головы до ног произносит и добавляет: – Новенькая.

Что тут сказать в ответ? Киваю. И мне показалось, будто и в его глазах промелькнуло узнавание и какая-то скрытая радость? Бр-р-р… Ну и бред. Чего только не причудится порой!

– Книжки, стало быть, надобны? – произносит, кивая своим мыслям. – Стой. Стой! Не говори… Дай-ка, угадаю? Экстремалка?

Прозвучало, мягко говоря, странно, но факт остаётся фактом – он угадал… Или знал. Да наверняка сотрудники учебной части уже поставили его в известность о появлении новой адептки.

– Не забивай себе голову, – тем временем, доставая новенький формуляр, усмехается дедок. – Здесь разве что глухой да немой о твоём появлении не судачит. Вот, заполни.

– Почему? – интересуюсь, принимая из его рук ручку и бланк.

Я искренне не понимаю, чем вызвала столь пристальный интерес, ведь насколько мне известно, все студенты моего факультета – попаданцы. И вот же беда бедовая, легко сказать – «заполни», текст я ещё хоть как-то понимаю, пусть и несколько заторможено, а писать-то как?

– А тебе ещё не объяснили? – воззрился на меня старик.

– У-у, – помотала головой я, гадая: что ещё за сюрпризы меня ждут?

Заметив мои терзания, добавил:

– Вот, потренируйся, – говорит, протягивая лист бумаги. – Просто не напрягай голову и пиши. Всё само собой получится.

Ну я и попыталась вывести: «Дэйла Кронд». Проблема ведь не только в том, что языка здешнего практически не знаю. Маги что-то намагичили, и говорить на местном наречии я теперь могу, и со слуха информацию воспринимаю на лету, ну если не брать в расчёт ту больно уж замудрённую лекцию, на которой присутствовала сегодня утром. Читаю с задержкой, но хоть так, а вот писать…

И беда не только в неумении. Руками писать я ещё дома почти разучилась, ведь вечно общение сводилось к переписке с помощью разнообразных гаджетов или голосовой связи, разве что подпись ставила, это да – было. А тут ещё и непривычная для меня ручка, что-то сродни чернильному перу: толстое основание никак не укладывается в пальцах, ещё и кончик цепляется, противно шкрябает по бумаге, оставляя отнюдь не живописные кракозябры. Кто-то такими ручками шикарные закорючки выводить умеет, кто-то карябает, как курица лапой. Я явно отношусь ко вторым.