Тереза Тур - Империя Тигвердов. Счастливый рыжий закат

Потом было громкое разбирательство. Ректор пытался доказать, что Ирвин Лидс нарушил клятву целителей – намеренно причинил вред здоровью. Ни один независимый эксперт так и не нашел состава преступления. Еще бы! Учитель – гений. У меня самый лучший наставник!

С тех самых пор целителю Ирвину никто и никогда не указывал, кого брать в университет, а кого – нет. К его студенткам всегда относились с почтением. То есть не трогали. Но это… дорогого стоит.

Наш выпуск был очень сильным и дружным. Доучившись, мы разъехались по империи. Большая часть целителей, конечно, была приписана к армии. Несколько девочек организовали в Роттервике и четырех столицах провинций помощь для беременных. Под личным патронажем императора Фредерика. Целитель Ирвин лично пробил для клиники все условия. А несколько человек – включая меня – остались преподавать в университете.

– Уговаривали же меня девчонки к ним пойти. В столичную клинику. А я… – Слезы снова полились, но тут же были старательно вылизаны горячим языком.

– Чуфи…

Ирвин попросил остаться в университете. Его слово для меня было… больше, чем закон. Странно, но никто из наших целительниц, включая меня, никогда не был в него влюблен. Не страдал, не вздыхал… Даже в голову не приходило, потому что он был для нас всем.

Раздался стук. Я вздрогнула. Чуфи, мгновенно определив что, во-первых, это свои, а во-вторых – это еда, спрыгнула с кровати и бросилась вниз – к двери.

– Прости, что так поздно, – в комнату стремительно вошла груженная корзинками и пакетами заведующая кафедры целителей миледи Бартон. – Только экзамен начала принимать – дернули аж на Западную границу. Несколько военных попали в ущелье под камнепад. Так что пришлось седьмому курсу сдавать экзамен на практике в поле – развертывали госпиталь. Хороший курс. Сильный. Молодцы.

Миледи Бартон рассказывала, а сама тем временем накрывала на стол.

– Кстати, спешу тебе сообщить, что за сегодняшний день никто из студентов не получил ни одного зачета. И экзамены, по странной случайности, никто не смог сдать на оценку лучшую, чем неудовлетворительно.

Женщина бросила Чуфи куриную ножку. Лисица поймала угощение на лету, громко хрустнув косточкой. Мол, так им и надо…

– Целители собираются подать петицию на имя императора с просьбой освободить их от обязанности обучать первой помощи непрофильные специальности, – послала миледи Бартон лисе воздушный поцелуй. – Мой руки и садись – все готово.

Когда я вышла из ванной комнаты, то обнаружила еще и открытую бутылку вина.

Миледи Бартон удалилась мыть руки, продолжая рассказывать:

– Я с трудом не дала целителям совершить диверсию над факультетом международных отношений. Дипломатам грозил кровавый понос пополам с кашлем. Только мои объяснения, что это может тебе навредить, остановили расправу.

Я хихикнула. Чуфи, довольно облизываясь, свернулась калачиком на коленях.

Мы выпили вина и стали ужинать.

– Целитель Ирвин уже извещен – он прибудет на разбирательство вместе с его величеством. Кстати, грозился всему семейству Гилморов все тем же кровавым поносом. С кашлем. Видимо, фантазия у целителей небогатая…

– Зато действенная, – проговорила я. И не узнала свой голос – такой он был хриплый.

– Наших я к тебе не пустила. Девчонки сами в истерике. А парни… Боюсь, если они увидят тебя в таком состоянии, то я их от мести студентам уже не удержу.

– Спасибо, – едва слышно сказала я. И вытерла глаза.

– Не плачь, девочка. Еще не хватало…

Я глубоко задышала, стараясь взять себя в руки.

– Только я вот чего не понимаю, – задумчиво проговорила заведующая кафедрой и забарабанила пальцами по столу. – Полковник Гилмор… Уже не полковник. Все время забываю, что с недавних пор он и генерал, и барон в придачу. Так вот, Гилмор – человек приличный. Адекватный. С чего его так понесло?

– Приличный… – горько усмехнулась я, с содроганием вспоминая нашу встречу. Ужас!

– И маг он сильный, – будто и не слышала меня целительница. – Слишком сильный для того, чтобы сын смог его обмануть…

– Вы хотите сказать… Вы верите в то, что я действительно совратила четырнадцатилетнего ребенка?.. – В ушах загудело, стало нечем дышать…

– Рене! Да успокойся ты! – пробился сквозь гул голос начальницы.

Под нос сунули колбочку с успокоительным:

– Пей!

Я послушалась.

– Сама еще ребенок, – проворчала миледи Бартон. – Только что лечишь хорошо…

– А меня Генри бросил, – внезапно сказала я.

– Есть что-то хорошее и в этой истории, – неожиданно услышала я в ответ.

– Что?!

– Он мне не нравился, – отрезала начальница. – Твой жених. Не нравился – и все.

– Тяф! Чиф-ф…Фыр-р-р-р.

Я гладила рыжую шерстку, не зная, что сказать. С одной стороны – недопустимо такое слушать про близкого человека. С другой стороны – он сам меня сегодня и бросил…

– Итак, милорд Гилмор… – не обращая внимания на мои чувства, продолжила целительница. – Заместитель командующего Тигверда. Командир розыскников, которых в империи называют нюхачами. Говорят, они способны по запаху найти все что угодно. И кого угодно. Личный друг – и командующего Тигверда, и милорда Милфорда – бывшего начальника имперской контрразведки. Кристально честный, прекрасно воспитанный, безусловно преданный императору. Вдовец. Сын – единственный, любимый. И возникает вопрос…

– Какой?

– Все тот же… Как такого отца смог обмануть мальчишка? Потому что, если милорд Гилмор принесся – да еще и в таком гневе, то был уверен, что сын сказал правду.

– Не знаю. – Я вздохнула с облегчением. Мне верят!

– Перед тем как появится его величество, необходимо выяснить этот вопрос. Я, конечно, далека от мысли, что юному баронету удастся обмануть самого императора. Однако…

Миледи Бартон допила вино. И ушла.

В моей спальне наверху был огромный шкаф. Задняя стенка отодвигалась, открывая лесенку, которая вела прямо на крышу. Когда бы я ни решила полюбоваться закатом – Чуфи была уже там. Ждала меня.

Мы часто сидели на крыше и смотрели на уходящее солнце. Лисы обожают смотреть на закат. Это их любимое времяпрепровождение. К рассветам, кстати, они равнодушны.

Но не Чуфи приучила меня. Мы просто в этом плане были схожи. Любоваться закатами научила бабушка.

– Плохо, девочка… Плохо…

– Почему плохо, бабушка? Красиво!

– Цвет не тот. Кровавый закат к беде. Рыжий – к счастью. Давно его не было, рыжего заката.

Мы гадали на закатах, собирали травы, топили зимой почерневший камин. Рыжий закат, о котором говорила бабушка, я видела лишь однажды. В тот год учитель Ирвин забрал меня в академию. А тогда, когда бабушка испугалась огнем полыхающего неба, горе случилось в деревне – умерла старая травница Ривва. Вот и думай – верить во все это или нет.