Таис Сотер - Девять жизней Юджины

Девушка слушала Хассея, не отрывая взгляда от мерных движений рук нага, и не мешая Хассею свободно её разглядывать. По человеческим меркам красива, даже очень, хотя на вкус змея, её красота была слишком яркой, даже вульгарной. Слишком светлые глаза для таких тёмных волос и бровей, излишне чувственный рот, пышные бёдра и грудь… ладно, фигура его устраивала, хотя он привык к более изящным женщинам.

Но ни один человеческий взгляд не был способен увидеть в Юджине то, что видел наг. Истинная, древняя магия, которую нельзя было уложить ни в какие законы или формулы, окутывала бастет, стекала с её волос, сочилась из глубин изумрудных глаз, сейчас скрытых за пушистыми ресницами.

– Смотри, смотри… – шептал Хассей, борясь с желанием поднести ладонь девушки к своему лицу, и коснуться губами бархатной кожи, как будто лишь так, попробовав на вкус, он сможет испить её магию. – Смотри внимательно…

Змей медленно разжал кулачок Юджины, и дунул на вспотевшую ладошку. Дыхание нага породило молочно-белую сферу, вращающуюся в воздухе и мерно-пульсирующую.

– Теперь ты, подуй немного, так, как будто ты хочешь не затушить, но лишь поколебать пламя свечи.

Юджина послушно сложила губы трубочкой, овевая сферу своим дыханием. И почти сразу сфера потемнела и начала вытягиваться и менять очертания. Сначала хаотично, рождая причудливые фигуры, пока, наконец, окончательно не приняла форму. И вот на ладони Юджины уже довольно потягивалась угольно-чёрная кошка с сияющими как драгоценные камни глазами.

– Что это? – зачарованно спросила Юджина. – Иллюзия?

– Не совсем. Это то, как выглядит твоя вторая сущность. Та часть тебя, которая пока лишь только пробуждается.

– Вот это да! А потрогать можно? – как показалось Юджи, прогрохотало над ними. Она испуганно вздрогнула, и тут же кошка растаяла в воздухе, на прощание лишь махнув хвостом.

– Нельзя, – сквозь зубы, ответил Хассей, вскинув голову и с неприязнью буравя взглядом медведя.

– А ты на меня своими зыркалками бы не пялился, а то так и ослепнуть можно,– проворчал Фреди, ставя на стол две огромные кружки. – Чай меня травяной, с листьями малины и ежевики. И ещё мяты немного добавил. Потому что кое-кому точно надо успокоиться.

Попытки медведя привлечь к себе внимание бастет не увенчались успехом. Юджина, не обращая внимания на Фредерика, с некоторым сожалением посмотрела на Хассея, а затем смущённо улыбнулась.

– Спасибо. Это было так красиво. Я думаю, что плохой человек… то есть наг, не способен создавать такую красоту. Так что прости, что плохо о тебе подумала.

– Я лишь проявил то, что было скрыто в вас, дханим, – улыбнулся в ответ змей, стараясь не приоткрывать в улыбке зубы, сейчас явно заострившиеся. Что за глупое, неуместное желание укусить незнакомую бастет! Она точно не оценит, если он даст волю своим инстинктам.

– А что это значит – "дханим"?

– На языке моего народа это означает "душа моя".

Фреди громко фыркнул, выражая своё мнение к излишне слащавому на его взгляд, нагу. Ну разве так можно? Неужели женщинам нравятся подобное?

– Киска моя сахарная, хочешь мёду? Сам лично собирал, – решил попробовать себя на опасной и скользкой стезе комплиментов бьорн.

– Нет, Фредерик. И не называй меня так, – вежливо, но явно неодобрительно отозвалась Юджина на "киску".

Вскоре они отправились в путь. Первоначальный план Фредерика пойти прямо в город был рассмотрен и отклонён Хассеем, решившим, что топтать дорогу в течение трёх дней его не слишком устраивает.

– Зайдём по пути в ближайшую деревню, купим лошадь и повозку.

Фредерик скривился:

– Меня не слишком-то рады видеть в деревне.

– Останешься ждать у дороги, – отмахнулся змей.

– И лошади меня не слишком любят.

– Меня тоже. Но у нас есть Юджина, чтобы повести повозку.

– Не уверена, что справлюсь, – честно сказала Юджина, но её проигнорировали.

Им понадобилось почти половина дня, чтобы выйти из лесной чащи на дорогу, ведущую к деревне. Идти, не опасаясь, что по лицу хлестнёт ветка или под ноги попадётся коряга, было гораздо легче, поэтому постепенно между путниками завязался разговор. Ну как, завязался. Юджина спрашивала, а двусущные отвечали. Фредерик односложно, явно недовольный присутствием нага, а Хассей напротив, слишком многословно, и при этом непонятно. А вот о самом важном, проблеме, из-за которой он искал бастет, Хассей говорил неохотно и скупо.

– А что такого ужасного в том, что магия исчезла? Живут же без неё бьорны и вервольфы, – осторожно спросила Юджина.

– Просто они ни на что не годны без своих колдовских штучек, – проворчал медведь. Девушка обернулась и погрозила ему кулаком. Но в этот раз змей пропустил выпад Фредерика.

– У нагов рождение потомства сопряжено с большими трудностями. Без магии… без магии наши дети не выживают. Мы потеряли уже несколько кладок, но все попытки продлить род оказались бесплодны.

Юджи споткнулась, опасливо посмотрев в спину нага. Вспомнился отвратительный рассказ бьорна о том, для чего наги воруют смертных девушек.

– Э-э-э, и как же вам в этом могут помочь бастет?

Перед глазами встала ужасная картина, как сотни маленьких змей копошаться вокруг её бездыханного тела, пища "мама, мамочка".

– Я же говорил, говорил! – горячо зашептал в ухо Фреди. – Может, давай его…

Змей нервно дёрнул головой и ускорил шаг.

– Не знаю, что вы там надумали, но у меня и в мыслях не было просить Юджину делать то, что может ей навредить. И к твоему сведению, Фредерик, наги могут рождаться только от союза чистой крови, и никак иначе.

– Но что я могу сделать? – спросила Юджина.

– Я думал, ты знаешь. Бастет обладают таким знанием, которое даже нагам не доступно.

Юджи грустно вздохнула.

– Я ничего не помню о том, каково это – быть бастет. И даже не знаю, сколько жизней уже живу.

Хассей обернулся, серьёзно смотря на девушку и бьорна.

– Именно поэтому важно вернуть твои воспоминания. В эти сложные времена двусущные должны помогать друг другу. Бастет истребляют, наги вымирают сами. Уверен, и у остальных двусущных тоже есть проблемы. Не так ли, Фредерик?

– Так, – неохотно признался бьорн. – У нашего клана… стыдно говорить, но проблемы с оборотом. Порой бьорн, слишком долго находившийся в звериной ипостаси, не может вернуться обратно. Так три года назад произошло с моим дядей, а за несколько лет до этого с дедом. А ведь раньше, как мне говорила матушка, такое происходило раз в сотню лет, и то с пьянчугами.

– А кицунэ? Вервольфы? – спросила девушка, опустив голову, и отчего-то чувствуя вину перед оборотнями. Как будто она на самом деле могла кому-то помочь! И всё же болезненное любопытство заставляло её задавать вопросы: – Что с ними?