Лита Марсон - Ледяная ведьма

Все эти месяцы я был уверен – если ты исчезнешь из нашей жизни, я буду только рад. Я мечтал о том, чтобы нашлись твои дальние родственники, или оказалось бы, что тебе на самом деле уже есть 18 лет, и ты можешь жить одна… Все, что угодно, лишь бы ты перестала мутить воду в нашем мирном доме. И только сегодня я понял правду… Я был таким дураком, Карен, таким дураком…

В голосе брата было слышно чувство вины и сожаление. Слезы на его глазах поразили меня намного меньше, чем его признания. Что положено говорить в таких случаях? Как бы отреагировала нормальная девочка? Что мне сказать ему? Я не могла бы утверждать, что его слова оставили меня полностью равнодушной, но отсутствие опыта таких ситуаций сбивало меня с толку и не давало мне разобраться в моих эмоциях. Пришлось на время отложить самоанализ и задать прямой вопрос:

– Какую правду ты понял, Марк?

– Не имеет значения. Зная тебя и твой характер, я понимаю, что мои слова ничего не изменят. Сегодня я задал тебе вопрос и получил исчерпывающий ответ. Спасибо за честность. Если тебе что-то будет нужно, я буду в своей комнате.

Он встал и направился к выходу из кухни. У меня было всего несколько секунд, чтоб остановить его, и я решилась на невиданный для себя самой поступок. Встав у него на пути, я крепко обняла его и прижалась лицом к его груди. Даже не знаю, что толкнуло меня на такой поступок, мое тело как будто само двигалось, но почему-то я была уверена, что поступаю правильно.

Маркус замер, и моя уверенность моментально испарилась. Что, если я ошиблась? Если он сейчас оттолкнет меня и начнет смеяться надо мной? Но этого не произошло – его сильные руки прижали меня к его телу, и я наконец-то смогла расслабиться. В его объятиях было невероятно уютно и тепло. До сей поры меня только иногда обнимали нянечки в приюте, но это нельзя было сравнить с тем удовольствием, что я испытывала сейчас. А когда одной рукой он начал тихонько гладить меня по волосам, я закрыла глаза и почти задремала. Продолжая прижимать меня к себе, он провел меня по коридору до своей комнаты и усадил на кровать. В молчании проходили минуты, и меня посетила странная мысль – как бы хотелось, чтоб это мгновение продлилось вечно… Не знаю, о чем думал он, но его дыхание было спокойным, и мне даже казалось, что он улыбается. Я не могла видеть его лицо, но отчетливо ощущала, что ему так же хорошо, как и мне. Воистину это был самый странный день в моей жизни – день, когда один из моих врагов неожиданно стал моим союзником.

***

После разрушения здания нашего приюта перед мером города встал вопрос, что с нами делать дальше. Старое здание не подлежало восстановлению, а через пару лет его было решено снести. Недостроенный санаторий был неплохим местом для временного обитания, но для постоянного проживания требовался значительный косметический ремонт, покупка мебели, игрушек, компьютеров и всего прочего, что необходимо детям. Руководство города встало в тупик. Никто не хотел тратить столько бюджетных средств на никому не нужных сирот, но изобразить заботу о нас требовалось в любом случае. В итоге после катастрофы мы прожили в санатории почти 2 года, прежде чем мер всерьез занялся этим вопросом. Нас снабжали предметами первой необходимости, регулярно кормили, восстановили компьютерный зал и подключили интернет, поэтому нас мало волновало, что с нами будет дальше.

Каждый в приюте понимал, что когда ему или ей стукнет 18 лет, наступит новая, взрослая жизнь, которую придется начинать в одиночестве. Мы все обещали друг другу поддерживать связь после того, как покинем эти стены, но большинство понимало, что даже это вряд ли нам поможет. Нас было слишком мало, поэтому пара-тройка знакомых из тех, кто покинет приют вместе с тобой, не изменит того факта, что начинать новую жизнь нам пришлось бы с нуля.

Наверно, правительство тоже начало это понимать, поэтому вскоре после того, как мне исполнилось 14 лет, воспитательницы сообщили нам о том, что запущен новой проект социальной адаптации. Поначалу мы ничего не поняли и решили, что это очередный никчемный план нашего мера, который в реальной жизни мало что смыслил и с пугающей регулярностью создавал проекты, которые осуществить на практике было невозможно.

Я особенно хорошо запомнила его законопроект о пенсионерах, с которым он носился последние несколько месяцев. Суть его великой идеи сводилась к тому, чтобы пенсионеры снова могли почувствовать себя полезной частью общества, поэтому им предлагалось создать добровольные дружины по поддержанию порядка на улицах города. Звучало очень красиво и даже достойно, но на деле все это свелось к тому, что за небольшую прибавку к пенсии бедным старичкам приходилось убирать улицы, ведь теперь именно они отвечали за чистоту и порядок в своем районе. В итоге проект быстро свернули, пенсионерам выплатили компенсации за моральный ущерб, а городским дворникам повысили зарплату, чтобы мотивировать их внимательнее относиться к своим прямым обязанностям.

Однако, ко всеобщему удивлению, программа социальной адаптации оказалась жизнеспособной и даже полезной. Всем известно, что люди предпочитают брать из приютов маленьких детей, которые еще не очень понимают, кто их настоящие родители. В крайнем случае, могут взять детей до 10 лет, надеясь успеть их воспитать согласно своим представлениям о хорошем ребенке. Но если тебе уже исполнилось 14 лет, как мне, то вариант был только один – подождать 4 года в приюте и затем отправляться в широкий мир. Для этого и была запущена новая программа. В ней предлагалось брать в семью именно тех детей, кому уже 14-15 лет как минимум. Основной упор шел на многодетные семьи по вполне понятной логике – если дома уже 3 или 4 ребенка, кому помешает еще один? Со своей стороны город и правительство обеспечивали хорошее пособие той семье, которая будет согласна принять к себе подростка. Суммы пособия хватало не только на приемного ребенка, но и на остальных членов семейства. В общем, правительство с помощью этого проекта добилось сразу нескольких целей – частично решило проблему с нашим приютом, а также помогло многодетным семьям.

Оставался открытым вопрос, что будет делать такая семья с приемным ребенком после того, как он достигнет совершеннолетия? Насчет этого пункта дебаты все еще продолжались, но мер города склонялся к такому варианту, что с момента принятия подростка в семью эта проблема ложится именно на семью, а правительству больше не надо ни о чем думать. Чтобы не получилось так, что после 18-летия все эти подростки окажутся на улице, были приняты поправки к программе. По этим поправкам, если семья продолжала заботиться о выходце из приюта и дальше, до его 30-летия, то каждый год этой семье выплачивалась определенная сумма денег. Конечно, эта сумма была значительна меньше пособия, которое семья получала за несовершеннолетнего, но была достаточно большой, чтобы служить соблазном для многих. Таким образом, мер города счел, что проблема решена, и велел начинать проект.