Ула Риф - Дневник его возлюбленной

– Вы спасли мне жизнь. – Незнакомец, тяжело дыша, коснулся моего плеча.

– Не знаю, не уверена.

– Кто Вы, спасительница? Откуда взялись?

– Вы не заметили, как проехали мимо меня? Моя машина осталась там, за мостом.

– Что ж, стоило упасть хотя бы для того, чтобы познакомиться со столь симпатичной девушкой. А Вы знаете, что раз спасли мне жизнь, теперь просто обязаны выйти за меня замуж?

– О чём Вы говорите? Головой ударились? Вообще, как Вы себя чувствуете? Разве после такого падения у Вас не должны быть переломаны руки, ноги и рёбра?

– Кажется, нет…

Мне показалось, что молодой человек и сам несколько озадачен этим фактом, по крайней мере, он внимательно себя оглядел, пошевелил руками и ногами, после чего ещё раз подтвердил:

– Прекрасно себя чувствую!

– В любом случае необходимо вызвать «Скорую» и спасателей, и мою… Нет, только «Скорую» и спасателей. – Я хотела сказать «и мою сестру», но поняла, что не стоит этого делать. Сергей всё ещё был у неё, он, конечно, тут же сорвётся сюда, а его визит – это ещё одна катастрофа. – Только, у меня телефон накрылся, да и ваш, наверное, тоже промок.

– Сейчас посмотрим.

К моему удивлению внутренний карман пиджака молодого незнакомца оказался выше ватерлинии, и его телефон работал.

– Вы удивительно везучи, если вообще можно говорить об этом в данной ситуации. Что ж, звоните спасателям.

– Я не уверен, что это нужно, ведь Вы меня уже спасли.

Если бы этот разговор не проходил на фоне догорающего автомобиля с человеком, только что упавшим с моста, я бы даже улыбнулась. Но… Наверно, я посмотрела на него как на умалишённого, потому что после этого спасателей он всё-таки вызвал.

– В конце концов, кто-то же должен оградить разлом на мосту, – произнёс он с обворожительной улыбкой.

Спасатели приехали быстро и, разобравшись в ситуации, первым делом уложили его на носилки, зафиксировав должным образом, по-видимому, для того чтобы он не проявил излишней прыти и не сбежал с места катастрофы. Я сидела на примятой траве крутого берега реки, обхватив руками колени, и смотрела, как вокруг его шеи застёгивают фиксирующий воротник. Меня не отпускала мысль, что это я должна была оказаться на его месте.

Солнечный свет упрямо прорывался сквозь листву, в воздухе пахло эвкалиптом. Я наполняла лёгкие густым ароматом, отстранённо понимая, что моя машина не выдержала бы такого падения, она просто сложилась бы от удара об огромный валун в эффектную гармошку. У парня, который упал вместо меня («вместо меня» – это я понимала чётко), был настоящий танк. Да, машина была всмятку, но сам он остался жив. Всё это было похоже на чудо.

Ко мне подошла симпатичная медсестра и стала мерить давление. Я наклонила голову и безучастно смотрела, как тонометр сдавливает моё плечо.

– Я не ранена.

Подошёл ещё один человек с блокнотом.

– Вы были в машине?

– В той, которая упала, нет.

На его лице отразилось удивление.

– Давление нормальное. – Медсестра освободила мою руку и стала сворачивать аппарат.

– Моя машина на другом берегу, – я устало махнула рукой, показывая направление. – Я увидела, как эта машина падает с моста, спустилась вниз и помогла выбраться водителю, потом был взрыв. Вот и всё, – устало резюмировала я.

Рассказывать о гроте я не сочла нужным. В лучшем случае мне никто бы не поверил, а в худшем… Врачам лучше не рассказывать неправдоподобные истории, у них специфическое чувство юмора. Думаю, они предложили бы повторить мою историю на бис в психиатрическом отделении какой-нибудь клиники.

– Вы смелая девушка.

– С этим можно поспорить.

– Вы поедете с нами.

– Нет, спасибо. – Мне не хотелось бросать свою машину на дороге, да и потом я действительно себя неплохо чувствовала, если не считать какой-то бескрайней усталости, сковывающей всё тело.

– Мы не в праве настаивать, но всё-таки вам тогда необходимо подписать отказ от госпитализации.

Я кивнула, подписала протянутый мне листок и, тяжело поднявшись, двинулась к оставленной с другой стороны моста машине.

Проходя мимо автомобиля скорой помощи, я услышала, как меня кто-то окликнул.

– Девушка! – Это был мой новый знакомый. – Я не спросил, как зовут мою спасительницу.

– Кристина.

– Красивое имя. Так где я могу увидеть вас снова, Кристина?

– Зачем? – Я так искренне удивилась, что он рассмеялся.

– Должен же я как-то отблагодарить человека, спасшего мне жизнь.

– Нет. Не должны. – Я говорила совершенно серьёзно. – Обычно я спасаю людей безвозмездно.

– И всё же, Кристина, где мы с вами можем встретиться?

Я пожала плечами.

– Через две недели будет презентация моей новой книги. Если сможете, приходите.

– О, так вы писательница?

Носилки наконец-то стали грузить в машину, и я вздохнула с облегчением.

– Да. Моя фамилия Нортон. Кристина Нортон. Презентация будет проходить пятнадцатого августа в восемь часов вечера в банкетном зале «Книжного мира», на третьем этаже. Будем надеяться, что к тому времени вы поправитесь. – Последние слова я договаривала в узкую щель закрывающейся двери.

«Скорая» тронулась. Я отвернулась и, чувствуя, как усталость давит мне на плечи, побрела к своей машине. Сзади раздался звук сработавших тормозов.

«Нет, только не это, опять что-то…» – додумать я не успела, молодой врач подошёл ко мне и протянул узкую полоску картона, который оказался всего-навсего визитной карточкой моего нового знакомого.

– Спасибо.

Тот кивнул мне в ответ и опять скрылся в недрах машины, которая наконец-то уехала.

Стараясь держаться правой стороны и не смотреть на уже затянутую сигнальной лентой рваную рану ограждения, я пересекла мост, так и не поняв, что послужило причиной аварии. Без приключений я добралась до своей машины, развернулась и двинулась в обратный путь.

Даже если там сидят целых три Сирина и пьют и плачут одновременно, я закроюсь в своей комнате и лягу спать. Чувство паники, которое вселял в меня мой бывший возлюбленный, вылетело из машины вслед за надоедливой мухой и теперь бродит где-то в дремучих лесах в поиске новой жертвы. Наверно, мне надо было пройти по краю пропасти, чтобы душа моя освободилась от сковывающих её пут. Теперь я не только жива, но и свободна. Яркий пример шоковой терапии.

У меня возникло непреодолимое желание ещё раз остановиться около таинственного грота. Но, несмотря на то что я пристально вглядывалась в окружавший меня изумрудный поток зелени, никаких построек я не обнаружила. Грот исчез. Я слабо разбираюсь в миражах, но если мираж можно потрогать руками, то это был именно он; если же это была галлюцинация, то самая реальная из всех возможных. Она спасла мне жизнь и затаилась где-то в глубине моей памяти, потому что надо было очень хорошо подумать, прежде чем рассказать о ней кому бы то ни было. Это я понимала отчётливо.