Эрих фон Корр - Хроники реального мира. Хранитель

Революционеров всех времён почему-то постоянно тянет поделиться своим счастьем с соседними народами. Скучно им, наверное, пребывать в одиночку в мире победивших очередных передовых идей. И почему-то чем больше революционеры требуют свободы, равенства и братства, тем больше трупов у них получается в итоге. Но, весёлые были времена и нравы! И тот случай был единственным за всю мою жизнь, когда, вернувшись, я не смог вернуть долги сам. Тогда же исполнителей убили в очередной военной авантюре Наполеона, который чуть ли не четверть населения своей страны умудрился убить в бессмысленных войнах, а заказчику давно отрубили голову ввиду не правильного происхождения. И это был тот редчайший случай, когда я был полностью согласен с мнением революционного народа.

Так что настроение у меня было самое благодушное. К счастью, даже мне не дано видеть будущее с абсолютной точностью и достаточно далеко. Иначе, поверьте, жизнь для меня превратилась бы в самый кромешный ад, который только может себе представить разумное существо. А я, вне сомнения – существо разумное, благодушное и любящее удовольствия. Я даже нашел для себя героя среди всех героев, что предлагает народам современная культура, очень близкого мне по нравственным ценностям и подходу к жизни – зовут его Винни Пух, лучшего не нашел, извините.

Люди меня уже лет двести не вдохновляют.

Чего только я не видел на своем веку! И как людей живьём сжигали, и что современные чиновники в России творят, о войнах так и вообще говорить нечего, так что как-то удивить, или напугать, меня довольно сложно.

Я проходил мимо небольшого ресторанчика – высокое крыльцо, за прозрачными витринами были видны столики. Ничего необычного. Но меня вдруг обдало холодом. Тряхнуло так, как будто на меня вылили ушат со льдом. Это не было знаком, что меня там ожидает опасность, но это, вне сомнения, был след. След одного из тех, кого уже тысячи лет вылавливают среди людей такие, как я. А, найдя, уничтожают, сжигая не внешнюю, вполне обычную человеческую оболочку, а то, что составляет их суть, после чего и тело погибало очень быстро. И сосулька потом упадет на то тельце, утонет оно на рыбалке, или сердечный приступ с ним приключится – вариантов могло быть много, но всегда это случалось очень быстро. Мы зовем их 'тойха', и я не знаю, почему и откуда пошло это название. Их так звали столетиями до меня, и, думаю, так же их будут звать и после того, когда, рано или поздно, и мне позволят не возвращаться в этот самый лучший из миров.

Мелкие демоны тысячи лет живут среди людей, но, не способные захватить любое приглянувшееся им тело, они так и оставались мелкими жестокими пакостниками, паразитирующими на человеческих эмоциях и боли. В разных народах и культурах им давали десятки имён, включая имена не существующих мелких божков, но это не меняло их суть. И шаман любого свободного африканского племени знает об этом на порядок больше иного академика этнографии, потому что шаман и его предки с этим живут и знают, а уважаемые академики – читают предания диких племен. Разница принципиальная, согласитесь, как и условия выживания. Ну что академики могут знать о духах?! И есть те из демонов, которых мы и зовем 'тойха' – это когда захвативший человека демон дает человеческому телу и возможность жить долго, порой – очень долго; и способности, о которых обычный человек даже представления иметь не может. И у тойха, помимо получения удовольствий, есть цель. Настоящая цель, которая приносит удовольствие и еду захватившему тело демону – убивать. Они умеют менять мир, менять судьбы людей, видя будущие вероятности Судьбы людей и мира порой с точностью цветной фотографии. Последствия вмешательств тойха порой ужасающи. Им нужны не просто смерти людей – им нужно много смертей. Ведь душа, как и всё материальное, может служить и тривиальным обедом, или это для вас новость? А смерть сама по себе кому-то может казаться не менее красивой, чем обнаженная прекрасная женщина, выходящая из океанской волны – истинному ценителю красоты.

Правда, бывают среди тойху, так сказать, и вегетарианцы… Которые убивать людей, как раз, очень не любят, а живущему внутри демону эпизодически скармливают души тех людишек, которых и сами люди с радостью бы отправили на электрический стул или виселицу. И хотя и выглядит это довольно странно – вроде льва, лениво любующегося на стаю грациозных антилоп, и находящего именно в этом истинное и подлинное удовольствие, а вот голод предпочитающего утолять, скажем, рыбалкой.

Хотя, кто и когда в мире видел льва, забрасывающего рыбацкие сети? Но, тем не менее, что-то подобное существует. И вот именно подобная разница во вкусовых пристрастиях и привела к войне – вечной войне, которая идёт между этими созданиями из-за разногласий, по сути, в вопросе сугубо гастрономическом: кого можно убивать и есть, а кого – категорически нет.

И не так это и странно выглядит – ибо, как помнится, сами люди и из-за поводов значительно более мелких – вроде незначительных, с виду, разногласий в вопросах одной и той же веры, или церковных обрядов, столетиями резали друг друга с истовой страстью и убеждённостью в правоте своего дела.

Но тут, конечно, надо признать, что любые сравнения всегда и условны, и не всегда удачны, и, порою, искажают и суть, но уж лучшего у меня найти не получилось.

Убить тойха легко, только когда человек, в которого вселился дух, ещё не осознал себя в своем новом качестве, не вошёл в силу и не обрёл способность получать советы. А осознавший себя и вошедший в силу тойха был смертельно опасным противником.

Бывало, они успевали организовать такие мятежи и войны, что от ужаса потом вздрагивали столетия. А, в самых запущенных случаях, им удавалось создавать и целые государства вокруг себя, и, главное – успеть окружить себя защитой. Настоящей защитой, я имею ввиду, а не солдатиков почётного караула и службами безопасности – эти то клоуны, в данном случае, для меня носили функции чисто декоративные и значения не имели. Настоящая защита – это чуть иное…

Мне стало холодно. Остановившись, я неторопливо закурил сигарету и подошёл к крыльцу, ведущему в кафе. Демонстративно посмотрел на часы. Действительно, что необычного было в человеке средних лет скромной симпатичной наружности, ожидающего кого-то у входа?

Надо было подумать, и, если честно, собраться с духом. Но было ясно, что все планы на вечер рушились. Сосредоточившись, я очень быстро понял, что тойха сейчас в кафе нет, но бывает он здесь явно часто. И почему-то этот тойха не считал нужным закрываться, его аурой были пропитаны, казалось, все стены. Этот зеленовато-красноватый отсвет с паутиной черных и алых нитей, с голубыми кончиками, торчащими, как иголки морского ежа, спутать было сложно.