Татьяна Форш - Время Черной Луны

Любимый, одетый в какие-то черные лохмотья, стоял в круге, привязанный к двум вкопанным в землю столбам, а его глаза сияли расплавленным золотом.

Ее присутствие он уловил каким-то звериным чутьем, нашел взглядом и заговорил, перебивая страстные вопли деревенских.

– Отпустите меня. Я обещаю уйти.

В круг, к пленнику вышел, убеленный сединами, высокий мужчина в белых одеждах.

– Мы отпустим тебя, Лунный Дух, но должны будем казнить избранного тобой. Он опорочил доброе имя моей дочери.

– В ней мое семя. Оно должно прорасти. Мой наследник даст вашему роду силу. Он станет мудрым вождем. Сбережет от войн и бед. Это мой дар вам.

Старик поклонился.

– Благодарим тебя, и обещаем сохранить твоего сына. Но… откуда нам знать, что моя дочь носит именно твое семя, а не семя этого нищеброда?

– Тебе недостаточно моего слова, староста?

Тот замялся, оглянулся на стоявших рядом мужчин и ободренный их молчанием, снова заговорил.

– Я обязан его казнить. Он убил единственного наследника главного ведуна. Если я этого не сделаю, наша деревня останется без его защиты.

– Вашей защитой буду я. И мой наследник.

– Это только слова! – Вперед выступил другой мужчина. Высокий, широкоплечий. Черные длинные волосы, украшенные сухими птичьими лапками, свисали на грудь. Исподлобья мрачно глядели черные глазищи. – Ты позволил себе сделать неверный выбор, Дух Полной Луны. Да, ты, верой и правдой много лет охранял мой народ, благословляя женщин на рождение будущих воинов, награждая юноцов силой, но сегодня все будет не так, как хочешь ты. Или ты можешь воскрешать из мертвых? Тогда верни мне моего сына, и я сохраню жизнь избранному тобой!

– Твой сын сам сделал свой выбор. Он не захотел борьбы, а возжелал покой, и я дал ему. К тому же, ты, ведун, слепец, и не видишь очевидного. Когда моего благословения ищут те, в ком течет одна кровь, я выбираю сильнейшего.

– Что-то я не понимаю тебя… – тот, кого назвали ведуном, нахмурился. – Или ты решил вымолить жизнь этого смертного, причислив его к моей семье?!

– Я все сказал. – Привязанный к столбам пленник замолчал, и тут вперед вышла женщина. Длинные юбки скользили по траве, светлая рубаха украшена петухами, длинная коса цвета пшеничных колосьев лежит на груди. Она выглядела так, будто лишь вчера отметила свою шестнадцатую весну, но повелительный тон, с каким она заговорила с мужчинами, подсказал Лере, что лет ей было гораздо больше.

– Он лжет! Почему вы слушаете приговоренного? – Она подошла к пленному мужчине, заглянула тому в глаза и обернулась к стоящим кругом мужчинам. – Лунный Дух давно покинул его тело, и теперь мальчишка дурачит нас, пытаясь хитростью сохранить себе жизнь! Смерть ему!

– Ты уверена, Мать? – Старейшина последовал ее примеру и внимательно оглядел пленника. – А если Дух еще в нем?

– Тогда дай ему фору. – Женщина холодно улыбнулась. – Несколько минут будет достаточно. Лунный Дух не глуп, и покинет тело Избранного еще до того, как первый пес бросится по его следу. Да начнется Охота!

– Солнце мое? Ты просыпаться будешь? – Руки Ромки обняли ее за плечи, тормоша и лаская одновременно. – Уже почти семь!

– Что? Семь?! – Лера подскочила на диване, сонно глядя в серое небо. – Ты не мог меня разбудить раньше?

– Я только вернулся домой! – Роман поднялся. – Чаю будешь?

Лера во все глаза уставилась на его черные, по-модному порванные на бедрах джинсы и футболку, с оскаленным черепом волка.

– Откуда у тебя эта одежда?

Рома недоуменно пожал плечами.

– Грон подарил. Знает мою тягу ко всему неформальскому. А тут сам Бог велел. Не ехать же в твою Тьмутаракань в костюме?

Грон – балагур и весельчак, а по совместительству соучредитель Ромкиной фирмы был давним завсегдатаем их гостеприимного дома.

И все бы ничего, но Лере безумно не нравилось и вызывало смущение как этот светловолосый, черноглазый, с аристократичным гордым профилем, успешный молодой мужчина смотрит на нее. Словно кошка на мышь. Или мышь на крупу, кому какая ассоциация нравится. Правда, Лере больше нравился применимый к этой ситуации стих, который очень любила вворачивать к месту и не к месту тетя: «На столе лежит арбуз, на арбузе муха. Муха злится на арбуз, что не лезет в брюхо». Вот именно это и читалось во взгляде Грона, помимо неприкрытого желания – злость! Видимо понимал, что Лера никогда не будет с ним и злился!

– Какие-то обноски! – Не удержалась она.

– Значит, в твоей деревне за шмотки от кутюр проканают. Заодно и местных алкашей удивим. – Хохотнул Ромка и направился на кухню. Послышалось бряканье посуды и до нее донеслось. – Так что, по поводу чая? Пьем? Или я в одного спиваться должен?

Лера вздохнула и пошла следом. Вот в этом весь ее Ромка! Резкий, импульсивный, страстный и честный. А еще веселый, и не умеет долго обижаться. И не принимает отказа.

– Ром? – Она подошла и села за стол, глядя, как он колдует с чашками и какими-то душистыми травками.

– Не, ром с чаем – деньги на ветер! – Серьезно отозвался он и с улыбкой взглянул на Леру. – Да шучу я. Наливай!

– Ром! – Девушка сдержала улыбку и серьезно посмотрела на него.

– Что случилось, котенок? – Он тут же сменил тон.

– Не знаю… С одной стороны вроде бы и ничего, но с другой стороны мне как-то неспокойно. Еще сон какой-то дурацкий приснился… Слушай, а ты слышал когда-нибудь название «Лунный Дух»?

– Группа металкоровская так называется. Помнишь, я как-то давал послушать? А что?

– Группа? – Лера собравшаяся было рассказать о странном сне, приснившемся сегодня, промолчала, только облегченно вздохнув. Ну конечно! Скорее всего, Ромка что-то говорил об этой группе, вот она и запомнилась, заодно пришла ассоциация с каким-то культом, легендами и людьми с горящими янтарным огнем глазами. – Ром, я тебя люблю!

– Угу! И я тебя! – Он уже разлил чай по кружкам, уселся рядом, принимаясь за сооружение бутербродов. – Тебе с маслом, с сыром или с колбасой?

– Со всем вышеперечисленным и хлебом. – Лера взъерошила его короткие смоляные волосы.

– Будет сделано, мой капитан! – Мурлыкнул он. – Кстати, может и на завтра бутеров нарежем?

– Назавтра? – Лера сцапала первый сделанный им бутерброд и сунула в рот. – Завтра мы, надеюсь, уже дома будем. Или ты планируешь в Мошково на ночь остаться?

– Ну… в планах быть дома вечером. А утром и днем? Чем питаться будем?

– В смысле? Сегодня днем?

– Сегодня день уже прошел! Я про завтра говорю! – Рома соорудил несколько бутербродов и сложил их на тарелку.

– Так… Сейчас утро или вечер? – Лера нахмурилась. Она с ним скоро с ума сойдет.

– Понятно. Давай сначала. – Он глотнул чаю. – Сейчас вечер, а завтра мы едем в твое Мошково за миллионами… комаров.