Екатерина Вольховская - Свист и пляска. История из новейших времен

И вот выходит из трактира этот единорог злополучный – и, не переставая играть, – напрямик через площадь. А за ним дракон. То вспорхнет и хвостом вертит, то на землю опустится и на задних лапах скачет, то голову запрокинет – и огненной струей в небо… Пару палаток подпалила по дороге, пришлось мне за огнетушителем бежать. Пока бегал, да пока пожар тушил, – они уже площадь миновали. Догнал их на какой-то улочке, вперед пропустил и пошел за ними потихоньку. Уже на выходе из города, на дороге к лесу флейтист замешкался – змея обрадовалась да вокруг него и обмоталась. У меня сердце ёкнуло, парень, смотрю, тоже с лица спал – а она ничего. Лапками вцепилась в него и жалом раздвоенным в щеку лизнула… Я думал, он в обморок упадет. Подкрался к ним с огнетушителем… Пригляделся – у змеи глаза осоловевшие и на морде улыбка. Взял и дернул ее за хвост… Аж почувствовал, как у нее мышцы завибрировали – драконы не любят, когда их за хвост тянут… Зато размоталась хотя бы, а то так бы и стояли они на дороге по сей день…

Ну, как они до леса добирались – долгая история. Я их до полянки проводил и тут только вспомнил, что в городе у меня дело.. А тут как раз и все прочие подоспели. В общем, ушел я… Наверное, не стоило их так бросать, но не мог же я разорваться… Решил проведать потом, когда со своим делом разберусь.

Вернулся – в городе разгром, все на ушах. Пока туда-сюда, пока со своими проблемами разобрался, пока помог порядок в городе навести – неделя прошла. Заявился я на ту полянку – смотрю, флейтист на пеньке сидит , красный весь, вены на висках вздулись – но играет по-прежнему. Змея перед ним на горелой проплешине вьется – в воздух уже не поднимается. А подле пенька вся команда сидит, пригорюнилась.

Я к Мэтру подошел и спрашиваю:

– Что, не придумали, как быть с драконом?

– Не придумали, добрый человек, – отвечает тот уныло.

– А подменять не пробовали?

– Пробовали, как не пробовать. Не ведется, окаянная. Чуть что – пламенем начинает плеваться, аки лампа паяльная. Вот, всю траву на поляне выжгла.

– А я вот тут кое-что принес, – говорю я и достаю соленый огурец в салфеточке. Команда головы подняла.

– А ведь, пожалуй, может сработать, – говорит Мэтр раздумчиво, а флейтист на меня чуть не со слезами смотрит – но играть не прекращает…

Я к змее приблизился и огурцом у нее перед мордой помахал. Дурак. Надо было подальше отойти… Она только хамкнула – и нет огурца, хорошо еще, руку не откусила… И танцует дальше…

– Шел бы ты отсюда, человече, – говорит мне Мэтр, скучливо так. – Надоел ты нам со своими советами…

И все поднимаются молча и на меня смотрят. Ну что с ними делать? Я извинился и ушел.

Заглянул через месяц. Как раз первый снег выпал. Ночь лунная, снежинки в воздухе крутятся, поблескивают – красиво так. Флейтист спиной к пеньку привалился, голову запрокинул. В снегу весь, волосы мокрые, глаза красные. Но – играет все-таки, не сбивается, хотя и медленней, чем раньше.

И змея тоже притомилась. Дышит тяжело, с присвистом. Крылья сложила и в талой луже на дрожащих лапах восьмерки выписывает. Но не останавливается. И морда, как была, блаженная.

А команды нет, и вообще никого нет, кроме этой пары. Надоело, наверное, ушли по своим делам. Хотя что я – никого нет? Кое-кто все-таки был – он в этом лесу за каждым кустом прячется. Ну, я посмотрел на этих детишек, пожалел их и думаю: надо действовать, а то они друг друга до смерти уходят.

Вышел из-за куста и говорю парню:

– Холодно тебе, наверное, на земле сидеть? Простынешь ведь.

Он на меня покосился мрачно и опять глаза отвел. А я дальше продолжаю:

– Будешь играть на морозе – бронхит схватишь. Да уже схватил, я отсюда слышу, как у тебя в груди булькает. Сейчас начнешь кашлять…

И как только я это сказал – флейтист как закашляется. Флейту бросил, руки к груди притиснул. Змея остановилась, голову подняла и язык высунула – принюхиваются они так. Я назад отошел и говорю громко, на всю поляну:

– Извини, но я драконов больше люблю…

Он в кашле заходится, слова вымолвить не может –а змея глаза сузила, на пенек вспрыгнула и пасть разевает…Вот-вот огнем дохнет…

И тут, конечно, из-за кустов, из темноты – флейта… Другая совсем. Потусторонний такой звук, нереальный. Как будто не в лесу играет, а прямо в голове. И мелодия – не та, под которую змея танцевала, а сонная-пресонная, медленная, тихая такая. Змея глазами замигала, с пенька кольцами стекла. Свернулась бухточкой, лапки поджала, крылышками укрылась – и заснула… Снежинки падают и в воздухе над ней тают. И луна светит…

Тут у флейтиста разом бронхит прошел. Да и не было никакого бронхита на самом деле. Я, наверное, нехорошо с ним поступил, но надо же было как-то остановить свистопляску… В общем, он слезы вытер, волосы с лица убрал и на дракона уставился. А она спит, только из ноздрей дымок курится. Невидимая флейта смолкла, и по поляне хохоток прошел – тихий такой, как шелест. И голос у меня в ухе:

– Что, мастер Джек, все-таки выбрал, на какую сторону встать?

– Ты же знаешь, я всегда питал слабость к драконам, – отвечаю спокойно. Король снова захихикал и пропал – меня аж под курткой ветром прохватило.

А из лесу уже вся команда спешит, в сугробах вязнет.

– Браво, – кричит Мэтр и флейтиста по спине хлоп.

Тот на него оловянными глазами посмотрел и к дракону нагнулся. Руку протянул и по голове ее погладил. Она во сне рявкнула и за руку его тяп – несильно, чуть-чуть зубами прихватила. Девчонки подбежали, назад его оттащили, а он и говорит:

– Ребят, она же замерзнет…

Те переглянулись, кто-то пальцем у виска повертел.

– Ты, дружище, ума решился, – говорит ему Мэтр заботливо. – Драконы не мерзнут, у них отопление встроенное. А вот тебе бы выпить чего-нибудь горячительного не мешает…

И увели они его, хотя он и поупирался немного. А змея так и осталась на полянке спать.

Ну, я улыбнулся и в город пошел. Все-таки дурак этот король, на такую простую подначку попался. А так всегда – шутникам да умникам иной раз и невдомек, что их самих наколоть могут. Да еще кто!…

В общем, этой же ночью сильно потеплело. Я уже спать лег, проснулся от жары – потный весь. Одеяло скинул, к окну подошел воздухом подышать –вижу, над лесом черная тень раскинула крылья, луну заслонила. Огромная-преогромная. И рокот вдалеке послышался, будто гром. А в ответ ему из лесу завизжало – тонко и резко, как бензопила. И над деревьями поднялась другая тень – по сравнению с первой совсем малюсенькая. И заметалась вокруг большой, как голубь над голубятней.

Я опять улыбнулся и вернулся в постель. Прилетел профессор за своей аспиранткой, думаю… Нескоро же она таким манером диссертацию защитит…

Ну что еще про этих двух?.. Один человечек мне потом рассказывал, что будто бы этот единорог на весеннем празднике напился в доску, бился головой об дерево и кричал, чтобы ему вернули дракона. Да и застрял рогом в дереве. Его всей командой оттуда выковыривали. Рог треснул, конечно, пришлось спилить – но это после было. А парень этот, едва от дерева отцепился, прямо к Королю пошел.