Лана Ежова - Лилии на ветру

– Уйди, – тихо потребовала пленница, – во имя того, что я считала некогда дружбой, оставь меня хотя бы в покое.

– Лиля, идут вторые сутки, тебя ищут. Скоро Инна перестанет церемониться и возьмется за тебя всерьез. Моя тетя не святая, я видел, на что она способна. Поверь, здоровые мужики не выдерживали, когда она за них принималась.

– Уйди…

– Пожалуйста, откажись от Дара. Ты еще не привыкла жить с магией, она не пустила в тебе корни, ты и не почувствуешь, что чего-то лишилась.

– Уйди!

Он покачал головой. Какая она все-таки дура. Нашла за что держаться. Ему искренне ее жаль.

– Глупая, тетка не пощадит тебя – не позволит демон…

– Уйди! Ненавижу тебя!

А за что она его ненавидит? За правду? За сочувствие? Несправедливо. Ему стало обидно.

– Освежись, – он плеснул остатки воды ей в лицо, – может, твой разгоряченный мозг остынет, и ты примешь правильное решение.

Больше сюда он не вернется – слишком больно видеть ее в таком состоянии. В последний раз он взглянул на упрямую дурочку, обводя подвал пристальным взглядом. Да, настоящее подземелье: мрачно, холодно, грязно, практически все заставлено старой мебелью.

Размахивая кружкой, он поднимался по лестнице вверх, тогда как Инна, темноволосая женщина в черном спортивном костюме, в сопровождении ротвейлера спускалась вниз. На алюминиевом подносе тетка несла наполненные каким-то веществом шприцы и деревянный молоток, в другой руке было ведро с водой.

– Говорил со своей подружкой? – насмешливо поинтересовалась родственница. – Все так же играет в партизанку?

Он скривился.

– Ничего, скоро расколется.

– Инна, а зачем тебе молоток?

– Буду колоть наш орешек, – хохотнула тетка и продолжила путь.

Ему вдруг сделалось страшно. Не понимая, что с ним, он сел на цементную ступеньку и стал ждать. Время тянулось тягуче медленно, и холод пробирался под короткие шорты. Из-за Лильки, похоже, у него схватятся на заднице прыщи.

Крик полоснул осколком стекла. Не раздумывая, он бросился вниз, в подвал, чтобы застать неприятную сцену.

Как заправской повар, Инна хладнокровно орудовала принесенным молотком. Медленные, с оттяжкой удары сыпались на кисть пленницы. Почему-то в голове всплыло название одного из его любимых лакомств – «дамские пальчики»… А потом ему стало плохо, когда ужас ситуации достиг его сознания. Тетка действительно пытала его подругу детства.

Девушка выла, извиваясь с такой силой, что массивный стол ходил под ней ходуном.

Тетка вошла в раж – и удары стали чаще.

Остолбеневший, он застыл на пороге, закрыв глаза, заткнув уши. Но это помогало мало.

И вдруг все стихло.

Инна быстро дышала, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.

– Ну? Мое предложение в силе, – нетерпеливо поигрывая молотком, произнесла она. – Ты можешь остановить эту боль.

Лиля не ответила. Она не издала ни стона, ни всхлипа. Лишь тяжелое дыхание немолодой уже женщины нарушало тишину, да еще собачий скулеж.

– Что такое, Хват? – заметив волнение пса, поинтересовалась Инна.

Ротвейлер, переминаясь с лапы на лапу, продолжал скулить. Женщина наклонилась ниже, словно пытаясь прочесть во взгляде собаки то, что хотел сказать ее сообщник. Демон, не выдержав, выскользнул туманной дымкой из тела пса и принял неустойчивую форму. Истинный облик низшего всегда вызывал у Кости омерзение, тогда как Инна восхищалась его мощью и сверхразвитой мускулатурой. Нет, ну как может нравиться серокожая тварь с когтистыми лапами, длинным хвостом и гипертрофированными болтающимися между ног половыми органами? От вида последних особенно тошнило, порой выворачивая наизнанку.

– Сссука, – прошипел низший, – ты ее забила. Насмерть.

– Что?! – Тетя побледнела и наклонилась над пленницей. – Я не могла!

Костя подался вперед, уже не боясь, что его заметят.

Инна долго прислушивалась к дыханию девушки, затем хлестала по щекам, лила воду… Безрезультатно. Жертва не приходила в себя.

Костя видел, как дрожали руки тетки, когда она искала пульс на запястье Лили. Видел, как сатанел демон, прожигая кроваво-красными глазами человечку, не давшую ему шанс на обретение нормального физического тела.

– Но к-как? – Инна заикалась. – К-к-как так пол-лучилось? П-прости, – женщина упала на колени, – я не хотела.

– Надо было быть аккуратней! – разбушевался демон. – У нее от боли не выдержало сердце. И теперь одна выгода – пустить ее на мясо.

Низший вдруг умолк и подскочил к распятой жертве. Костя почувствовал, как свежий ветерок взъерошил волосы, и озноб побежал по спине. Здесь не могло быть сквозняков.

– Я не хот-тела, – оправдывалась тетка, – я…

– Заткнись! – велел демон, и женщина замолчала, расширившимися глазами наблюдая за кружащим по подвалу хозяином.

– У нас гости, – оскалился низший. – За душой девчонки явились быстро, но ничего, попробую договориться.

Когда до него дошло, о чем говорил демон, Костя потрясенно огляделся. О древних, тех, кто жил до возникновения такого понятия, как мир Полуночи, он читал, не надеясь встретить. Тем более тех, кто приходит за душой человека после смерти. Слуги богини Смерти, а у нее много имен и личин, могли не считаться с высшими демонами, что уж говорить о низших, при жизни бывших обыкновенными людьми.

Поклонившись кому-то невидимому, демон быстро заговорил, бурно жестикулируя.

Латынь Костя знал плохо, из произнесенного разобрал лишь несколько слов: «время», «обещание», «клятва».

Демон вдруг задергался, корчась на полу от боли. Как невидимка мог нанести удар тому, кто не имеет материального воплощения?!

Тетя перестала рыдать, с ужасом таращась в одну точку. Он тоже замер, не желая привлекать внимание собирателя душ, – древних легко разозлить.

К стонам низшего присоединился еще один звук. Так оглушительно втягивает в легкие воздух тот, кто с трудом вынырнул после длительного погружения на глубину. Лиля раскрыла глаза, приподняла над столом голову и без удивления огляделась, в тот же миг перестал стонать и демон. Склонившись над пленницей, он торжествующе осклабился:

– Все-таки со мной согласились заключить сделку. Ты моя еще целый час, а потом лети, птичка, хоть в рай, хоть в ад. Ты ведь христианской веры?

Девушка молчала, лишь широко раскрытые глаза, полные слез, следили за действием демона.

– Делай что хочешь, но она должна отказаться от Дара, – приказал низший и снова вселился в пса – долго находиться без тела, пускай и собачьего, он не мог.

Женщина снова взялась за молоток, задрожала, видимо вспомнив, как убила жертву, и положила его на место. Ее взгляд зацепился за шприцы – и мучительница облегченно вздохнула.

Когда Инна грубо протыкала ей вены, Лиля закусывала губы, стараясь не радовать палачей видом своих страданий. При этом девушка с надеждой смотрела в сторону, словно там был кто-то, от кого она могла ждать помощи. Наверное, она сошла с ума. Костя, например, тронулся бы точно, а вот у этих ведьм с детства отличная закалка психики.