Елена Кароль - Виолетта. Жила-была… лич

Ну вот и конец.

– Гори-гори ясно, чтобы не погасло… – с усмешкой произнесла я, припечатав последнюю руну уже в коридоре первого этажа, после чего поторопилась на выход – у нас есть всего пара минут, чтобы успеть отойти как можно дальше. – Идем, не мешкай.

– Хорошо горит…

– Ага, четко.

– Эх, нам бы этого мага…

– Ага, осталось всего ничего – вычислить и поймать.

Три пятерки орков, что планировали участвовать в операции по захвату подозрительной магической лавки, в которой, по донесению одного из нюхачей, занимались запрещенной магией, стояли и смотрели, как горит… как воодушевляюще горит некромантское логово.

Их старшие – следователи-оборотни – стояли чуть поодаль и тихо переговаривались. Теодор, который был инициатором рейда, мысленно скрипел зубами и морщился – они опоздали всего на каких-то паршивых пятнадцать минут. Горело действительно четко – маг, поджегший лавку, не оставил никому ни единого шанса – ни лавке, ни им, – этот огонь невозможно было погасить до тех пор, пока он не выжжет все дотла. Нет, можно, конечно, но лишь полным кругом магистров. Вот только смысл? Пока они соберутся, пока договорятся… тут гореть-то от силы еще пару часов. Надо только проследить, чтобы он на соседние лавки не перекинулся, но огонь словно и сам знал, что ему стоит поработать лишь с этим строением, и не торопился прыгать на соседние.

Эх, ему бы этого загадочного мага… как же все не вовремя. Виона еще… козявка. Дневной эпизод снова всплыл в памяти, и ему стало неприятно от того переживающего взгляда, которым она смотрела на полурекша. Они не просто встречаются… а его рука на ее талии. Нет, просто встречами тут уже не пахнет.

Черт! Надумал же себе. Вот теперь и расхлебывай – решила малявка поиграть во взрослую, а он уж и размечтался… Нет и нет. А теперь за дело.

– О боги, Ви! У тебя что ни событие, то катаклизм! – Винс, встретивший нашу живописную компанию в холле первого этажа, закатил глаза. – Ты где их откопала? И самое главное – зачем?!

– Затем, – отрезав коротко и немного раздраженно, так как пошел откат после событий ночи, мотнула головой. – У тебя новые жильцы, минимум на неделю. Не переживай, хозяйке я внушу все, что надо.

– А это что за тюк шерсти? – Внимательно осмотрев зомбированную женщину, Винс кивнул на хранителя, которого я положила на пол.

– Храшхен.

– Да???

– Ага.

Не став вопить и отказываться, а также в очередной раз намекать на отсутствие во мне элементарного благоразумия, мужчина просто запустил пальцы в волосы и еще раз внимательно посмотрел на ребенка, которого мы уже положили на диван в гостиной, причем так, словно прикидывал, кем она может быть.

– Ты их там взяла?

– Да. Знаешь, кто это?

– Пока нет.

– Узнаешь?

– Обязательно.

– Иди отдыхай, я справлюсь сама. – До утра оставалось не так много времени, а работы было еще прилично.

– Будь осторожна – хранители те еще твари…

– Я тоже не подарок. – Подмигнув, снова мотнула головой, намекая на то, что ему пора. – Иди уже.

А мне предстояло мало того что закончить с девочкой и наложить на нее исцеляющий сон, так еще и подлатать храшхена. Тот уже дышал через раз, наверное, стоило нести его поосторожнее, но мне было не до того – своими размерами хранитель напоминал матерого волкодава, но на текущий момент весьма костлявого, лохматого и вонючего волкодава.

В общем, удовольствие из сомнительных.

– Так, ты… – переведя взгляд на женщину, решила, что свое она отработала, и топтать эту землю ей больше не стоит, а посему… – умри.

Сначала остановка сердца, затем иссыхание плоти, а следом и ликвидация останков, а именно утилизация их в камине, чтобы в течение ночи очищающий огонь вылизал даже мельчайшие намеки на ее существование.

А теперь за дело.

Три часа изощренного мата, два камня силы и последние остатки нервов, но я управилась – девочка спала и выздоравливала, храшхен больше не подыхал, а сама я с мрачным наслаждением закидывала остриженную шерсть хранителя в камин. Ох и намучилась же я с ним!

Но все позади – теперь им необходимо лишь спать, есть и выздоравливать.

Рассвет уже поднимался над городом, когда я, оставив четкие ментальные указания бонне Нариме заботиться о новых постояльцах, как о единственном своем сокровище, умытая, причесанная и переодетая, торопилась на свои первые за последние триста лет занятия.

Доброе утро, Академия, принимай в свои жаркие объятия обновленную адептку. Она просто жаждет учиться!

Расписание я узнала заранее, расположение аудиторий помнила прекрасно, потому не стала заходить в свою комнату, а сразу же направилась к кабинету общей целительской подготовки. Весь первый и второй курсы целителям должны преподавать исключительно теорию, и только на третьем начинаются практики, которые студенты отрабатывают на своих же однокурсниках, так что переживать и нервничать по поводу разоблачения мне не стоило.

– Доброе утро, – кивком поприветствовала я соседок по комнате и наметила себе местечко посередине аудитории. Впереди расположились «ботаны», позади разместились те, кто хотел доспать или слегка откосить, так что центральная часть была более или менее пуста, и это радовало меня больше всего.

Так, не забыть еще фильтры в нос сделать. В аудитории собрался весь наш поток – порядка сотни разумных, причем благоухающих различного рода духами и прочими «освежителями», – и моему чувствительному обонянию это неприятно. Это к третьему курсу они поймут, что лучше уж никак не пахнуть, чем так резко и остро. Хотя я, наверное, слишком предвзято к ним отношусь, но мне все же пришлось чуть пересесть, когда недалеко от меня пристроилась троица адепток, от которых исходили весьма резкие цветочные ароматы.

Внимательно рассматривая однокурсников из-под полуприкрытых век, словила на себе пару неприязненных, но тем не менее удивленно-задумчивых взгляда. Кому я дорогу успела перейти?

Эльфийка и демоница. Странный набор. Впрочем, они были каждая сама по себе и, судя по тому, что сидели в разных концах аудитории, дружбы между ними не было. Их объединяло лишь одно – неприязнь ко мне. Эх, не было печали… Интересно, что я им сделала?

Лекцию у нас читала чистокровная дриада – магистр Кларентина, молодая, но уже умудренная жизненным опытом, симпатичная и довольно любезная женщина. Лишь в глубине ее глаз периодически мелькала грусть и усталость, но сомневаюсь, что это было заметно основному потоку – студенты строчили более чем усердно, лишь я записывала основные моменты и тезисы, заостряя внимание исключительно на ключевых определениях и фразах – предмет был мне знаком и писать слово в слово смысла не было.