Дарья Кошевая - Хорошие девочки предпочитают плохих мальчиков

– Расскажи мне о… о кромсателях.

Я все-таки справилась с собой и голос почти не дрогнул. Люс лишь пожал плечами.

– Они служат нам при необходимости. Кромсателями их прозвали, потому что из оружия они признают только ножи. Аретта использует их для расправы над врагами или слежки.

– А вот и я, – перебил его вошедший Виттор. Он вытер руки об полотенце и подошел к нам.

– Ну как, Саша, осматриваешься?

– Хорошая коллекция, – осторожно высказалась я. Парень расплылся в гордой улыбке.

– Проведи для нее экскурсию! – подсказал Люс, а сам опустился в кресло. Виттор поманил меня за собой и в течении получаса вдохновенно рассказывал о видах оружия и способах их применения. Сначала мне было не слишком интересно, но вскоре, заразившись энтузиазмом рассказчика, я уже сама задавала ему вопросы.

– А теперь… – провозгласил Виттор, словно долгое время ждал этого момента. – Выбери себе что-нибудь.

Люс незаметно приблизился и встал за моей спиной. Я непонимающе хлопала глазами.

– У каждого из нас есть свое оружие, это вроде традиции. Пришло время и тебе найти что-то для себя. Только не спеши.

– У всех этих предметов есть душа, – сказал Виттор. – Они умеют и любить, и страдать. Помни об этом, делая выбор.

Я растерянно оглядывалась вокруг.

– Дадим ей подумать, – предложил парень. – Пойдем, нужно поговорить.

Они ушли, и я осталась одна. Со стен на меня смотрело множество красивейших вещей, место которых было в величайших музеях мира. Чего стоили, например, японские мечи – катаны. Я сняла один из них со стены и взвесила в руке. К сожалению, на пробу меч оказался слишком тяжелым, я не могла и представить, что у меня получится таким оружием как следует замахнуться. К тому же, длинное острое лезвие вызывало во мне животный страх. Так что меч я повесила обратно. Следом, мое внимание привлек великолепный лук, сделанный из дерева. Он был прекрасен… Но нет, себе я такой не хочу… Я и в тире-то никогда не блистала результатами, а уж попасть из лука я смогу разве что в небо. Да и тетива слишком тугая, не натянуть…

Я прогулочным шагом ходила по залу и присматривалась. В конце концов, остановилась на коротком кинжале с ручкой, сделанной в форме неведомой птицы. Глаз у птички был из голубого камня и красиво поблескивал при свете лампы. Я взяла кинжал с необычайным трепетом, и он удобно лег в руку. Мое!

– Теперь будешь каждый день приходить сюда – изучать навыки ведения боя. Виттор всему тебя научит, – объяснял мне Люс на обратном пути. – Так что запоминай дорогу.

Я поморщилась при мысли о том, что мне придется часто ходить мимо клеток с кромсателями.

– Может не надо? – спросила с затаенной надеждой.

– Надо.

– Ты такой строгий! – я картинно надула губки, чтобы настроить его на игривый лад. Хватит на сегодня потрясений, хочу расслабляться!.. Люс оценил перемену в моем настроении и предложил отправиться в его комнату, чтобы на деле узнать, строгий он или нет.

– Недостаточно бросить кинжал в цель сильно и точно, надо уметь еще и управлять его полетом. Именно в этом заключается сложность боевого метания. Кинжал должен пронзить тело противника. В основе способа управления полетом кинжала лежит сосредоточение на его мысленном образе. Тебе не составляет труда воткнуть кинжал, удерживая его рукой. А ты попробуй при метании представить, что рука не выпускает его, но дотягивается до цели. Получится даже не бросок – удар. Важно, что еще за мгновение перед броском ты должна уже представить, что кинжал вошел в цель по самую рукоятку, – Господин Виттор выдохнул после продолжительной речи и вопросительно взглянул на меня. – Тебе все понятно? Тогда давай посмотрим, как у тебя это получится. Да встань же ты правильно! Кто так бросает!..

Он направил мою руку, показывая, как нужно замахиваться. Моей целью была деревянная мишень, расположенная на расстоянии двух метров.

Не сразу, но у меня начало получаться. Видя это, учитель усложнил задачу: теперь нужно было зависнуть над полом и попасть в цель. Через несколько дней я справилась и с этим заданием. Собственные успехи окрыляли. Однажды, когда я выполняла очередное упражнение, кто-то робко постучал в дверь спортзала (мы занимались в соседнем с оружейной помещением).

– Тренируйся пока, – бросил парень и вышел в коридор. До меня донесся звонкий девичий смех и звуки веселой возни. Мне стало любопытно. Время занятий вскоре закончилось, я постояла немного, но потом все-таки решила, что не хочу пропускать обед. Нарочито громко топая, я дошла до двери. Потянула за ручку. Две фигуры отпрянули друг от друга, словно их разлили водой. Так я узнала, что у Лены роман с Виттором. При виде меня, щеки девушки стали пунцовыми.

– А что… гм, наше занятие закончилось? – хрипло спросил учитель. Меня разбирал смех, но я сдержала серьезное лицо:

– Да. Отработала все, что вы просили.

– Молодец, – вяло похвалил он. Сейчас до меня ему не было никакого дела; он прямо-таки пожирал Лену глазами.

– Я на обед, – объявила я, что бы поскорее уйти и никого больше не смущать.

– Я с тобой, – заявила Лена и, повернувшись к парню, что-то тихо добавила. Тот улыбнулся и махнул ей рукой. Лена взяла меня под локоть, и мы пошли. В клетках рычали кромсатели, тянули свои жуткие руки через решетку. Я никогда к этому не привыкну!

– Пойдем скорее, – попросила я, не скрывая страха.

– Да, – кивнула девушка. – От них можно ожидать чего угодно! Каждый раз опасаюсь, что они схватят меня за одежду.

Мужчина в клетке красноречиво облизал свои зубы. Меня замутило.

– Откуда они появились? – спросила я у Лены. Та сделала страшные глаза:

– Говорят, что они, как и мы пришли на зов. Просто кто-то становится магом, а кто-то… – она сглотнула, – кромсателем. От магии они мутируют, что ли.

– Мы что, тоже могли стать… ТАКИМИ?

– Не знаю. Наверное, да.

– Я ведь спрашивала про них у Люса (то есть, господина Люса), но он ничего такого мне не говорил!

– Господа не очень-то любят о таком рассказывать, – пробормотала Лена. – Тем более, господин Люс, думаю, догадывался, как ты отреагируешь и не хотел тебя расстраивать…

«Да уж, расстраивать – не подходящее слово», – подумала я, холодея от ужаса. Воображение уже рисовало в моей голове картины, где я, грязная и рычащая, сижу здесь в клетке. И ем сырое мясо. А Люс если и смотрит на меня, то только с отвращением.

– Пожалуй, обед в меня не полезет.

Когда мы в следующий раз шли с Люсом мимо этих клеток, я почувствовала, что меня начинает трясти.

– Что такое? – спросил парень. – Ну-ка, – он заглянул в мои, охваченные паникой глаза. – Кто-то рассказал тебе о кромсателях больше, чем я, и ты испугалась, так ведь?