Ольга Жван - За пределами замка

Глядя на эту картину со стороны Аурелия вдруг поняла, что Дар никогда не был рожден. Не нашлось сосуда, готового вместить эту душу, эти чувства, эту любовь. Он выпал в эту реальность до обретения оболочки из плоти и крови, и иллюзорная дымка его существования тяжелым почти реальным ощущением жгла материнское сердце.

Родители вскоре покинули свое жилище, стремясь уйти от тяжелых воспоминаний, так и не заметив почти воплотившуюся душу. Когда заброшенная изба сгорела в осеннем пожаре, он двинулся в путь, привычный к молчанию и одиночеству, мальчик бродил по миру, не удивляясь тому, что никто не обращает на него внимание. Дар не понимая, что с ним происходит, наконец, остановился и замкнул себя в некотором подобии жилища, которое могло бы подойти для этого воплощения.

Аурелия подошла к плачущему младенцу, взяла его на руки и укутала в лежащий рядом большой шерстяной платок. Она вдруг увидела себя маленькой девочкой, стоящей в коридоре родительского дома, которая точно знала, куда ей нужно идти. Не успев дойти до верха лестницы, Аурелия окунулась в свет, наполнивший ее теплом, радостью, любовью и покоем. Девочка выпустила из рук радостно выпорхнувшую светящуюся душу, вернувшуюся домой. «Этот мир тебе подходит больше всех остальных, – проговорила она про себя. – До следующего, надеюсь, более успешного воплощения ты будешь здесь». Аурелия оглянулась вокруг и вдруг поняла, насколько сильно устала от своих скитаний. Она ведь тоже может остаться здесь – дома. Свет мягко вошел в сознание девушки, даря понимание того, что ей пора возвращаться.

– Это и есть дорога в небо? Почему небо? – спросила девушка вслух, впервые за все время, ей захотелось это спросить.

– А куда ты хочешь? – мягкое давление внутри головы. – Ты можешь себя взять и поместить в другое место.

– В какое? – девушка искала ответ, но увидела отчетливый образ каменного города.

– Дай себе время! Твое дело – помогать!

– Приводить других… Но я сама сюда не войду? Не смогу тут остаться?

– Ты ведь здесь уже была. Тебе вход открыт!

– Это смерть?

– Смерть – это перерождение.

– На земле?

– Везде! Тебе еще многое нужно сделать. Отдохни и начинай действовать!

– Как начать действовать?

– Дышать!

Аурелия шумно вдохнула полной грудью, ей показалось, что она уже очень долго не дышала, отчего у нее начала кружиться голова. Девушка стояла перед камином в своей комнате на постоялом дворе, позади себя она услышала вздох облегчения. Обернувшись, Аурелия увидела Вереса, который вскочил с кровати и, подойдя к девушке, крепко ее обнял, причем она отчетливо услышала быстрое и громкое биение его взволнованного сердца.

После сытного ужина с печеным сладким пирогом, посреди которого была водружена огромная восковая свеча, Аурелия поднялась к себе в комнату и сделала еще одну запись в свою тетрадь.

…Несуществующие – это души, которые не родились. Точнее не воплотились в физическую оболочку по тем или иным причинам. Иногда они вываливаются в этот мир и создают некоторое подобие существования, при возможности испытывая привязанность к тем, кто должен был или мог бы стать ближайшим окружением души после ее воплощения…

…При переходе в этот мир в процессе попыток найти подходящее тело, они тратят часть своей энергии, что приводит к потере эмоций и понимания происходящего. Проживая, таким образом, свою воссозданную по обрывкам из прошлых воплощений жизнь, они попадают в лабиринт несуществующих событий, что в конечном итоге может привести к вырождению, опустошению или сумасшествию несформированной личности…

Текст получался немного заумным и неподходящим времени, в котором Аурелия оказалась, но девушка была уверена, что и читать его будет, скорее всего, тоже человек не из этих краев.

Еще несколько длинных переходов по суровой начинающейся зиме, и она окажется в замке палача. Девушка искренне надеялась, что не найдет там очередную его жертву.

Верес становился все грустнее, надежда в его взгляде – все призрачнее. Он не так давно сказал Аурелии, что знал, что ловец увлек ее иллюзией, связанной с Боргом. Именно это чувство оказалось для нее важнее всех остальных. Именно поэтому она так долго не возвращалась, потому что не хотела, а точнее не могла от нее отказаться. Еще он сказал, что любит ее сильнее всего на свете, и только поэтому сможет от нее отказаться и смириться с этим. Сам он в замок не войдет. Не сможет, да и незачем.

Девушка не спорила, хотя ей было искренне жаль его терять. Он слишком много для нее значил, но она была рада, что разговор о возвращении завел именно он. А еще Аурелия поняла, что металлические шарики, которые она нашла в камине в последний раз, это – Борг и Верес, как и в самом начале ее пути. А потерянный шар – это он, Верес, а не Айя. И это понимание заставило ее испытать быстро угасшую радость. Ведь расставание с ним – это тоже потеря.

Как оказалось, у Вереса есть свой собственный просторный дом, хоть и не такой большой, как замок палача. Аурелия была рада узнать, что ему есть, куда идти. Возможно следующей весной, когда мороз перестанет сковывать землю, они вновь встретятся, сказал же когда-то Борг, что Верес знает, куда им надо идти…

Аурелия дописала стихотворные строчки, а затем, немного подумав, вырвала этот лист из тетради и бросила в камин. Не стоит прощаться многоточиями, ведь возможно Верес больше никогда не увидит своего палача. Но главное, он исцелен, и возможно, это было самое важное исцеление в жизни Аурелии, сделанное ею для Борга, для Вереса и для себя самой.

Как же так случилось, что, лишившись привязки к миру, она осталась тесно связана с людьми?! Ответа у нее не было, поэтому девушка решила отправиться спать.

Ближе к полуночи Аурелия вдруг проснулась, к ней в виски настойчиво стучалась мысль об Айе, поэтому она достала из дорожной сумки белую большую свечу и зажгла ее, удобно устроившись за столом.

Огонек дрожал, как будто ощупывал окружающее пространство своими робкими ниточками света, и, наконец, обретя некоторую стабильность, разгорелся белым ярким пламенем, в котором проявились знакомые родные черты.