Ольга Жван - За пределами замка

– Я же говорила, что мы всегда сможем пообщаться, – сказала Айя.

– Я помню, – улыбнулась в ответ Аурелия. Увидев спокойное лицо дочери, у нее отпала необходимость в дополнительных вопросах, она чувствовала, что у той все хорошо.

– В этих краях постоянное лето, представляешь? Мне здесь нравится! – детская радость лучилась в глазах, заставляя Аурелию улыбаться все шире и шире.

Айя быстро достигла мест, о которых мечтала, двигаясь почти без остановки. Слуга моргатель сопровождал ее весь путь, и лишь совсем недавно оставил одну. Девушка нашла приют в одном из местных храмов, где ее таланты оказались востребованы. В ближайшем будущем она останется здесь, наслаждаясь теплом, покоем, сном и помощью сестрам-послушницам.

Аурелия не сомневалась, что это лишь временная остановка, для неугомонной души Айи дорога – единственная необходимость и единственная реальность, но на какое-то время о ней можно было не беспокоиться. Красивые места с необычной природой и диковинным животным миром, новые люди, со своими нравами и обычаями подарят ей новые знания, предоставят новые возможности. И тоска по отпущенной любви со временем перерастет в светлую память о счастливом, хоть и коротком времени, проведенном вместе. Молодое сердце исцеляется быстрее, когда разум открыт для нового. Оно заполняет его и увлекает за собой любознательную душу, пробуждая интерес и саму жизнь.

Пожелав Айе доброй ночи и затушив свечу Аурелия еще раз отправилась в кровать, на этот раз она погружалась в глубокий сон с умиротворенной улыбкой.

Солнце на пыльной дороге нестерпимо жгло лицо, под темным плащом от него прятался Путник, идя рядом с Аурелией. Девушка же была открыта солнечным лучам, впитывая их жар, пытаясь запомнить прикосновения скользящего света.

– Ты успокоилась? Ты приняла? – спросил Путник так, как будто продолжал недавно начатый разговор.

– Приняла что? – ответила Аурелия, как обычно ей стоило труда вклиниться в поток его слов.

– Свой путь! Ты привязалась к людям сильнее, чем можно было ожидать. В тебе намного больше чувства, чем ты готова вместить, – он улыбнулся, и Аурелии показалось, что он удивлен.

– А как ты измеряешь его количество? – внезапно разговор показался девушке удивительно наивным, если не сказать глупым.

– Я измеряю его количество по силе жертвы…

– Жертвы?! – Аурелия перестала улыбаться и остановилась. – Какой жертвы?

– Жертвы, которую готов был принести этот мир для твоего в нем появления! – ответ был неконкретным, но оказался удивительно понятным для девушки. Верес! Ведь именно он стал жертвой, первопричиной ее здесь появления. Первым требованием этого мощного огромного позвавшего ее мира. Эта жертва должна была быть принесена! В Аурелии должна была возникнуть острая необходимость, которая смогла заставить ее переместиться, используя силы других творящих существ.

Внезапно Верес стал для нее кем-то куда более родным, чем был до этого. Его боль, его страх, почти настигшая его смерть – это все была плата за ее появление, за возможность ее здесь существования. Это было важно не только для нее самой, но и для многих других, живущих в этом мире. Нежность к Вересу наполнила ее сердце, проливаясь слезами. Когда она думала о себе, как о жертве в каменном городе, ей не было себя жаль, только сейчас думая об этом молодом, так медленно исцеляющемся мужчине, тоже принесенном в жертву, она поняла важность, ценность и истинность всего происходящего.

Утром, первое, что сделала девушка, спустившись к завтраку, – крепко обняла опешившего Вереса, уже забывшего мягкость ее прикосновений. Он был удивлен, тронут и… молчалив. Аурелия приветливо ему улыбнулась, и занялась остывающей едой. В ней что-то опять менялось, но сама девушка уже перестала отслеживать легкие колебания вибрирующих вихрей, живущих в ее душе. Она знала, что нужно подождать еще немного, и понимание придет так же естественно, как приходит рассвет после длинной ночи.

Настроение было хорошим, снег радостно поскрипывал под ногами окончивших трапезу путников, и белая дорога вела их вперед, а точнее назад – домой.

Лист устало опустился на скамью. Мальчик был неуправляемым: быстрый, шустрый, любознательный. В нем не было способности к спокойному скольжению по линиям чужих вероятностей, он их видел, но пролетал мимо, не обращая внимания на все тонкости и сложности переплетений. Ему было это не важно. Играясь, маленький вневременный путал чужие нити, перепрыгивал с одного узла паутинки на другой, не понимая важности и ответственности возложенной на него миссии.

В этот момент Лист вспомнил сына, который мог бы быть куда более достойным кандидатом, с его серьезным и спокойным умом, аккуратностью и внимательностью к деталям. Правильно ли он поступил тогда? Честно ли по отношению к этому миру, к нему самому, к Аурелии? Ведь он знал, что именно она сможет помочь ему воплотить этот план в жизнь, рискнув всем, даже своей собственной жизнью.

Мужчина улыбнулся, вспомнив девушку, которая поначалу шарахалась от него, как от прокаженного, а затем стала воспринимать, как часть своей семьи. В любом случае, оставив ей лишь одну линию вероятностей, он избавил ее от множества сомнений, возникающих из-за множества шансов. Девушка была уникальной. Сколько он видел на своем пути разных людей, но лишь она может изменить все, к чему прикасается своей душой.

Еще раз улыбнувшись, Лист тяжело поднялся и пошел искать своего неугомонного вневременного. Кто-то же должен держать паутинку этого мира целой!..

Впереди Аурелия увидела знакомый холм, не раз являвшийся в ее видениях, а на нем – знакомый силуэт, которому, кажется, ни по чем был сильный ветер, жестоко рвущий полы его плаща.

«Я знала, что ты будешь там» – прошептала она тихонько, и, улыбнувшись, ускорила шаг. В этот момент девушка и сама перестала чувствовать ледяной ветер, бросающий холодные снежинки ей в лицо.

Через несколько шагов она вдруг замерла и обернулась назад на остановившегося Вереса. Он молча стоял и смотрел на девушку, ему было отчаянно больно осознавать этот момент потери. Аурелия подошла к нему и поцеловала в губы, просто и легко. В конце концов, забота может проявляться по-разному. Она обняла его и, улыбнувшись, поцеловала еще раз.

– До весны?! – спросила Аурелия.

– До весны! – ответил Верес, всматриваясь в лицо девушки, пытаясь запечатлеть каждую его черточку в своей душе.

– До весны! – еще раз повторила девушка, и стремительно повернувшись, продолжила движение к единственной настоящей цели своего путешествия – одинокой фигуре на невысоком холме.

Мужская крепкая фигура спокойно спускалась с холма навстречу девушке. Эта неспешность немного смущала Аурелию, готовую пуститься бегом, лишь бы приблизить момент встречи. Но она взяла себя в руки, и, пытаясь унять выпрыгивающее из груди сердце, также спокойно пошла вперед. Когда оставалось уже буквально несколько шагов, не выдержали оба одновременно, и буквально пролетев оставшееся расстояние, Аурелия оказалась в крепких объятьях Борга. Немного отстранившись от него, девушка пыталась всмотреться в черты такого дорогого для нее лица, как будто сравнивала оригинал с заботливо хранимым в памяти образом. Удовлетворенная результатом, девушка звонко рассмеялась, и смолкла под напором его губ.