Любовь Малафеева - О том как долг и обстоятельства создают Героя

— А почему их не восстанавливают и не создают новые?

— Технология изготовления подобных вещей была утрачена более ста пятидесяти лет назад и восстановлению не подлежит.

— Утрачена? Но как? Это же невозможно!?

Криво ухмыльнувшись, моя посетительница встала и разгладила складки подола.

— Возможно, девочка. Возможно. Во время кровавой двадцатилетней гражданской войны и государственного переворота возможно все. А теперь спи. Тебе вредно много болтать. Лежи, отдыхай. Ночь на дворе. Браслеты я сниму завтра. Пусть подпитают тебя силами, я малость изменила их настройку.

Она уже взялась за ручку двери, а я уже почти уснула, когда неожиданно вспомнила что, так и не узнала имя той, с кем так долго протрепалась.

— Постойте! Мы ведь так и не познакомились.

Она рассеяно повернулась, и удивленно усмехнувшись, кивнула.

— Ты права. Совсем заболтала, демоненок. Я Вестия. И в следующий раз давай сразу на «ты».

— Отлично, я согласна. Меня зовут Серафима. Можно просто Сима.

— Хмм. Серафима. Очень необычное имя, ну да ладно. Как только я закрою дверь ты уснешь. Поняла?

— Ага.

Вестия наверно сопроводила свои слова соответствующим заклинанием, потому что щелчка замка я так и не услышала, провалившись в объятия Морфея.

Дверь закрылась за женщиной в темно-красном платье с легким щелчком. В неосвещенном коридоре от стены отделилась большая темная тень, имеющая очертания высокого широкоплечего мужчины и приблизилась к ней.

— Ну, как она?

— Вроде в порядке, но я все же оставила браслеты еще на одну ночь. На всякий случай. Я ее усыпила, пусть малышка выспится.

Мужчина издал шуршащий смешок, и даже во тьме коридора была заметна его широкая ослепительная улыбка.

— Тебе не кажется, что за прошедшее время она успела выспаться на много лет вперед?

В ответ на легкую иронию в словах мужчины, женщина только тяжело вздохнула.

— Дай-то боги. В следующие лет пять ей будет некогда дышать не то, что спать.

Собеседник отреагировал на ее слова весьма странно — он перестал улыбаться и как-то даже подобрался, словно большой кот перед прыжком.

— Ты думаешь это она?

— Я уверена на все сто процентов. — Еще один тяжелый вздох. Женщина отошла от двери и, подхватив мужчину под локоть, повлекла его к повороту коридора на лестницу, освещенному падающим из окна бледным лунным светом. — Когда я сканировала ее состояние, то заглянула в память. Она видела Сомьера и получила от него Дар, многократно усилившийся от взаимодействия с ее собственными способностями. Здесь ее ждет нелегкая судьба. Ни что в мирах Творца не делается просто так. После того как она восстановиться и пообвыкнится в этом мире ей надо будет ехать в Университет.

Мужчина скептически фыркнул.

— Зачем? Мы сами дадим ей все необходимые знания.

Женщина отрицательно покачала головой.

— Нет. В наших силах только ввести ее в этот мир и мир магии. Не больше, но и не меньше. Ее стихии Огонь и Тьма в равных соотношениях. А мы с тобой Воздух и Вода с превалированием Тьмы, в виду нашего специфического происхождения. В магии Огня, наши знания не распространяются дальше двух курсов и базовых заклинаний. Принципы построения конечно одинаковые, но каждая стихия имеет свои особенности…

Мужчина поморщился и оборвал ее на середине предложения.

— Ладно-ладно, дорогая, я все понял. Прошу, не надо лекций. Вот что значит призвание — «учитель». Тебя хлебом не корми, дай прочитать лекцию. По поводу и без оного. И когда ты избавишься от этой привычки? Ведь больше ста лет уже не преподаешь.

В этот момент они подошли к окну, и свет двух лун выхватил из мрака виноватую улыбку женщины.

— Наверное, никогда. Ты прав. Мое призвание — это преподавание. Я очень скучаю по Университету.

— Я тоже Вестия. Я тоже…

Они завернули на лестницу, и дальнейший их разговор остался в тайне. Да был ли он неизвестно.

На следующее утро я проснулась в прекрасном настроении и значительно посвежевшая. Отсутствовала вялость и усталость. Я чувствовала себя бодро и резво принялась выбираться из постели, наивно полагая, что после длительного пребывания в постели и сильного истощения, смогу легко встать на ноги. Результат оказался вполне закономерным — как только мои ноги коснулись пола и ощутили сильно уменьшившийся вес тела, но тут же протестующе заныли, мгновенно онемели и подогнулись, и я, гремя костями, грохнулась на пол с громким нецензурным русским народным воплем, в литературе заменяющимся словом «Тля!». Подумав, добавила еще несколько нелестных эпитетов о собственных умственных способностях и с превеликим трудом забралась обратно на оказавшуюся непомерно высокой постель. Как только мне удалось принять невинный вид, в комнату со стуком вошла Вестия.

— О, ты уже проснулась? Давно? Как себя чувствуешь?

— Да. Проснулась недавно, а чувствую себя прекрасно. Энергия во мне так и бурлит.

Вестия одобрительно кивнула, направилась к противоположной стене и открыла дверь незамеченною мной при осмотре. Через некоторое время она вышла оттуда с длинным халатом, и, помогая мне попасть в рукава, говорила.

— Ты сильно не обольщайся. Силы в тебе действительно сейчас много, но толково использовать ее ты пока не сможешь.

— Почему? — я не успела забыть свое фиаско и спрашивала только для подтверждения своей практики теорией так сказать.

— Потому что твоему организму необходимо полностью восстановиться после истощения. И именно этим мы станем заниматься с этого дня. По моим прикидкам ты сможешь вернуться к нормальному состоянию где-то через пару седмиц при условии твоей полной отдачи этому процессу. Ты как, готова?

Я, не размышляя, кивнула, хоть и не представляла все последствия своего столь поспешного согласия.

Вестия довольно улыбнулась.

— Вот и отлично. Ты пока посиди, а я пойду, свистну слуг, что бы помогли перенести тебя в ванну и помогли с мытьем.

Я с вздохом кивнула, даже не пытаясь протестовать и бить себя в грудь, уверяя Вестию и себя в первую очередь, что могу дойти до ванны самостоятельно. В дверях женщина столкнулась с незнакомым мужчиной.

— Прости, дорогая. Я не знал, что ты уже разбудила нашу гостью.

— Ничего, Верих. Сима, позволь представить тебе моего супруга Вериха Майвара. Дорогой, это Серафима.

— Здравствуйте, господин Майвар. Можете звать меня просто Сима.

Он с улыбкой поклонился.

— Тогда и вы можете звать меня просто Верих. У вас очень необычное имя Сима.

Я с удовольствием разглядывала Вериха. Он был полной противоположностью своей жены. Голубоглазый, с пышной гривой вьющихся светлых волос до плеч, кое-где перемежающейся тоненькими косичками, смуглокожий с аккуратной бородкой-эспаньолкой, высокий, широкоплечий и весьма атлетичный, он вызывал ассоциации с русскими Добрынями и скандинавскими варягами. В общем, весьма привлекательный мужчина средних лет. Он сразу навевал чувство надежности и спокойствия, уверенности в своих силах.