Вера Чиркова - Заложница. Сделка

— Мин… — отодвигая от запястья жены правую руку, почти виновато попросил Хатгерн, точно знавший, если сейчас они не откликнутся на просьбу Алдера, после ни о какой возможности мирных переговоров можно будет и не мечтать, — Мы же люди… давай не будем поступать так, как эти… гоблины.

— Тебе виднее, милый, — с неожиданной кротостью согласилась Таэльмина и положила голову ему на плечо, — наверное, ты прав, я погорячилась. Слишком они меня задели… своими подлыми предложениями.

— Они и меня довели… — очень тихо выдохнул Харн, — но я одного не могу понять… зачем? Неужели ты права и они нас боятся? Для того и злят… чтобы выяснить наши возможности?

— Если они за нами наблюдают с помощью таких продажных шкур, как Ганти, — сердито фыркнула тень, — то давным — давно изучили… как свои пять пальцев. И точно знают, на что способен каждый сколько-нибудь значимый человек. А если припомнить… что на каждое важное событие в герцогствах принято приглашать фокусников, то боюсь, они не просто смотрели на происходящее со стороны.

— То есть, ты хочешь сказать… — медленно произнёс Хатгерн, разглядывая лаэйру в упор, — что именно благодаря их стараньям, а не интригам Юверсано я получил тебя в жены?

— И это тоже. — Огорчённо пояснила Таэльмина, — Но хуже всего другое… сразу я не догадалась… слишком мало знала. Ведь это я увела тебя из дворца, считая такой способ спасения наилучшим. А учили меня просчитывать ситуацию и выбирать варианты мои наставники… получается и сюда, сама того не желая, привела тебя тоже я. Значит, им нужен был именно ты. И хотя те люди… в подгорном посёлке, ничего не знали про планы вот этих интриганов, Ительс наверняка имел какие-то тайные инструкции. Не зря же он бросил устроенный дом и сбежал вместе с нами… этот его поступок все время тревожил меня своей бесшабашностью… если не сказать, легкомыслием. И не зря, едва мы попали в этот приют, лекаря отделили от нас, опасаются нашей мести.

— Таэль… — едва осознав, какой именно поступок вменяет себе в вину его невеста, властно привлёк её к себе герцог, — запомни, куда бы не забросила нас судьба и каким ликом не повернулась к нам удача, светлым или темным, никогда я не обвиню тебя в произошедшем и не брошу ни единого упрёка. Ты такая же жертва чужих интриг, как и я, если не больше. У меня был хоть какой-то выбор, а за тебя отец всё решил ещё до твоего рождения.

— Вывод неверный, — неохотно буркнул вампир тени, — в твоих рассуждениях есть ошибка. Но незначительная, и должен сказать, немногие сумели бы так быстро выстроить такую стройную и правдоподобную версию.

— Неужели ты меня хвалишь? — едко изумилась Таэльмина, — ушам своим не верю. Разве первая часть вербовки, с помощью запугивания, уже закончилась, и мы добрались до второй, где нас будут хвалить, уговаривать и взывать к совести?

— Ты в этот раз поскромничал, Ганти, — язвительно прошипел блондин, вернувшийся в кабинет вместе с мастером — тенью и нагардом, — твоя ученица давно достойна не только посвящения, но и допуска второй ступени.

Он был ещё бледноват и выглядел утомлённым, но шагал довольно твёрдо, и судя по всему был готов продолжать прерванный допрос. Тень демонстративно придвинула свою руку с браслетом к браслету Харна, и ничуть не удивилась, когда в ответ на этот жест блондин усмехнулся со снисходительностью наставника, заметившего наивную хитрость ученика.

— Бесполезно, Таэльмина. Прошлый раз тебе удалось застичь меня врасплох… не могло у вас оказаться ничего подобного. Но теперь на мне мощная защита… а запас энергии в ваших артефактах не бесконечен.

— А ты уже встречал такие артефакты? — тотчас заинтересованно уставилась на него Таэль, но убирать руку и не подумала.

— Нет, — хмуро ответил блондин, — не встречал. Но о них мы поговорим чуть позже… за ужином. А сейчас Жесс проводит вас в ваши комнаты… умыться и переодеться.

— Не стала бы я ничего есть в этом приюте, — повернув лицо к мужу, доверительно сообщила ему тень, словно в задумчивости забыв о необходимости говорить тихо, — а ты как думаешь, дорогой?

— У нас есть в мешке немного еды, — понимающе кивнул Харн, — думаю, лучше уж выяснить все сейчас, а потом уже идти умываться.

— Разговор будет долгим, — осторожно намекнул Ганти, но ни один из супругов даже не шевельнулся, словно мгновенно оглохнув и ослепнув.

Они ожидающе смотрели на блондина и молчали, и он тоже молчал с самым задумчивым видом, скрывая этой маской тщетные попытки расслышать их эмоции. Бесполезно, фиктивные супруги как будто одновременно превратились в бездушных големов. И это было не столько странно или досадно… это внушало тревогу, которую он не намеревался показывать никому.

— Хорошо, сначала договоримся. Меня зовут Селайвен и я эльф.

— Как жаль, — огорчённо сообщила тень крепко обнимающему её мужчине, — а я так надеялась, что ошибаюсь. В наших легендах они всегда прекрасные, добрые и великодушные…

— Хотел бы я знать, кто придумывает эти легенды? — желчно поинтересовался Харн, снова нежно целуя невесту в висок.

Ну и что же, что в присутствии посторонних так ведут себя только матросы с торговых судов да комедианты? Здесь он тоже вполне может стать кем-то из них… так зачем отказывать себе в удовольствии?

— В остроумии вам не откажешь, это нам уже понятно. Но мы пришли сюда издалека вовсе не шуточки ваши выслушивать. — Придвинув кресло, уселся напротив вампир и попросил нагарда, — приставь столик, Жесс, и прикажи принести закуски.

— А мы в этом и не сомневаемся, — перебила его тень, — вы пришли принудить нас поступить так, как выгодно вам. Сначала пытались запугать, теперь разговариваете, а какие меры примете потом? Будете подкупать, испытывать соблазнами или наказывать? Говори уже прямо, ведь все равно к этому придём.

— Мин… — страдальчески скривился Ганти, — ты слишком озлоблена… попробуй успокоиться…

И снова ни тень, ни её жених его не услышали и не увидели. Смотрели с показным вниманием на эльфа, словно и не было тут мастера — тени.

— Таэльмина… — мягко произнёс Селайвен, покосившись на Ганти, — не хотите разговаривать с твоим наставником, так и скажи… хотя это очень неблагодарно с твоей стороны.

— С каким наставником? — с истинным изумлением смотрела на него тень, — ты что-то путаешь!

— С Ганти, — напрямик сообщил вампир, откровенно рассматривая девушку как редкую букашку, — разве не он отдал тебе несколько лет жизни и сил?!

— Никто не может отдать другому ни единого дня своей жизни, — мгновенно вступился за невесту герцог, — это ложное и лукавое утверждение. Если человек добровольно делает какое-то дело, — значит он получает за это награду, и неважно, какую именно. Деньги, славу или удовольствие для души. А если он работает по принуждению — нужно говорить: отняли несколько лет жизни. И вот тут главное — кто отобрал и почему обираемый не сопротивлялся, не бежал и никого не звал на помощь? А Таэльмина была беззащитным ребёнком, когда отец все решил за неё и нанял ей учителей, отняв таким образом у дочери и беззаботное детство и право самой решать, кем она желает прожить свою жизнь. А вот её учитель был взрослым человеком и не мог этого не понимать, однако он не попытался разубедить графа, или схитрить, объявив Таэль неспособной к ремеслу тени. Но он этого делать не стал, поскольку получал очень хорошую оплату и, кроме того, как мне стало понятно только сейчас — намерен был получить в будущем надёжную и покорную помощницу в ремесле. И думаю, именно поэтому этот человек и умер… для моей невесты, а значит и для меня.