Вера Чиркова - Заложница. Сделка

Жрец вышел им навстречу в праздничном облачении, а за ним парнишки — служки вынесли на больших подносах семнадцать перевитых цветами серебряных цепей. Первой, самой нарядной и изящной цепью жрец проворно примотал к руке Хатгерна запястье его покорной невесты, а вслед за ними соединил подобным образом и все остальные пары.

— Если охрану можно отвлечь, — еле слышно пробормотала Таэль словно про себя, — то лучшего момента для нападения трудно и придумать.

— Вы что-то знаете… — мгновенно насторожился герцог, — или же пытаетесь поднять себе цену?

— Ни то и ни другое, — подпустив в голос капельку ехидства, кротко опустила глазки его невеста, — я просто отлично понимаю, что рядом с вами в такой ситуации моя собственная жизнь не будет стоить и медяка.

— Можете не волноваться, сегодня охрана удвоена, и на страже стоят самые надежные воины, — суховато усмехнулся Хатгерн.

— Преклоняюсь пред вашим благоразумием, — немедленно самым сладеньким голоском, на какой была способна, сделала комплимент графиня. А для себя отметила интересную деталь, раз сегодня охрана удвоена, она просто не могла быть меньше вчера, ведь ее жених не мог предположить ни отравления одной из невест, ни необходимости отложить на день общую свадьбу.

Но, тем не менее его белокурая поклонница спокойно проскользнула в покои Таэль, и ее никто даже не заметил! А сделав свое черное дело, так же благополучно ускользнула прочь, и теперь для тени важнее всего как можно скорее выяснить, кто и почему помогает мстительной фаворитке Крисдано, и сколько об этом известно ему самому?!

— Вы замечательно умеете льстить, — не удержался от колкой ухмылки жених, хотя и понимал, насколько справедливы и верны её замечания.

И насколько не по — женски здраво рассуждает миловидная особа, доверчиво вложившая узкую ладонь в его руку.

Ответить невесте не дал низкий и глубокий голос жреца, начавшего ритуал, но она ничуть не огорчилась. Большинство мужчин обожает в любом, даже самом пустячном споре или разговоре оставлять за собою последнее слово, и нет ничего глупее и вреднее для дела, чем назойливая попытка их переупрямить.

Проповедь закончилась намного быстрее, чем при главном ритуале, и герцог с невестой первыми ступили вслед за жрецом в молельню. Положили на алтарь обернутые цепью руки, и дружно стиснули зубы, когда жрец на миг придавил цепь печатью, вырезанной в навершии рукояти ритуального клинка.

И хотя Таэль, как и все в прибрежных герцогствах отлично знала, что невинным девушкам не стоит особенно бояться огня зачарованного артефакта, одного из немногих, оставшихся в их стране от диковинок некогда мощной империи, она всё же вздохнула с облегчением, когда запястье обдало лишь легким жаром, сравнимым с укусом крапивы.

Зато герцог еле слышно скрипнул зубами, расплачиваясь ожогом за внебрачные плотские утехи, не одобряемые жрецами святого храма матери судеб, находившегося, судя по преданьям, где-то за неодолимой громадой Граничных гор.

Верный Бринлос тотчас оказался рядом, и едва дождавшись, пока жрец произнесет завершающую соединение судеб фразу и снимет с рук новобрачных цепь, обильно полил их заживляющим и снимающим боль зельем.

— Мне не нужно, — успела отдернуть руку Таэль, едва на нее попало несколько капель, и аккуратно растерла их пальчиком, пока алхимик возился с запястьем пренебрежительно ухмылявшегося герцога, явно не считавшего кратковременную боль дорогой платой за полученные развлечения.

Меньше чем через час ритуал завершился для всех семнадцати пар, и толпа новобрачных вслед за герцогом Хатгерном дэй Крисдано и его лаэйрой проследовала в столовую, где было накрыто в одной стороне семнадцать небольших столиков для молодоженов, а с другой длинные столы для гостей. Едва вступив под арку, ведущую в примыкающий к столовой зал, заполненный ожидающими приглашения к столу толпами гостей и придворных, Таэльмина почувствовала прожигающий ненавистью взгляд одной из гостий.

И тотчас, словно ненароком, дернула край поднятой во время ритуала вуали, заставляя легкую ткань скрыть её лицо. Хатгерн сразу заметил нехитрую уловку молодой жены, но сделал вид, будто ничего особого не происходит. В конце концов, судя по замечанию в молельне, девушка считает себя приступившей к выполнению еще не заключенного ими договора и он совершенно не против такого рвения.

Все полтора часа, пока длился праздничный обед, блондинка почти откровенно сверлила лаэйру герцога мрачным взглядом и Таэль вполне понимала её злобу. Да и чего тут не понять, наверняка это последняя любовница Хатгерна и она сама метила если не на место старшей жены, то на уютную клетку наложницы.

Тень могла даже найти пояснение поведению мужа, словно не замечающего ни этих взглядов, ни молодой жены, упорно сидящей с опущенной вуалью. Не могла она пока угадать совершенно другого, почему никто из гостей, среди которых молодых мужчин было значительно больше, чем женщин, не пытается ухаживать за довольно яркой блондинкой? Ведь, по их мнению, она теперь совершенно свободна, ну, по крайней мере, на некоторое время.

Да что там ухаживать, они ее словно совершенно не видят! В то время как упорно осаждают сидящих рядом с блондинкой дам значительно более бледной наружности? И алхимик тоже не обращал на убийцу никакого внимания, посвящая его сидящей рядом пухленькой рыжеволосой и голубоглазой кокетке.

И как назло даже расспросить пока не у кого, хотя Таэль и знала год назад по именам и описаниям трех работавших на отца осведомителей из числа придворных Хатгерна, но на этом празднике ни одного из них не было. А вполне возможно, уже не было и в Тангре, и даже во всем герцогстве, по слухам, тайная разведка Хатгерна работала очень усердно.

К концу обеда слуги ловко раскатали в центре зала, между столами новобрачных и гостей толстый белый валяный ковер и, опустив на окнах плотные шторы, погасили все свечи, оставив только сотню самых ярких в центральной люстре.

И под эту люстру тотчас выбежали комедьянты с шарами и обручами, с шарфами и огромными бутафорскими букетами. Некоторое время они танцевали, перебрасываясь летающими в воздухе предметами, и Таэль следила за ними с живым интересом. У них было много общего, у нее и у этих жонглеров, и многие их трюки тень могла бы проделать ничуть не хуже. А еще она вполне могла бы работать в кочующей из города в город труппе фокусником или метателем ножа… хотя, безопаснее всё же жонглером. Их изобретательные преступники никогда не заставляют использовать свое мастерство в грязных делишках.

— Уходим, — шепнул на ухо жене герцог, когда слуги погасили в люстре еще половину свечей и на импровизированную сцену под тревожную музыку вышел фокусник в черном плаще, расшитом странными и загадочными закорючками, казавшимися публике совершенно бессмысленными.