Андрей Талашко - Хроники Иттирии. Песня Мора

Чиркнуло огниво… Яркие белые искры на мгновение поселились в давящей темноте этого места. Раз… Раз… Белые вспышки отгоняли обитающий здесь мрак, и с каждой новой искрой страх, его верный товарищ начинал медленно отступать.

Занялось маленькое пламя. В бесконечном мраке комнаты этот огонек казался ярким, будто само Солнце. Беспомощный и слабый, он метался, словно птица, пойманная в клетку. Пусть не было шанса обрести свободу, но пламя продолжало бороться. Из последних сил. До последнего вздоха…

— Ах ты тварь! — Цыкнул Фирк.

Человек, так похожий на крысу, поставил свечу на перевернутый деревянный короб, служивший ему столом, и принялся рассматривать только что обожженный палец. Маленькая загнанная «птичка» все же достала своего пленителя.

— Знаешь, как она умерла? — Убийца повернулся к Тие.

Девушка ничего не ответила. Медленно раскачиваясь из стороны в сторону, невидящим взглядом она продолжала смотреть на маленькое боевое пламя свечи.

— А, говорить не хочешь, — протянул Фирк.

Человек положил руку на свой правый бок и скривился в противной ухмылке. Судя по всему, он явно был не прочь немного поиграть со своей жертвой.

— Знаешь, мы с тобой чем-то похожи, — насильник, наконец, оторвал взгляд от Тии и посмотрел на ветровое окно. — Я че, тоже вот один остался. Кстати, благодаря тебе, — убийца указал пальцем на Тию. — Так что, за тобой должок…

Фирк сделал паузу, в очередной раз давая своей жертве возможность заговорить. Но, не получив того, чего добивался, продолжил сам.

— Знаешь, как твой староста сдох? — Жестоко выплюнул он. — Я сам не видел, в отключке тогда был. Но слышал, что братья в долгу у него не остались.

Человек сделал шаг в сторону и уселся на край кровати.

— Его еще на подходе к городу стража перехватила, да в темницу, — Крыса руками попытался показать, как закрывается замок. — Вот там братья до него и добрались… У них связей много, — протянул человек. — Не завидую я старосте твоему, короче. Каром ухо мне его приволок. Говорит такой, мол, на память.

Фирк снова сделал паузу, несколько мгновений не отрывая взгляд от своей пленницы.

— А ты красивая… — задумчиво, заключил он. — Могло бы че и получиться у нас…

Не дождавшись ответа, человек глубоко вздохнул и продолжил.

— Сидели тут со мной они целый месяц. Жрать приносили. Коновала какого-то приперли, — человек оскалился кривыми зубами. — Я думал, что меня ждут… Пока поправлюсь… На ноги нормально стану… Да, конечно! Ждали момента, чтоб поквитаться… С мамашкой твоей.

Тия безвольно раскачивалась взад вперед, не отрываясь смотря на подрагивающее пламя свечи.

— Ее-то мы того. Все нормально, но у меня из-за этой плехи швы разошлись, — зло бросил Фирк. — Во! На, любуйся.

Убийца задрал рубаху и сам посмотрел на страшный рваный шрам, белой молнией разбегающийся по коже.

— Я тогда во второй раз чуть копыта не отбросил. Но, видать, Боги смилостивились… — Голос убийцы дрогнул, и ему пришлось откашляться. — А потом они с места снялись. Письмо из Гильдии пришло, чтоб в Даррион шли. В Тристару их скоро отправляют…

Голос убийцы стал жестким, словно хлыст. Слова звучали точно обвинение.

— А я здесь остался… — Фирк процедил слова сквозь зубы. — И все из-за тебя. И ты, тварь, заплатишь за это…

Фирк тенью отделился от своей кровати и скользнул к Тие.

Потревоженная свечка, сделав медленный кульбит, приземлилось прямо на мягкую подстилку из сухого сена…

Тия помнила все, словно это происходило во сне. Безумные глаза Фирка, наполнелись сперва удивлением, а спустя мгновение, страхом, когда Тия ударила наконечником стрелы в первый раз.

Насильник захрипел. Хватаясь ладонью за горло, свободной рукой он замахнулся Тие в лицо. Гладкий, словно лезвие бритвы, железный наконечник сверкнул кровавым блеском. Обрубок стрелы метнулся убийце прямо в лицо. Фирк, так и не нанесший своего удара, успел подставить окровавленную руку. Стрела пробила худую ладонь насквозь. Человек захрипел от боли и тут же отпрянул назад. Не устояв на подкосившихся ногах, он повалился спиной на грязный пол.

Пламя от опрокинутой на кровать свечи стремительно разгоралось. Загнанная в клетку птичка наконец-то вырвалась на волю. Огонь жадно вгрызался в сухое сено. С каждым мгновением все сильнее и ярче… Пламя загоняло грязные испуганные тени по самым темным углам комнаты…

Тия стояла на дрожащих ногах и смотрела, как похожий на крысу человек сражается за свою жизнь. Каждый удар его поганого сердца вместе с кровью, сочащейся из разрезанной глотки, выталкивал из него силы. Хрипящий, заливающий красным фонтаном все вокруг, Фирк полз к входной двери. Запах испражнений, что разлился по комнате, говорил о том, что ему больше нечего терять. Он боялся. Боялся встречи с тем, что его ждет после смерти. Пекло. Вот, что ждет таких тварей. Вечные муки в другом мире. В мире, куда попадают те, от кого отвернулись даже предки.

Окровавленный человек подполз к тяжелой входной двери и с большим трудом поднялся на колени. Из последних сил Фирк потянулся к замку. Из разрезанного горла убийцы вырвался радостный кашляющий хрип, когда засов поддался под дрожащими пальцами… У него был шанс уйти…

Яркое ненасытное пламя полностью охватило кровать. Оно перекинулось на стену жилища и уже принялось жадно облизывать своими языками сухой потолок. С диким воем неудержимый огонь безжалостно уничтожал мрак, не давая ему больше никакой возможности укрыться…

С криком раненой кошки, Тия набросилась на кровавого человека сзади. Она била и рвала эту грязную тварь острым наконечником отцовской стрелы. В затылок, в шею, по рукам. Человек безуспешно пытался прикрыть голову.

Не способный удержать на спине вес девчонки, Фирк повалился на пол. Он пытался что-то кричать, тут же захлебываясь собственной кровью. Тия ничего не желала слышать. Она без остановки била и громко рыдала. Рыдала от страха, от боли, от радости…

Казалось, сломанная стрела сама направляла ее руку, стремясь, во что бы то ни стало, исправить то, что не доделала ранее. И Тия приняла ее вызов. Должно быть, в тот момент девушка сошла с ума. Она смеялась в голос. Плакала и смеялась. Человек дернулся еще несколько раз, а потом затих навеки.

Тия громко вскрикнула, как будто проснулась от кошмарного сна. Не веря собственным глазам, девушка посмотрела на окровавленный труп, а затем на обломок стрелы в своей руке. Она только что убила человека. Сердце вновь сжалось в тугой комок, готовое разорваться на клочки. Заливаясь слезами, девушка с трудом разжала закоченевшие пальцы и выбросила свое оружие. Страшный озноб побежал по всему телу. Тия медленно присела на пол старой вонючей лачуги.