Алина Лис - Школа гейш

Мия прыснула. В исполнении любого другого мужчины этот жест показался бы ей неприятным и вульгарным, но нынешний гость проделал нехитрую пантомиму с таким искренним и веселым задором, что вызвал у девушки симпатию. Даже госпожа Хасу сменила дежурную сладкую улыбку на куда более искреннюю.

А гость, вроде бы уже выбравший Мию, не торопился уединиться с ней или устроиться на подушках и потребовать саке. Деловитой походкой он обошел комнаты для приема гостей, умудрившись облапить, ущипнуть за попку или сказать пару комплиментов каждой встречной женщине. Даже пожилой служанке, спешившей на кухню с горой грязных плошек, достался поцелуй в морщинистую щеку.

Мия широко распахнутыми глазами следила за его перемещениями. Она грезит? Откуда ему взяться здесь, в столице?

Осмотрев комнаты, мужчина вернулся – все такой же жизнерадостный, оживленно размахивая руками.

– Ай, какая жалость, какая, я бы даже сказал, невообразимая печаль, но я не могу задержаться здесь подольше, матушка Хасу. Увы, увы, капиталы мои так малы, а зов плоти столь силен, что я вынужден лишить себя твоего чудесного общества. – Он приложил пальчики гейши к губам и подмигнул. – Но я навсегда запомню тебя, красавица.

И жесткая, давно привычная к любым комплиментам глава гильдии гейш вдруг зарделась, как девчонка, и ласково улыбнулась некрасивому и небогато одетому самураю.

– …А еще я люблю закаты. Самый прекрасный закат в своей жизни я наблюдал у западных скал Кумаэ. Такое невероятное спокойствие снизошло там на мою душу. Я бы многое отдал, чтобы иметь возможность иногда приходить вечерами к белым скалам и провожать Аматэрасу оо-ми-ками в ее пути за горизонт.

– Кумаэ не относится к префектуре Наканосабу, – хмуро ответил Акио.

Замаскированные под дружескую беседу торги длились третий час, и Акио все больше раздражался. Генерал не любил долгие переговоры. И вдвойне не любил, когда переговоры проводились вот так – намеками, обиняками.

Первый этап прошел обманчиво просто. Горо с радостью поддержал идею сближения кланов Такухати и Асано и первым намекнул, что брачный союз может стать союзом военным. Но вот стоило перейти к деталям, и начались сложности.

Толстяк оказался жестким и фантастически жадным. Его не устраивала просто северо-западная префектура или статус тестя сёгуна. Акио пришлось выдержать яростную битву за налоговые и торговые льготы, земли всех окрестных соседей – ссориться с их владельцами для нового сёгуна было бы безумием. Он сделал уступку на квотах по вылову рыбы и отдал Асано вольные острова искателей жемчуга – немалая потеря для бюджета, налоги с них исправно пополняли государственную казну.

– Пока не относится. Но это всегда можно исправить. – Горо разудало подмигнул, пухлые губы расплылись в улыбке.

– Не думаю.

Сейчас напряженные торги шли за стоящий особняком небольшой, но исключительно удачно расположенный на стыке северо-западной и центральной провинций остров. Кумаэ находился в ведении относительно слабого в политическом плане одноименного клана. Можно было бы пойти навстречу желаниям Асано, если бы не огромное влияние, которое имела семья Кумаэ на религиозную верхушку страны. Акио Такухати совсем не желал прослыть извергом, свежующим на обед детей.

Пусть дураки недооценивают влияние жрецов на умы.

– Уверен, – тяжело произнес Акио, чувствуя, как его терпение медленно уступает под натиском раздражения, которое вызывал Горо, – что у тебя не будет много времени, чтобы любоваться закатами, если сборщики жемчуга и вправду попросят покровительства клана Асано. Забота о новых людях – это всегда так хлопотно. – Последние слова он почти прорычал.

Политика. Или хуже того – торговля, налоги, экономика. Искусство держать баланс, управляя сворой жадных князьков, каждый из которых думает о своей выгоде. Стараниями отца Ледяной Беркут изучал это с детства и знал совсем неплохо.

Но не любил.

Толстяк внял прозвучавшему в голосе Такухати предупреждению, расхохотался и похлопал будущего зятя по плечу.

– Я вижу, что утомил тебя своей болтовней, мой друг. Продолжим завтра?

– Завтра я не смогу.

Продолжать не имело смысла. Акио уже пошел на все возможные уступки, дальнейшие торги были напрасной тратой времени, но Горо явно надеялся выклянчить еще каких-то поблажек.

– Тогда на следующей неделе?

Генерал покачал головой:

– Улетаю на север. Отец запустил дела, Эссо требует моего присутствия.

– Да, у тебя же фэнхун. – Толстяк завистливо вздохнул. – Не продашь птичку, нет? Понимаю, жаль… Я вот тоже собирался возвращаться, не люблю надолго оставлять провинцию без присмотра. – Он щелкнул пальцами, словно в голову ему пришла какая-то удачная мысль. – О, тогда будь моим гостем на Кобу!

– Не уверен, что найду время.

– Время? Мой друг, от Кобу до Эссо всего день пути по морю. Твоя птичка долетит за пару часов. – Наместник заискивающе заглянул в глаза гостя. – А я покажу свои владения и познакомлю с вассалами.

Акио усмехнулся. Горо явно надеялся, что сумеет продавить неуступчивого зятя на своей территории.

Но предложение было соблазнительным. Оценить воочию ресурсы и возможности будущего союзника, познакомиться с вассалами. Если Нанами Асано родит ему сына, после смерти Горо можно будет поспорить с племянником наместника за верность этих людей.

– Хорошо, – согласился генерал.

– Отлично! Это надо отпраздновать. Как насчет саке? – И, не дожидаясь согласия, ударил в маленький медный гонг на краю стола. – Пусть Нанами подаст саке, – велел он пожилой служанке.

Уже собиравшийся остановить его Акио осекся и кивнул.

Около десяти минут прошло в ожидании под раздражающую болтовню толстяка. С самоуверенностью никогда не воевавшего дилетанта будущий тесть рассуждал о причинах поражения в последней войне. Акио отделывался глубокомысленным мычанием. Он бы уже ушел, но держало любопытство. За всей этой беготней он так и не нашел времени поглядеть на будущую мать своих детей.

По-хорошему, внешность и характер девушки не играли никакой роли. Она была просто залогом заключенной сделки. И все же генерал испытывал вполне простительное и понятное любопытство.

Она зашла в комнату с поклоном, неся в руках кувшинчик с подогретым саке. Дорогое, богато вышитое кимоно, сложная прическа, сдержанные движения. И даже личико ее – хорошенькое и свежее – было очень милым, но Акио мысленно невольно сравнил свою невесту с Мией и почувствовал разочарование. Рядом с хрупкой изящной гейшей аристократка Нанами смотрелась как грубая глиняная поделка рядом с резной статуэткой из кости.

Ладно. Не уродлива, и на том спасибо.

Она подлила ему саке, бросив долгий и восторженный взгляд из-под длинных ресниц. В раскосых глазах сверкнули оранжевые искорки, и Акио снова вспомнил другие глаза – огромные, черные и блестящие, как отражение звездного неба в водах озера.