Катерина Снежинская - Заплатить за счастье

Ведунья мечтала, что когда средства, необходимые на обучение, будут собраны, то полный курс ей заканчивать не придётся. Имея кое-какие знания, можно было некоторые предметы экстерном сдать. А то и на кафедре, например, аптекарской, лаборанткой устроиться. Это тоже бы помогло здорово сэкономить.

Вот из-за того, что в клинике все так заведено было, Арха к часу ночи едва на ногах и держалась. Сначала она все крыло для платных пациентов отдраила, горшки вынесла, инструменты прокипятила, грязное белье в узлы завязала и к задней двери оттащила. Потом получила свою порцию тычков и шипения от дежурной повитухи, чай ей приготовила и про то, что все девки — шалавы, лекцию выслушала.

Почти в десять вечера нашла время и в лабораторию спуститься. Сверяясь по списку, приготовила недостающие зелья, отвары, притирания, мази и порошки. Заодно, прихватила несколько травок, которые ей были нужнее, чем клинике. Повздыхала над своим кристаллом, давно уже нуждающемся в подзарядке. Да где его в столице то зарядишь, когда кругом камень один? Ну и, напоследок, вылизала уже и лабораторию.

И, чувствуя себя девой в беде, за которой принц никак не прискачет, отправилась в крыло для нищих.

На удивление, там было тихо и практически пусто. В пациентах числилось всего трое. Нищенка с новорожденным, пребывающая в клинике уже второй день и вполне освоившаяся с местными правилами, в чужой помощи не нуждалась. Старая шлюха, которая месяц назад пришла сюда умирать от сифилиса, но с тех пор помирать передумавшая, тоже проблем не создавала. Да и служанка, которую кто-то из гостей господина так ногой в живот угостил, что у нее выкидыш случился, ухода не требовала.

Арха осмотрела «счастливую» мать, поагукала над ее удивительно здоровым ребенком. Выслушала от шлюхи очередную историю на тему «А был у меня один с во-от таким…». Поболтала со служанкой, и с чувством выполненного долга отправилась на пост — спать. Санитаркам это не запрещалось. Кому надо, те разбудят.

Но, к сожалению, никого и будить не пришлось. Ведунья попросту еще лечь не успела, когда в соседней комнате звякнул колокольчик. Милостью бабушки теперешнего императора, все клиники, особенно «женского» профиля, были снабжены примитивным, но порой очень полезным устройством. Персонал его «аистом» звал. Технически в нем ничего сложного не было. Обычная корзинка, с привязанной веревкой и перекинутой через блок.

А назначение у нее очень простое. Если родился нежеланный ребеночек, и этот факт от общественности скрывается, то дитя нужно только в корзину положить, за колокольчик дернуть — и смыться, пока никто не заметил. А уж дежурные повитухи потихонечку, полегонечку, корзинку с дитенком на второй этаж через окно затаскивали. Зато по помойкам детских трупиков после нововведения собирать стали значительно меньше.

Вот этот «аистин» колокольчик лекарке поспать и не дал. Пришлось, подхватив юбку, бежать в соседнюю комнатушку. Спешила Арха не просто так. На дворе зима была, а детей порой и голыми в корзинку запихивали. Но, Слава Богине, этот младенец запелёнат оказался. Спал себе счастливым сном.

Ведунья осторожно, чтобы не разбудить дитятко, развернула сверток. В нем оказался человек, человечек маленький. Правда, не чистокровный, но разобрать, чьи крови в нем понамешаны в таком возрасте было практически невозможно. Почему-то человеческие метисы в младенчестве больше на людей походили. Признаки другой расы гораздо позже появлялись. Вот и этот был совсем обыкновенным. Глазки раскосенькие, кожица бледная, фарфоровая — все жилки видно. Лежал, губами во сне причмокивая. Арха от умиления чуть не прослезилась.

Обработан детеныш был по всем правилам. Пуповина обрезана и нашлепка, пропитанная ромашкой, имелась. Кожа маслом смазана, носик и рот чистые. Маленький еще совсем, несколько часов с появления в этом мире всего прошло. Зачем только родился, спрашивается?

Совмещая невеселые думы и сюсюканье, лекарка достала госпитальные пеленки и, как положено, заново младенцы запеленала. А вещи, которые при ребенке найдены, надо было в городскую стражу сдавать. Вроде бы затем, чтобы стражники мать могли найти. Кто бы их еще искал.

Верхнее покрывало, видимо выстриженное из полы чьего-то плаща, девушка просто сложила. Только и отметила, что шерсть дорогая, шелковистая. А вот нижним залюбовалась против воли. Это не пеленка была, а скатерть. Точнее, большая салфетка. Тонкая, льняная, обшитая по краю пышными кружевами. И по углам гербы вышиты. На алом щите, на фоне черного пламени, вставал на дыбы крылатый золотой единорог. Ну, еще вензеля какие-то, шлема, короны, мечи — Арха в этом понимала еще меньше, чем в светских манерах. А вот зверушку крылатую она точно уже где-то видела.

Вспомнить бы еще где?

Но времени для копания в памяти ей не дали. За дверью послышались тяжелые, переваливающиеся шаги дежурной повитухи. И ведунья, к неоправданному воровству, вроде бы, не склонная, эту скатерть в карман платья запихала. Отдавать такую вещицу жалко стало до соплей, уж очень красивой она показалась. А у стражников салфетка все равно пропала бы. Солдафоны только и могли, что пустить ее на тряпки — сапоги да оружие чистить.

Салфетка была сделана из такой тонкой ткани, что влезла вся. Карман оттопыривался, конечно, но под фартуком это было не заметно. Так что, повитуха невольного воровства даже и не засекла.

Как она с утра добралась до дома, ведунья помнила слабо. Видимо, она просто спала, пока ножки несли невменяемое тело привычной дорогой. Спасибо еще дежурной повитухе, которая вызвалась сама отнести подкидыша в приют. Вообще-то, это была прямая обязанность Архи. Но видимо, после ночного дежурства девушка выглядела так жалко, что даже чугунное сердце повитухи не выдержало. Конечно, за этот добрый поступок лекарке расплачиваться предстояло долго. Но даже эта мысль не заставила ее отказаться от предложения. Она боялась просто уснуть по дороге где-нибудь в сугробе.

На подъездной лестнице Арха споткнулась обо все ступеньки, сколько их было. А дверь открывала, пребывая в полной прострации и не соображая, что она, собственно, делает. Конечно, ведунья начисто забыла, что у нее полная квартира гвардейских красавцев. Зато проснулась мгновенно, как только, открыв дверь, узрела недовольно скривившуюся морду шавера.

— Мне, может, погулять пойти? — поинтересовалась лекарка у него смиренно.

И плюхнулась на стул, стоящий у входной двери. Предстояло еще разуться, а это казалось непосильным трудом.

— Пойди, — согласился ушастый, нагло развалившись в единственном кресле и потягивая вино из бокала.

Девушка скривилась, не давая себе труда скрыть недовольную мину. С утра вино хлестать были способны только гвардейцы. Хотя, ее домыслы вполне могли оказаться и несправедливыми. Может, демоны пить еще с ночи не закончили?