В Бирюк - Стриптиз

С ней…

Честно говоря, сам по себе я Софочке не сильно интересен.

Меня это сперва несколько… расстраивало. Как же так?! Я ж такой весь из себя…! Попандопуло иггдрасилькнутое! Из 21 века…! Да мы там все…! И перья из задницы веером…!

Потом — просто радовало. Она вызывала во мне чувство опасности.

Дамасская сабля. Со множеством лезвий. Отравленных.

«Увидеть ужасного ядовитого паука — ерунда! — По-настоящему страшно становится, когда он пропадает из виду…».

Я старался не выпускать её из поля зрения. Потащил в Усть-Ветлужский торг. И потом постоянно… Но у меня своих дел — выше крыши. Ведь сдохнем же! С голодухи перемрём или ещё чего такое же! Если я не буду постоянно подпрыгивать, выёживаться и уелбантуривать!

По счастью… или по несчастью? — бежать с Всеволжска Софочка не собиралась. Наоборот, стремилась подлезть ко мне поближе. Причина простая: власть здесь — проистекала от Ваньки-лысого. Она алкала власти. А я держал её в отдалении. И жёстко запретил своим ближникам с ней общаться. Понятно, что она на мои слова наплевала и попыталась обойти запрет. Начиная, естественно с красавчика Чарджи. Тот плюнул ей под ноги и ушёл.

Табу, неприкасаемая.

— Может — заразная? Воевода-то без причины не сказал бы…

Обнаружив отторжение с моей стороны, со стороны моих ближников, вообще — носителей власти во всяком патриархальном обществе — взрослых мужчин, она накинулась на подростков, на Точильщика, когда тот начал расспрашивать её по моему совету. Увы, снова облом.

Злорадство — нехорошее чувство. Но… слаб я, слаб. Вид её напряжённо соображающего лица, нахмуренного лобика… Стыдно, конечно, но меня — радовало. При том, что помятуя о завязке «1001 ночи», о даме из сундука, обманывающей своего джина с сотнями мужчин у него «на рогах», победить её я не надеялся.

Про «мускулистое тело» в голове я уже…?

Повторю: у мужчин мускулы — снаружи, у женщин — внутри. Самые опасные — между полушариями. Я имею в виду — головного мозга.

Яркая, умная, беспринципная, прошедшая половецко-византийскую школу интриги в Кидешах…

У меня на восемь веков больше опыта человечества. Но вот в этой области… Я могу разобраться в ткацких станках — у меня есть мастера, есть учителя. Потом-то, поняв суть и подробности, могу что-то улучшить. Но в части дворцовой интриги… без наставника… научателя и спасателя… Не, ребяты, даже и не надейтесь.

Я понимаю коллег, которые: «И нам любое дело по плечу!». Вам закваска бычьих шкур в разных видах дерьма — как? «По плечу»? — Конечно. После того, как кто-то покажет. Или сами перепробуете варианты. Ну, угробите небольшое стадо крупного рогатого… Это чисто вопрос денег, труда, времени.

«Интрига» — это вопрос людей. Их отношения к вам. Вплоть до ненависти и попыток убить. Будете академически экспериментировать? — Составьте рототабельную матрицу планирования. С крестиками в конце каждой строки и столбца. Собственного крестика, намогильного.

Самая надёжная победа — смерть противника. Убить Софочку — не проблема. Уронить в Волгу. С камнем на шее. Но… Причинять мне «прямого и явного вреда» она себе не позволяла. И я ждал. Подобно тому, как Андрей в Боголюбово ждал проявления от меня чего-то такого, что позволило бы однозначно решить — «враг», так и я ждал сходного от Софьи.

Ещё притормаживала связь между Софьей и Андреем — непонятно, что Боголюбскому в голову стукнет. Он — в раздрае, я — на подвесе. Чего он по этой теме решит — непонятно. Ещё хуже: даже исполнение его прямого приказа не означает «правильно». Нужно учесть не только явные, но и скрытые, даже от него самого, мотивы и следствия.

Завишу я от него. Вплоть до самого существования.

И моя «жаба». Ну ведь редкостная же женщина! Неужто нельзя её как-то… к моей пользе приспособить?!

Софья напрочь не желала примириться со своим статусом. Нормальный путь — «честно выслужиться» — она отметала. Дорогу «через постель» я ей закрыл. Она химичила и комбинировала, хитрила, интриговала и пыталась найти свой «путь наверх», свой «персональный золотой лифт».

«Один — в поле не воин» — не только военная мудрость.

Софья попыталась построить свою команду в женской части населения.

Я уже говорил, что мужская и женская половины стай хомнутых сапиенсом имеют довольно раздельные иерархии.

Гапа, как это свойственно добрым, здоровым, уверенным в себе женщинам, сперва была в восторге от Софочки. Потом, почуяв, что та «тянет одеяло на себя» — обиделась. Дальше… обычная эскалация конфликта. В женской среде. С кучей недомолвок, непоняток.

— А вот она сказала, а вот мне передали…

— Кор-р-р-роче!

— Что ты на меня кричишь?! Мне и так…

И в слёзы.

— Стоп. Кафтан надень.

— С… с чего это?

— Ты — старший советник. Голова приказа. Изволь решать дела своего приказа самостоятельно.

— Но… она ж… и как я буду выглядеть?

— В чьих глазах? — Плевать. Главное — как ты выглядишь в моих. Сейчас — слабенькой и глупенькой. Пожалеть и в сундук убрать. До лучших времён.

— Меня?! В сундук?! Из-за этой стервы?! Ну уж нет!

Софочка оказалась в штопальщицах. Ни общее образование, ни технологические знания, ни безусловные организаторские таланты, как оказалось, значения не имеют. Не умеешь работать в команде — будешь в одиночку заплатки пришивать. Иголка с ниткой, куча драных портов да рубах. Вкалывай. В смысле — втыкай и продёргивай. Рабочий день — 14–16 часов, исправление допущенного брака — в свободное от основной работы время.

— А я не хочу!

— А знаешь — на кирпичах опять бабы нужны. Прежние сдохли.

Немалая часть насельников жила в казармах, приход каждой новой толпы переселенцев сопровождался полным раздеванием… Ворохи грязного драного тряпья подымались иной раз до потолка штопальной мастерской.

Софья снова пыталась построить себе команду. Но «штопальщицы» — бабы простые, «куртуазного» обращения не понимают, «альфы с бетами» у них уже есть, роли строго расписаны. Софочку малость побили, подставили, снова побили. Обучили некоторым аспектам однополой любви.

Как там, у улемов? — «Полизать — не харам»?

Для Софочки это было потрясением.

Ей! Потомственной боярыне! Княгине Суздальской! Приходится какую-то старую драную курву подлого сословия, сбежавшую из Владимира от казни кнутом за непотребное поведение, ублажать! После изнурительного трудового дня — пол-ночи изображать восторг страсти и удовольствие наслаждения.

Конечно, можно пойти к Гапе пожаловаться. Попросить перевести в другое место, защитить… Но — «и как я буду после этого выглядеть?».

Говорят, люди — разумные существа. Но куда вы денете такие свойства как гордость? Или — гордыню?