Татьяна Веденская - Любимый мотив Мендельсона

Все на свете когда-то бывает в первый раз. Первый шаг, первая двойка, первая любовь. Первый запущенный в небо змей. Правда, когда я впервые отворила сие картонно-ниточное чудовище, следуя инструкции из «Мурзилки», он у меня так и не взлетел. Но был красив и велик, ведь, шутка ли, я извела на него все мамины коробки из-под обуви и целую гору канцелярского клея. Помните, был такой, в прозрачном мнущемся тюбике? Еще цветную бумагу. И все нитки оранжевого цвета, потому что мне показалось, что в небе оранжевое будет смотреться как солнышко. В общем, получилось красиво, но громоздко. Взлететь оно не смогло.

– Вечно у тебя получается какая-то хрень. И что нам теперь с этим делать? – спросил меня братик, отдирая от рук (и лица) застывший клей.

Я задумалась. Признаться в том, что получилась ерунда, которая только и способна, что волочиться по земле, было ниже моего достоинства.

– Сделаем из него украшение, – заявила я.

– Н-да? – Брат с сомнением посмотрел на змея, который, честно сказать, мог собой украсить разве что пещеру Циклопа. – И что оно будет украшать?

– Мой балкон. Это будет символ свободы и полета, – пояснила я и впоследствии усиленно делала вид, что конструкция, перегородившая половину балкона, наполняет меня силой и энергией. Выкинуть змея мне удалось, только когда братца отправили в армию. Я потом ему сказала, что мое творение украли. В общем, пришлось признать, что великого клейщика змеев из меня не получилось.

Да и вообще, великое мне не по плечу. Только шуму от меня много. Но кое-кто говорит, что именно это и есть самое большое мое достоинство. Впрочем, кое-кто может и врать.

Жизнь, как известно, полосатая штука, но я люблю носить вещи в полоску. Мне кажется, что в любом событии можно найти свои положительные стороны. Хотя иногда это сложно даже и мне самой. Когда со всей возможной очевидностью приходится признавать, что ты в полной… как бы это поприличнее выразиться… пятой точке, надо сильно постараться, чтобы отыскать этот самый глубинный смысл. Вот, например, пару недель назад мне срочно понадобилось понять, для чего и почему я вляпалась в полное и безоговорочное дерьмо. Хотя началось все гораздо раньше. Я познакомилась с Ним, когда мне еще не было двадцати. Тогда мне показалось, что это Судьба. Только она могла так бесконечно красиво притормозить перед одиноко мокнущей под дождем девушкой большой серебристый автомобиль неопределенно-крутой марки.

– Вас подвезти? – спросил Он, перегибаясь через пассажирское сиденье. Я нависала над его приоткрытой дверцей и капала на обивку.

– У меня нет денег, – огорченно ответила я. Всей своей юной поэтической натурой мне захотелось туда – в тепло и уют иномарки.

– А кто говорит про деньги? – улыбнулся Он широкой белозубой улыбкой кинозвезды в отставке.

Я, конечно, помнила, что говорила мне мама насчет маньяков с голливудской улыбкой. Но, признаться честно, перспектива свалиться с воспалением легких показалась мне в тот момент более страшной, чем потеря девичьей чести. Тем более ее потеря в таких условиях и с таким симпатичным маньяком… Однако на всякий случай я спросила:

– А вы меня никуда не завезете?

– А куда бы вы хотели, чтобы я вас завез? – весело подстроился водитель под мой липовый испуганный тон.

Мне захотелось, чтобы он завез меня куда-нибудь прямо сейчас, немедленно.

– Домой, – вздохнула я и нырнула внутрь машины.

– Как прикажете, – хмыкнул прекрасный незнакомец и покатил меня по мокрой, жутко противной улице.

– А если я вам что-то нехорошее прикажу? – спросила я, потому что мне стало интересно, насколько далеко распространяются мои полномочия.

– Не прикажете, – без тени сомнения заявил мой спаситель. Он был сказочно красив, голубые глаза, серьезный взгляд, обаятельная улыбка. Сильный, уверенный в себе. И правда, как можно такому что-то приказать? – А если я спрошу, как имя моей прекрасной пассажирки, это не будет считаться преступлением?

– Не будет. Наташа, – представилась я, радуясь, что у этой стихийно случившейся поездки, кажется, будет продолжение.

– А я – Андрей.

– А отчество? – зачем-то брякнула я. Мой новый знакомый с изумлением посмотрел на меня и спросил:

– А что, уже пора? Или, может, я ошибся, и вы, девушка, еще посещаете младшие классы средней школы?

– Ну что вы, – обиделась я. – Мне уже двадцать! Почти. А в душе гораздо больше.

– Это многое меняет, – улыбнулся Андрей и притормозил у моего подъезда. От метро до моего дома было совсем не так далеко, как хотелось бы. Впрочем, только в этот день, потому что во все остальные дни Строгино располагалось невыносимо далеко от подземки.

– Ну, я пойду? – нерешительно взялась я за дверь. Уходить не хотелось категорически.

Андрей смотрел на меня каким-то необъяснимым пронзительным взглядом с некоторой толикой грусти и сожаления. Наверное, так кошка смотрит на милую и очень симпатичную мышку. Я чувствовала его заинтересованный взгляд. И мне это, честно признаться, нравилось, как, я думаю, понравилось бы любой девчонке внимание красивого и солидного мужика.

– А что, тебе так сильно хочется домой? Еще же совсем не поздно. Или тебя будет мама ругать? – он перешел на интимное «ты».

У меня, что называется, сердце ухнуло куда-то в пятки. Вот оно – прямое приглашение продолжить наше стихийное знакомство. Ух ты!

– Мама не будет, – заверила я, закрывая дверцу машины и с ожиданием глядя на Андрея. Что он мне предложит? Теперь, в этой несколько двусмысленной ситуации, я растерялась и не знала, что говорить и что делать. Грехопадение – дело хорошее, но я в нем не понимала ровным счетом ничего. И никак не могла его начать совершать сама. Андрей же не делал ничего предосудительного и противозаконного, а просто смотрел на меня и молчал. К моему великому сожалению, потому что с каждой минутой нашего с ним знакомства я все больше и больше убеждалась, что мне пора, ой как давно пора более внимательно относиться к своей личной жизни. А не только шляться по институтам и курсам английского.

– Ну, тогда, может, немного поболтаем? – с некоторым облегчением предложил он. – Где тут у вас можно поболтать?

– В парке, – с готовностью предложила я.

– Ты знаешь, что очень красива? – спросил меня Андрей, отъезжая от моего дома и направляя машину в сторону парка. У нас в Строгино парков как грязи, всегда есть куда притулиться автомобилю.

– Нет, не знаю, – стрельнула я глазами. Тема нашего разговора меня более чем устраивала. Неужели я наконец-то встретила кого-то, кого можно с чистой совестью полюбить? Потому что любить сопливых однокурсников у меня не получалось.