Злата Виноградская - После дождя будет солнце

– Давайте вызовем такси, – предложила она. – Мы изрядно выпили, придется оставить машину здесь.

– Очень правильно, – согласился Артем. – Лиза, можно я Вас провожу?

В одно мгновение Лиза представила, что, провожая ее до дома, он догадается о муже и ребенке. Она боялась, что он почувствует, что романтические отношения в ее жизни давно закончились, и сейчас, находясь рядом с ним, она трепещет, как школьница, в ожидании первого поцелуя. Она подумала о том, чем может закончиться поездка вдвоем на заднем сидении.

– Уже поздно, Вам, наверное, хочется домой, – опустив глаза, вслух сказала она.

Он хотел закричать: «Нет, ничуть! Мне стоило огромных усилий решиться остаться с тобой наедине в этот вечер, а что получилось?! Неужели я по-настоящему влюбился?!». Осознание очевидного факта стало для него настоящим откровением.

– Это довольно логично, когда мужчина провожает даму домой. По крайней мере, мне так кажется, – сказал Артем. Елизавета промолчала.

Расплатившись по счету, Артем и Лиза направились к вешалке с одеждой. «Еще немного и мы просто упадем друг другу в объятия», – в который раз промелькнуло в голове у Лизы, когда она самостоятельно без помощи своего кавалера какими-то механическими неловкими движениями надевала пальто. Но никакого романтичного эпизода не произошло.

Очутившись на улице, она ощутила, как свежий прохладный воздух останавливает беспорядочный бег мыслей и картинок, роившихся в ее голове. Подъехало такси. Лиза взглянула на часы. Было без четверти двенадцать. Она не могла сосчитать, сколько времени они пробыли вместе, но сейчас точная цифра была не важна. Все это время не показалось ей мучительно долгим и растянутым, вечер пролетел незаметно, оставив при этом приятное послевкусие и приподнятое настроение. Ей было очень радостно, хотелось идти по Москве, такой восторженной и влюбленной, вдыхая полной грудью влажную осеннюю полночь, рассматривая свою счастливую улыбку в отражении витрин и громко рассказывать всем о внезапно нахлынувших чувствах.

– Артем, спасибо за прекрасный вечер, – Лиза сама удивилась своей казенно-официально фразе.

– Вам спасибо, – грустно улыбнулся Береснев. Он открыл заднюю дверь такси.

– Спасибо. Мне было очень… – она с трудом подыскивала слова, садясь в машину.

– И мне тоже, – согласился Артем. – До понедельника.

– С тех самых пор я всегда нарезаю ананас именно так, – Артем ловко разрезал тропический фрукт на четвертинки. Очень аккуратно, не повредив зеленую верхушку. – На меня это произвело впечатление, ну, просто понравился такой красивый ананас. Он вырезал жесткую сердцевину и разрезал мякоть на полосочки.

– Вот, смотри, а теперь мы их подвинем так, чтобы они разместились в шахматном порядке…

Пока он колдовал над душистым фруктом, его невеста сидела на диване с бокалом шампанского в руках.

– Ах, Габон-Габон-Габончик, заведу-ка я свой патефончик, – напевал Артем, ловко орудуя ножом и превращая ананас в произведение искусства. – Я сказал, что так ананас нарезали именно в Габоне, в гостинице, где мы останавливались?

– Нет, ты обещал рассказать триллер про свои приключения с паспортно-визовой службой.

– У тебя закончилось шампанское. Без стакана это выслушать невозможно, – улыбнулся он и добавил пузырящейся жидкости в ее бокал.

– Ну, рассказывай, – она подбодрила его.

Он сел на диван рядом с ней.

– Ты ешь ананас. Ананасы в шампанском, еще классик писал об этом.

– Угу, – кивнула она. Сказать что-то членораздельное не было возможности, потому что газ от шампанского ударил в нос. – Ты говори, говори.

– Даже, когда вспоминаю об этом, мороз по коже. Вот представь… Стоим мы на летном поле и смотрим в безоблачное небо Эритреи, – проговорил Артем, и Ума невольно подняла глаза вверх, а потом посмотрела на рассказчика, – а оно безоблачное, с высокими звездами и полумесяцем, который не как у нас в виде буквы «С» висит, а выглядит как улыбающийся рот, с уголками губ, поднятыми вверх.

– Да, – протянула Ума, – это же почти экватор.

– Точно, пятерка тебе по географии, – согласился Артем, – а потом приехали мы домой, вроде начинает отпускать, но еще немного потрясывает. Я и говорю: «Мужики, давайте-ка жахнем водки».

– А какая там водка? Кактусовая? – поинтересовалась Ума.

– Солнышко, какие кактусы? Это же не Мексика, – Артем снисходительно скосил глаза в ее сторону, – да обыкновенная, русская водка. Какая еще, наши ее и привозили.

– Слушай, а вообще, что вы там пили?

– Да все пили, – едва улыбнулся Артем. – Там есть джин местного розлива, коньяк… Наши ребята так его и называли «когнак», по типу что мы по-английски и этикетку прочесть не можем. Вообще-то недостатка в алкогольных напитках там не было: и пиво было, и вино из Южной Африки. Недорогое, каких-то пять, как мне помнится, баксов за бутылку. Или в пакетах. Но качество тоже достойное, и в бутылках, и в пакетах, достойное такое сухое вино.

– Но русская-то водочка по-любому лучше будет, – предположила Ума.

– Но это такой стресс был, Умка, ты себе представить не можешь. Кроме нашей родимой водочки ничто не могло бы с таким справиться.

Он помолчал, припоминая все подробности. Ему показалось, что он снова оказался под палящими лучами африканского солнца, но он невольно содрогнулся от пробежавшего по спине холодка.

– Бррр, – он передернул плечами, стараясь отогнать не очень приятное воспоминание.

– Ну и что все-таки случилось в твоей Эритрее-то?

Артем устало потер глаза. Уме очень нравилось, когда он снимал очки. Он на считанные доли секунды становился таким теплым и близким, как будто до этого он отгораживался ото всех стеклами очков, а как только их снимал – становился своим и родным. Тема раздумывал, стоит ли рассказывать ей ту историю. В пересказе всегда терялись эмоции и детали, ситуация теряла драматизм, который ему так хотелось бы передать. Может быть, она посмеется над всеми его волнениями, с каждым рассказом переживаемыми в сотый, а то и в двухсотый раз.

– Началось все с того, что за какие-то два часа до вылета эти африканские товарищи пограничники тихо и корректно останавливают наших мужиков в аэропорту, – быстро проговорив эти слова, Артем сделал паузу, следя за реакцией слушательницы, – и говорят, что данными российскими гражданами был нарушен паспортный режим. Мы сначала подумали, что шутки шутят наши африканские друзья. Поверь, я же специально узнавал, когда наши прилетели, сам уточнял у них, у этих негров, что никаких дополнительных штампов, виз, вообще ничего не надо было получать. Они же мне сами так и сказали, что все документы у наших в полном порядке. А тут, смотрю, все по-взрослому, задерживают наших мужиков на паспортном контроле. Говорят, за такое нарушение собираются отвезти в тюрьму, потом суд, уплата штрафа и только после этого обещают выдать визы и выпустить.