Олег Селиверстов - Флёр-о-Флёр

В туалетной комнате Лера пробыла довольно долго, раздумывая, как ей быть. Наконец решила, что экстрим и приключения вовсе не для нее, что она съест салат и сразу уйдет. А потом напишет письмо, в котором извинится и откажется от предложения.

Сняв с шеи платок и засунув его в сумочку, Лера вернулась за стол. Рами сидел, откинувшись на спинку стула, изучая наполовину пустой бокал с кальвадосом. Рами был без шляпы. Его голову покрывала черная бандана, которую Лера не заметила, когда пришла. Вспомнилось, что так был одет Зорро в фильме, который они с Бонни недавно смотрели в кинотеатре. А еще так иногда в голливудских фильмах одеваются крутые негры: шляпа, а под ней бандана.

Лера пробормотала извинения и принялась за салат, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно. Произносила фразы типа: «Здесь неплохо», «Хорошо готовят», «Уютно», и постоянно опускала глаза. Было очень непривычно говорить одной. И чувствовать себя немного дурой.

Рами слушал, его губы изображали подобие улыбки. Казалось, он догадался, что это их последняя встреча.

Зазвонил мобильный. Кирилл. Лера обрадованно вытащила телефон из сумочки. Хотела отойти, но потом решила, что пусть Рами слышит и знает, что у нее есть молодой человек.

– Чем занимаешься? – спросил Кирилл.

– Ужинаю…

– С кем?

Лера взглянула на Рами и, увидев, как он приложил палец к губам, ответила:

– У меня деловая встреча.

– Ты чем-то встревожена?

– Все в порядке. Я тебе перезвоню попозже, мне неудобно разговаривать. Прости, пожалуйста.

– Ладно, – буркнул Кирилл.

Лера спрятала телефон в сумочку.

– Это мой парень. Он владеет автосервисом.

Рами достал ручку и написал на салфетке:

«Свадьба?»

– Пока нет. – Лера грустно рассмеялась, затем посмотрела на недоеденный салат, вздохнула и встала. – Извините, мне пора. Спасибо за ужин. Я пойду, мне еще домой за город добираться.

Рами понимающе улыбнулся. Как много может выражать улыбка, если в нее внимательно вглядываться: печаль, одиночество, крушение надежд. «Он или неплохой артист, или очень несчастный человек», – промелькнуло в голове. Ей вдруг показалось, что глаза в прорезях маски потухли.

– До свидания.

Рами встал, достал из пакета сверток, по форме напоминающий книгу, и протянул Лере.

– Это мне?

Он кивнул.

– Спасибо. Не стоило…

Он настойчиво протягивал. Пришлось взять. Бумага была матовая и тисненая. Может быть, сказать ему, что она решила отказаться? Нет, лучше потом, вдруг она передумает? Лера поблагодарила за подарок и быстрыми шагами направилась к выходу.

На улице ветер хлестко ударил по щекам и попытался злобно растрепать прическу. Лера села в машину, включила зажигание, но не трогалась, глядя на двери кафе. Интересно, когда Рами идет по улице, то действительно не снимает маску?

Подождав десять минут и поняв, что он, видимо, наблюдает за ней, Лера позвонила брату. Чувства переполняли ее. Необходимо было с кем-то поделиться, развеять сомнения и получить поддержку. Виктор оказался дома. Лера сказала, что сейчас заедет к нему, и вырулила на проспект.

– Просто прелестно – человек в маске! И нем, как рыба! Загадка, авантюра! И ты хочешь отказаться? Сестра, ты ничего не понимаешь. Познакомь меня с ним. За четыре тысячи долларов я его с любой дамочкой сведу. Утрилло умрет от восторга! Ха-ха!

– Пожалуйста, Виктор, я же просила никому не рассказывать!

– Да ладно, не скажу, не скажу…

Они пили на кухне чай. На стене громко тикали часы с фиолетовыми маками. За окном подвывал ветер. Лера с Бонни, обнявшись, сидели на угловом диванчике. Виктор измерял шагами куцее пространство кухни, доказывая сестре, что она не должна отказываться от контракта.

– Лулу, разве ты не хочешь заработать?

– Но, Виктор, – запротестовала Лера, – дело не в деньгах. Я уже объясняла. Как можно общаться с тем, кто постоянно молчит? Я не знаю, что говорить, что делать.

– Какая тебе разница, пусть себе молчит. За четыре тысячи долларов можно и потерпеть. Я тебе сколько должен?

– Ты что, забыл?

– Конечно, помню: две или… три тысячи долларов? Ха-ха!

– Виктор, не паясничай, я с тобой разговариваю серьезно, как со страшим братом, а ты все шутишь. Понимаешь, я не вижу его глаза, и это меня пугает.

– Тетя Лера, а ты возьми папу в долю, – предложила Бонни. – Он с тобой сходит на следующую встречу.

– Нельзя. – Лера строго посмотрела на племянницу. – Это секрет.

– Он где-нибудь спрячется, – настаивала девочка.

– Например, под столом! – Виктор расправил широкие плечи.

Все рассмеялись, а он продолжил:

– Лулу, чего ты испугалась? У парня проблемы, он надел маску. Ну и что здесь плохого? Это наоборот хорошо. Если бы все носили маски, сколько бы уродов ты не увидела! Посмотри вокруг – одни мерзкие хари, нарисовать некого. – Виктор возбужденно теребил бороду. – Ты знаешь, моя шляпа тоже многим не нравится, а мне плевать на них. И твой знакомый тоже плюнул на всех и надел маску. Слушай, Лулу, а может, он дал обет молчания, как сарацин?

– Не знаю.

– Ты спроси в следующий раз.

– Пап, а ты сам бы надел маску? – спросила Бонни.

– Да легко! Боюсь, только меня сразу в полицию заберут. Подумают, что пришел грабить винный магазин. – Виктор расхохотался. – А не выпить ли нам?

– Виктор… – Лера посмотрела на него укоризненно.

– Взяли бы бутылочку портвейна, поболтали…

– Пап, ты же обещал сегодня не пить. – Бонни нахохлилась.

– А ты вообще молчи, обещала в школе вести себя прилично, а сама мальчика избила. Теперь меня к директору вызывают.

– Он первый начал…

– Да знаю я твои «первый начал», – Виктор с любовью посмотрел на дочь. – Не дуйся. И налей отцу еще чаю. Сказал, что сегодня не буду пить, значит, не буду. – Виктор достал из кармана табак и трубку. – Раз вы не хотите пить портвейн, то подымим.

– Не кури, пожалуйста, и так голова болит, – взмолилась Лера.

– Да что вы все сегодня на меня набросились! Бунт на корабле? Что мне, в собственном доме и покурить нельзя? – отмахнувшись, он раскурил трубку и смачно затянулся. – Беллиссимо!

Лера промолчала.

– Четыре тысячи долларов, – продолжал Виктор. – Везет же некоторым. А ты возьми с этого «немого сарацина» аванс – тысячу, а лучше – две тысячи. Если не выгорит соблазнить ту дамочку, ты уже свое заработала. А, сестра?

– Неудобно.

– Ох, уж эти твои «удобно – неудобно»! Тут за двести баксов целый месяц мольберт мажешь, и никто не ценит. А здесь – халява, да еще и приключение.

– Дают – бери, а бьют – беги, – многозначительно добавила Бонни, разливая чай.

Виктор опять расхохотался.

Посидев еще немного, Лера стала прощаться. Они вышли в коридор. Бонни убежала в комнату.