Дмитрий Моисеев - ОН и ОНА

Прошло семь, девять или одиннадцать минут. ОН лежал и курил, выдыхал дым носом и пускал рваные кольца. ОН думал о желаниях. Об опасности, связанной с их возможной реализацией. С формами, что они принимают, и проблемами, из них проистекающими. ОН лежал, и ему было плохо.

Через некоторое время головная боль обернулась форменной пыткой. ОН, кряхтя и по-стариковски скрипя суставами, вынуждено поднялся. Возле кровати, композицией в стиле декаданс валялись рубашка, пиджак и брюки. Состояние одежды не давало усомниться в веселости прошедшей ночи.

«Хоть в этом без изменений!» – возникла саркастическая мысль и умерла, оглушенная хлестким хуком похмелья.

Пошатываясь, ОН пошарил по карманам и с радостью обнаружил выводок замызганных, но пригодных для использования купюр. Дрожащими руками мужчина пересчитал деньги. Сумма успокоила, протрубив ликующий гимн продолжения пьянства. На душе полегчало, ведь розыск денег на похмельную голову казался равнозначен попаданию в хищные лапы средневековой инквизиции.

Мужчина прошел в уборную, вымыл лицо, ноги и уши. Понюхал подмышки и щедро набрызгался дезодорантом. Зарулил на кухню и хотел сварить кофе, но лень, – главный грех человечества, оказалась сильнее желания. ОН взял со стола початую бутылку и глотнул теплой минералки без газа. Жидкость освежила, но через секунду ЕГО едва не вывернуло. ОН проплевался, прополоскал рот и вернулся в комнату.

В шкафу отыскалась свежая одежда. Мужчина натянул шмотки и обреченно, точно кандальный каторжник на пути из Петербурга в Сибирские Руды, побрел в ближайший винно-водочный лабаз.

Девять часов сорок семь минут. Утро, суббота, лето, выходной. Небо, лазурное и опрятное до степени совершенства, предвещало новую серию пекла и пота. Промышленный сибирский город в отвратительном блеске урбанистической красоты. Двор дома, претендующего на элитарность. Разбитый асфальт, поломанные цветники и критическая концентрация мусора на квадратный метр муниципальной территории. Никому нет дела до творящегося хаоса! Всем наплевать и в буквальном, и в фигуральном смысле. Граждане заняты собой, личными проблемами и насущными делами. Все как всегда и везде. Россия по сути! Миниатюрная, лубочная и карикатурная. Неухоженная и чумазая Святая Русь!

На обшарпанной лавочке, около обгоревшей голубятни потерянных расцветок расположилась группировка местных алкашей. Птичек давным-давно то ли съели, то ли выпустили на вольные крошки. А может они погибли от кислотных дождей, оголодавших кречетов или куриного гриппа?! Один голубиный бог знал ответ, но привычно молчал. Голубятня пустовала, и предприимчивая алкашня устроила на освобожденной площади натуральный бизнес-комплекс.

Во владении пьяни имелся склад для хранения-приема пустых бутылок, ночлежка класса «Элитный попрошайка», а также шикарный офис, как минимум уровня «В». Дела велись грамотно, и карманы бухариков оттягивала полновесная монета. Однако сейчас, отдыхая душой от тяжести трудовых подвигов, «бизнесмены» совершали молебен.

Высокий, взъерошенный старикан с лицом языческого жреца разливал в пластмассовые стаканчики мутное пойло. Священный сосуд – двухлитровая бутыль из серого пластика дрожал в слабосильных руках лохматого гуру. Два адепта древнего культа с прозаическим названием «Пьянство» зачарованно смотрели на льющуюся жидкость. Взгляды алкашей, затуманенные и полубезумные, попеременно выражали страх, любование и восторг. Состояние, аналогичное молитвенному экстазу, вычеркивало современных культистов из списка разумных существ.

«Плохо вам, бедняги?! Ничего, будет еще хуже! Только поймете вы это слишком поздно, по причине дибилизма!»

ОН с отвращением рассматривал священнодействующего жреца, послушников и предмет варварского верования. Старикан закончил наполнение, и алкаши приложились к кубкам. Волосатые кадыки задвигались с ритмичностью работающих поршней: вниз-вверх, вниз-вверх, вниз-вверх. Отточенные до микрона движения потрясали! Подобным образом с огненными жидкостями работали лишь профессиональные пьяницы и герои советских анекдотов.

Первым, подтвердив высокий духовный сан, опустошил бокал патлатый жрец. Шумно выдохнув он крякнул, подхватил с бумажной тарелочки пупырчатый огурец и смачно захрустел. В серых глазах, подернутых мглистой пеленой наслаждения, читался восторг. Парочка собутыльников с полусекундным опозданием присоединилась к лидеру.

Зрелище, великолепное в своей гадости, наполнило душу черноволосого желчной тоской, а печальная злость забарабанила во временно заколоченную дверь разума.

«Насколько же безобразны люди! Как плотно завязли они в трясине собственного падения! – думал ОН, но тут же одергивался. – А чем ты лучше?! Избитый и небритый, помятый и грязный, точно безмозглый архар прешься в магазин за опохмелкой! Ты сам – давний адепт пьяного учения, и разница меж вами не столь велика! Ты лишь незначительно богаче, но ваше положение на ступенях финансовой лестницы разн и ца парой ступенек! Да, они пьют вонючую сивуху, а ты способен купить шотландский виски или армянский коньяк. Но скоро эти обстоятельства сотрутся. Ты сам их стираешь, упорно и методично, как повернутый на самоликвидации невротик! Закуси жало и помалкивай в тряпочку!».

ОН обладал потрясающим умением приободрять себя (равно как и окружающих) в трудную минуту, а поддержание должного эмоционального градуса вообще входило в перечень ЕГО наиглавнейших способностей. Как правило, после подобных самовнушений становилось противно и хотелось блевать. Поэтому, дабы еще сильнее не «разваливать мозги», ОН отвернулся от медитирующих культистов и ускорил шаг по направлению цели утреннего вояжа.

Магазин был удивительно чист, ангельски светел и прохладен. Немногочисленные покупатели сосредоточено рассматривали товары, по-снайперски приценивались и перекидывались ничего не значащими фразами.

«Скорее, скорее. Сделать покупки и вернуться домой. Скорее домой!» – думал мужчина и заметно нервничал.

В последние годы присутствие людей вызывало в черноволосом неуверенность, временами переходящую в панику. В наибольшей степени чувства проявлялись при похмельных обстоятельствах. После крупных возлияний мужчине чудилось, что окружающие весьма и весьма заинтересованы ЕГО скромной персоной. Что они наблюдают за каждым шагом и выдумывают разную херню. Ожидают ошибки, повода для насмешки. Мерзкое состояние уходило лишь вкупе с принятыми дозами пива, коньяка, водки или другого градусосодержащего пойла.

Этим утром все происходило в рамках устоявшейся схемы. То один, то другой магазинный клиент останавливался и хмуро поглядывал на черноволосого. На равнодушных лицах расцветали гримасы брезгливого недоумения: