Дмитрий Моисеев - ОН и ОНА

Теперь они танцуют вместе!

Женщине симпатичен партнер. ЕЕ взгляд, ЕЕ дви жения и жесты, ЕЕ запах … Каждый компонент утверждает о жгучем желании, о стремлении к близости, о жажде плоти и лавоподобной страсти. ОНА то прижи мается , то игриво отстраняется . Завлекает и дразнит. Рыжий чувствует обстоятельства. Он смел и весел. Он готов к продолжению и начинает приставать к танцовщице . Жадные золотые руки бесстыдно шарят по прелестному телу , оглаживают округлости и изгибы …

О Н бешено ревет и порывает ся б росит ь ся на соперника , но движения теряют силу, замедляются , становятся тягучими и вязкими , как патока . ОН ощущает себя мухой, залипшей в сладком кленовом сиропе! ОН может лишь наблюдать , в бессильной ярости прокусывая губы и захлебываясь собственной кровью …

Незнакомец продолжает ласкать танцорку, и та охотно отвечает, выгибаясь и постанывая от наслаждения . ОНА готова на все! Любая прихоть , любое желанием и каприз рыжеволосог о будут исполнены с охотой и радостью…

Вдруг что-то неуловимо меняется. Дрожь пробегает по спине незнаком ц а, и он резко отталкивает танцовщицу. Женщина неуклюже падает . Молниеносным движением рыжеволосый обнажает шпагу . К линок зловеще сияет , подсвеченный изнутри мрачным багровым огнем . Лазурные искорки юркими змейками пробегают от изукрашенного драгоценностями эфеса до жалообразного острия. Незнакомец небрежно отводит руку, размахивается и … изо всех сил вгоняет шпагу между влажных от предвкушения близости бедер женщины ! Стон сплетается с хрустом. Брызжет карминовая кровь. ОНА кричит, но это не крик боли, а вопль удовольствия …

Еще, еще и еще! Глубже, еще глубже , до конца ! Клинок тверд и красен от крови. Он проникает в плоть по самую р укоять. ОНА захлебывается воплем и откидывается на серые камни плиты. Незнакомец подходит к поверженной танцовщице , презрительно смотрит, с клоняется . Рука в золотой перчатке срывает с ЕЕ лица измятую полу маску.

Глаз нет … На их месте зия ют два бездонных провала , сочащие ся черными и смолянистыми, тягучим и , как деготь слезами . Из промежн ости женщины бьет фонтан густой , алой крови…

Пустота заполняется запахом корицы и жасмина…

ОН дергается, кричит…

***

ОН проснулся от холода, что пронзал до начинки костей, наплевав на лето и духоту прокуренной квартиры. Капли пота рваным ожерельем покрывали лоб, в горле скрипела сухость пустынь, а вопли мочевого пузыря были способны перепугать до икоты половину квартала.

Мужчина вскочил с дивана, смерчем пронесся в уборную и с наслаждением помочился. Открыл холодную воду, сполоснул руки и лицо. Шумно прочистил нос и хорошенько обтерся полотенцем. Еще не до конца проснувшийся, но несказанно довольный, ОН прошел на кухню, распахнул дверь холодильника и достал коробку нежирного кефира.

Зеленые электронные часы пропикали четыре. ОН сидел на подоконнике и глотал кефир из высокого богемского бокала. Мелко дрожали руки. Черноволосый нервно курил и пытался собрать в кучу расползающиеся мысли. Увиденный сон, подобно бугристому рабскому тавро, намертво пропечатался на шероховатых стенках сознания. В душе надоедливой осенней моросью висела тревожная муть.

«Что это может означать? – думал ОН, попеременно прихлебывая и затягиваясь. – Можно ли верить снам? Сколько в них правды, а сколько лжи? Да и вообще, что, собственно говоря, было показано?! Ерунда, мелочи! Вполне возможно, что сон правдив. Да, ОНА где-то и с кем-то встречалась. Возможно, встречается до сих пор! Возможно, уже живет! И, что?! Ты ведь знал об этом! Знал давно! Именно в этом заключалась проблема ваших отношений! Именно эта правда ежедневно убивала, высасывала капли твоей крови и крохи сил! Из-за этой жестокой правды ты и хотел расстаться! Хотел, но не мог. А ОНА смогла! ОНА собралась и ушла! Теперь твоя женщина свободна ! Свободен и ты, но что тебе в этой свободе?! Что тебе в ней, если применить ее сомнительные дары нет ни сил, ни желания?»

Размышляя, ОН не стремился найти точных ответов или докопаться до сомнительных истин. Ответов не было, а истин не существовало. Риторические измышления давно превратились для черноволосого в привычку, непременный атрибут частых депрессий и добровольного заключения в тюрьме внутреннего одиночества.

Подгоняя результаты измышлений, ОН вел монолог, пытаясь приблизиться к набору сомнительных выводов:

«Можно воспринять сон, как данность. Можно – наплевать и забыть. Можно сломать голову, захлебываясь желчью и ревностью…»

Вырисовывалась банальная схема отношений к происходящему, но факт, равнодушная реальность не давал уйти от главного:

ОН в полном одиночестве и понятия не имеет , где в настоящий момент обитает ОНА …

Так мужчина и сидел. Чего-то ждал, до конца не понимая предмета ожидания. О чем-то думал, затрагивая лишь верхние мыслительные слои. Поглощал кефир, беспрерывно курил и забивал голову мерзкими картинками.

Измен а, подлость, ложь, обман и фальшь фотографическими слайдами вспыхивали перед глазами . Обрывки подслушанных фраз и куски странных разговоров. Н еобоснованные опоздания и обоснованные подозрения . Ч астые задержки на работе, мужские номера в списке вызовов мобильного телефона … Результаты про верок и проверки по результатам. Фотографии, видеозаписи, снимки… Много их набралось , но еще больше возникло из темной мастерской воображения, охваченного комплексами и убийственной ревностью …

ОН развивал, скручивал в плотный клубок нити реальных и воображаемых преступлений красавицы-зеленоглазки. ОН был жесток к себе и послушен чужой воле. Будто на левом плече вольготно расположился маленький, краснокожий чертик. Эта тварь держала в своей чертенячьей жопке крючковатый пальчик, мерзко хихикала и шептала на ухо различные пошлости. Бурное воображение, – этот параноидальный порнохудожник, вникало в сказанное. Оно приступало к работе, яркими мазками набрасывало отвратительную череду гадостных сцен.