Олег Лебедев - Рижский ноктюрн мечты

© Олег Лебедев, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Не знаю, в чем заключается для меня притягательная магия старой Риги – шпилей и стен церкви святого Петра и Домского собора, узких улочек старых зданий, собранных вокруг этих доминант. Может, брусчатка мостовых, монументальные стены храмов, вся атмосфера этого места вобрали в себя мудрость, суровую доброту по-особенному прекрасной, манящей к себе древней Балтики. Город был создан и развивался рядом с этим морем, жил с ним одной жизнью веками. И так же море было главным в жизни всех прошедших за века поколений рижан, каждый из которых оставил после себя в городе кусочек своей души…

Возможно, оттого Рига мистически похожа на огромный корабль, мачты которого – шпили ее могучих древностью минувших эпох кирх. Корабль, плывущий сквозь века к таинственному и притягательному своей неизвестностью будущему. Эту пленительную атмосферу ожидания будущего и ощущаю я в этом городе, построенном сильными и умеющими мечтать людьми. Людьми, жившими Балтикой и обязательно бывшими не только торговцами и военными моряками, но и мечтателями, ибо таковыми их сделало море.

Плавание – это всегда встреча, и оттого, приезжая в Ригу, я ловлю себя на том, что всегда жду этих встреч. Может, с человеком, который станет другом, может, с женщиной, которую полюбишь… Во всяком случае, у меня в этом городе возникает предчувствие такой встречи. Я надеюсь на нее. Жду ее каждую свою прогулку по улицам, каждый раз, когда иду мимо шпиля святого Петра, когда смотрю на старинные амбары и дерево возле них на улице Алксная, когда здороваюсь с Черным котом – фигуркой на крыше дома возле зданий Малой и Большой гильдий.

Я жду встречу необычную, ведь каждая извилистая улочка здесь – словно сказка. В нее хочется войти, ощутить, проникнуться ею, а, может, и пожить в ней…

Когда я этот раз приехал в Ригу, то был, как говорится, никакой: родители в Москве были в больнице, и я переживал за них, хотя они, собственно, и уговорили меня съездить отдохнуть на три дня в Латвию. Не улучшили настроение и постоянные ссоры с давней любовницей, с которой на «три дня» я предпочел не ехать.

А тут еще бессонная ночь в поезде. После нее болели виски. Не спасли ситуацию даже три чашки кофе: первая – в гостинице, вторая – по пути в старый город, а третья – уже в нем самом.

И все-таки в теплый, почти безветренный, что редко для Риги, летний вечер, даже несмотря на грустные мысли и больную в прямом смысле голову, мне было хорошо здесь. Проходил по знакомым местам. В удивительно мягком закате августа гулял возле Домского собора, домов Трех братьев, Пороховой башни. Передал привет от мамы Черному коту. Прежде приезжал сюда с родителями, теперь, когда они состарились, – обычно один…

Когда-то давно я плохо знал старый город, и, отправляясь в путешествие по его кружеву, нарочно шел наугад, запутывался и, возвращаясь, открывал для себя новые и новые уголки, узнавая тем самым Ригу. Теперь я неплохо знаю эти места. При всем желании мне трудно потеряться здесь, хотя иногда… Иногда я очень хочу этого.

Мне хорошо знаком этот город, но все равно каждый раз красота его причудливых линий очаровывает все сильнее. Каждый день особенный и город, каждый его уголок в каждый новый день выглядит по-особенному. Я вглядываюсь в дома, древние церкви, и порой взгляд падает на то, что сегодня видится необычно, не так, как всегда. И оно, это необычное, откладывается в памяти, становится деталью повести и рассказа, а бывает, и импульсом к его созданию.

Я сочинитель, стараюсь писать прозу, хотя и работаю журналистом. Последний в Риге всегда спит, копит силы, а сочинитель господствует во мне, созерцая и принимая душой красоту. Этот сочинитель еще и мечтатель. Именно он ждет встречи. Обязательно необычной, которая может произойти только здесь.

В этот день сочинителю не повезло. Не было во мне той тонкости восприятия, из которой может родиться что-нибудь настоящее. И встреча не выпала на его долю.

Тем не менее картины города, подкрепленные бокальчиком белого вина, слегка развеяли печальные мысли, привезенные из Москвы, и уходил я вечером из старой Риги уже совсем не таком настроении, в котором утром сошел с поезда.

Я шел через парк, за которым останавливался троллейбус, шедший к гостинице,

Рижские парки… На месте части из них когда-то стояли крепостные стены, потом, в XIX веке, их разрушили – город-корабль рос. И теперь полукольцо парков замыкает старую Ригу возле берега Даугавы и отделяет ее от построенных в начале двадцатого столетия проспектов и улиц, почти каждый второй дом на которых уникален, украшен красивой башенкой ( читателю: будете в Риге – потратьте несколько часов, обязательно пройдитесь по улицам Бривибас, Барона, Александра Чака). К сожалению, об этих улицах мало пишут путеводители.

Об этой вопиющей несправедливости я и размышлял, когда миновал Бастионную горку, и шел по мостику в парке к остановке.

На мостике остановился, оглянулся – еще раз посмотреть на древние шпили кирх. И тут заметил ее. Она шла со стороны старого города, была в фиолетовой футболке, узких рваных джинсах с небольшими фигурными вырезами и шлепках. Одета с некоторым вызовом, но совершенно невульгарно, что так часто режет глаза в нашей Москве.

И еще одно… Походка! Какая-то легкая, совершенно необычная… Может, благодаря длинным стройным ногам (их-то я сразу разглядел благодаря облегающим джинсам). Честно сказать, сначала я обратил внимание именно на ноги. Господь очень хорошо потрудился, когда создавал Женщину, и ноги – одно из того, что получилось при этом лучше всего.

Не буду подробно описывать ее. Скажу лишь, что вот тут мгновенно возникло это чувство долгожданной встречи. Будто магнит к ней сильнющий притягивает…

Она вступила на мостик. Может, идет к той же остановке, что и я. Господи, ну что же сказать, как завязать разговор, никогда не умел этого делать…

Она прошла мимо, я двинулся слегка сзади. У нее длинные темные волосы, они собраны в хвост. Чуть ускоряю шаг, иду почти вровень с ней. Так и прошел, посматривая на нее – высокую, худенькую, почти без косметики и почти без обуви – весь мостик.

Наконец, «осенило»:

– Скажите, сударыня (я всегда так обращаюсь к женщинам – есть в этом что-то уважительно и приятное – почти дореволюционное), – а как мне пройти к троллейбусной остановке?