Олеся Сид - Белоснежная кожа

Кьяра молчала, а Ким рассказывала ей о своей жизни, о своей работе и прошлых отношениях. Девушка будто впитывала всю полученную информацию, не пытаясь вставить даже слова. Скорее наоборот, она получала удовольствие от погружения в этот странный и незнакомый ей мир. Все, начиная от ночного света звезд и заканчивая чувствами и эмоциями, по мнению Кьяры, для Ким было абсолютно другим. Получив заряд совершенно новых ощущений от секса, художница хотела познать новую знакомую до конца, без остатка вобрав в себя ее привычки и вкусы.

Ким же, не стесняясь, описывала свою работу, а Кьяра смеялась как ребенок, будто никогда не видела порнографии. Ей и правда сложно было представить, каково это, а, главное, зачем это делается.

– И что же ты собираешься работать там всю жизнь? А после наступления пенсионного возраста будешь озвучивать фильмы для тех, кому за 70? – игриво спросила Кьяра, поглаживая новую знакомую по бедру. Ей нравилось прикасаться к этой белоснежной коже, чувствовать ее безукоризненность под своими пальцами и стараться поймать ладонями ее совершенство.

– Я так далеко никогда не планирую. Я ведь и сегодня не планировала совращать невинную художницу, – самой Ким вопрос пришелся не по вкусу. Уж больно часто она лукавила по данному поводу знакомым и родным, а сама представляла собственное будущее. Как в детстве все люди представляют свою семью, детей и возлюбленного, не видя их лиц, так и Ким размышляла о собственном будущем, а оно было в тумане. Покрытое белоснежной пеленой, оно оставалось для Ким все таким же далеким, несмотря на то, что с каждым годом, девушка неумолимо приближалась к собственному будущему

Быть может, и стены в ее жизни были такими белоснежными лишь потому, что будущего для себя Ким не видела. В мечтах она занималась дизайном, преображала чужие дома, а в реальности работала в мире порнографии и была далека от какого бы то ни было искусства. Угнетающие мысли попытались соблазнить Ким своим отчаянием, но сегодняшняя ночь была слишком хороша для грусти.

– Я не такая невинная, как ты думаешь, – обиженно парировала Кьяра, которая убрала руку с плеча подруги и даже слегка отвернулась от нее.

– Я не сказала, что это плохо. Невинных легче учить, – Ким вновь развернула Кьяру к себе, удерживая обе ее руки своими, и начала целовать девушку. Поцелуи продолжались до тех пор, пока Кьяра не начала возбужденно постанывать, а их игры на кровати не возобновились с новой силой.

Прокручивая все это в голове, Ким понимала безрассудность собственного поступка, его неправильность и неверность. После разрыва отношений с Шанель, Ким старалась не приближать никого к собственному сердцу. Теперь же, эта сумасшедшая, наполненная страстью ночь, не давала ей ни минуты покоя. Полностью погрузившись пальцами в лоно этой девушки, Ким, кажется, оставила там часть своей души.

– Когда-нибудь ты мне расскажешь о своем будущем? – тяжело дыша, спросила Кьяра. Пару минут назад она получила сильнейший оргазм в ее жизни, и сейчас, никак не могла отдышаться.

– Когда я пойму, каким вижу свое будущее, ты будешь первой, кому я о нем сообщу.

– В твоем доме есть краски? – внезапно Кьяра встала со своего места, и теперь сидела обнаженная прямо напротив Ким. Волосы покрывали ее плечи и груди, а кончики едва-едва касались сосков. Розовато-алые соски вновь притянули взгляд Ким, и она на миг замедлила с ответом. Проследив взгляд подруги, Кьяра словно недотрога прикрыла собственную наготу руками.

– Есть только разноцветные мелки. У одной из моих бывших подружек был ребенок, и он обожал рисовать на асфальте этими мелками.

– Это, конечно, не лучший вариант, но неси.

Ким на миг исчезла из комнаты, и вернулась с мелками и небольшими листом бумаги. Кьяра тут же взяла материалы для работы, и принялась что-то судорожно создавать на холсте. Когда же Ким попыталась взглянуть на рисунок, художница грубо оттолкнула ее от себя.

– Никогда не смотри на не законченную работу художника! Это все равно, что достать младенца из утробы матери раньше времени для того чтобы посмотреть, какой он, и не дождаться рождения истинного шедевра!

– Не думала, что тебя это так заденет, – обиженно ответила Ким, но Кьяру абсолютно не тронули эмоции, вложенные в слова подруги.

Они находились рядом несколько часов, но впервые Ким почувствовала себя неуютно. Когда Кьяра бралась за работу, она преображалась, и это одновременно было прекрасно, и ужасно, ведь художница могла легко напугать любого, кто находился рядом. Она была сосредоточена, ее взгляд скользил по холсту, а пальцы шевелились так быстро, что за их движениями сложно было уследить. К тому же, в Кьяре за работой чувствовалось такое высокомерие, что у наивного и неопытного человека легко могла голова пойти кругом от возмущения. Кьяра знала, что хорошо делает свое дело и не стеснялась это демонстрировать.

Ким решила не отвлекать подругу, поэтому начала играть с Долларом, который запрыгнул на кровать. Душа этой собаки была такой открытой и нежной, что Ким на секунду забыла про легкое разногласие с художницей.

– Я всегда ненавидела, когда мое творчество ограничивали. Однажды к нам в дом пришли знакомые отца, партнеры по бизнесу. Они знали о моих навыках в рисовании, и вот, один из них решил добыть портрет своего сынишки. Он протянул мне фото, а папа на ушко шепнул, что я должна постараться, и связи с этим человеком важны для него! Этот тип требовал, чтобы я изобразила его ребенка точь-в-точь как на фотографии. Я это сделала, но лишь за тем исключением, что пририсовала к голове мальчика обнаженное женское тело с пышными формами. Это была моя месть за ограничение творческого пространства!

Сидя за своим рабочим столом, Ким пыталась сосредоточиться.

Ким закрыла глаза, и перед ней будто снова встала картина того, как Кьяра судорожно водит мелками по листу бумаги. В этот момент она была истинным совершенством, неподражаемым произведением искусства, рожденным в пороке, но одновременно и монстром во плоти, готовым накинуться на любого, кто взглянет на незаконченный холст.

Ким отчетливо понимала, что не способна работать, а ее мысли полностью затуманены художницей. Именно поэтому она быстро собрала собственные вещи, и выдвинулась домой. Встречая по дороге коллег, Ким старалась не уделять разговорам с ними должного внимания.

– А каким ты видишь свое будущее? – спросила Ким, глядя на руки Кьяры. Они зачаровывали ее своей магией движений. Как будто пальцы девушки, подчиняясь никому неслышной музыке, танцевали, а она не имела права их контролировать.

– Один раз в юношестве я увидела сон, в котором лежала на поле обнаженная рядом с другим человеком. Я не видела лица этого человека, но чувствовала, что рядом с ним я нахожусь под надежным покровительством. Звезды освещали наши тела, создавая единый с природой пейзаж, а я будто прорастала травой и корнями, становясь частью окружающего мира. Проснувшись в то утро, я решила, что обязательно должна отыскать этого человека, и что только с ним мое будущее будет счастливым. Но это, конечно, все глупые юношеские мечты, – Кьяра на миг закрыла глаза и засмеялась, будто действительно сейчас находилась на том поле и была очень счастлива.