Светлана Бестужева-Лада - Сказки из жизни

Из того же сундука, кстати, она прихватила и старинную книгу о секретах изготовления фарфора. Мало того, что подобный раритет мог стоить целое состояние и в случае чего существенно облегчить жизнь молодой вдовы с ребенком. Если в ней найдется рецепт изготовления простых фарфоровых изделий, можно будет расширить сферу своей деятельности и заняться не просто керамикой, а керамикой высокохудожественной.

Даже Ада, не слишком жаловавшая теорию, знала, что по своим свойствам – белизне, просвечиваемости, твердости, богатству красок – фарфор значительно превосходил все известные европейцам керамические изделия. Фарфор ценился очень дорого и был предметом роскоши; иметь фарфоровые изделия мечтали короли, князья, герцоги и их придворные. Керамисты Франции и Англии, не находя разгадки «китайского секрета», создали поначалу свои разновидности фарфоровидной керамики – мягкий фриттовый фарфор и костяной фарфор. Так кто мешал ей, талантливой керамистке, создать собственный сорт этой драгоценности?

Но прежде, чем заниматься изящным искусством, необходимо было удостовериться, что она – единственная наследница всего того, что нажил и создал ее знаменитый муж, что не возникнет откуда-нибудь из Тьмутаракани неизвестная родня, седьмая вода на киселе, и не потребует своей законной доли. А сколько бы эта доля ни составила, все равно будет много… Лакомый кусок!

Лучше уж сейчас как следует поработать с адвокатами (все равно выйдет дешевле), потратить сколько угодно времени на то, чтобы разобрать абсолютно все бумаги покойного супруга и попутно обласкать всех тех, кто может сказать решающее слово в защиту интересов беззащитной вдовы. Возможно, конечно, она дует на воду, и ее предполагаемых сонаследников вообще не существует, но… Береженого, как говорится, Бог бережет.

Ада только казалась легкомысленной и поверхностной светской дамой, ничего не понимающей в конкретных житейских вопросах. Под этой очень удобной маской, которую всячески поощрял и даже культивировал ее супруг, скрывалась холодная, рассудительная и крайне практичная женщина.

Андрей Анатольевич мог про себя изумляться и восхищаться тому, что его юная красавица-супруга никогда не дает ему ни малейшего повода для ревности: Аду Николаевну плотские радости интересовали мало, комфорт был для нее куда важнее. Огромное уважение, которое она и публично, и келейно выражала к работе своего супруга и к нему самому, было почти искренним: эта работа обеспечивала ей такой образ жизни, который и присниться не мог подавляющему большинству ее сограждан. А скудное, чтобы не сказать – нищее детство, точнее, воспоминания о нем, отбивало всякую охоту затеять какую-нибудь авантюру или польститься на дорогой подарок, который мог впоследствии еще дороже обойтись ее супругу в моральном плане.

Короче говоря, в глазах общества, Ада Лодзиевская была безупречной женой и безупречной матерью, а постепенно становилась и талантливой художницей-керамисткой. При всей своей холодности и некоторой отстраненности от житейской суеты, она вовсе не собиралась прожить остаток жизни «вдовой знаменитости»: мешало бешеное, но тоже тщательно скрываемое тщеславие.

То же самое тщеславие мешало ей даже думать о вторичном замужестве. Мужчина, как таковой, был ей не нужен: темперамент позволял обходиться «без этих глупостей». Как уже говорилось, плотские радости ее мало волновали, никакого удовольствия от интимной стороны супружеских отношений она никогда не испытывала. Наоборот, когда в последние годы замужества она по ряду причин переехала в отдельную спальню, то испытала огромное облегчение.

В глазах же Андрея Анатольевича это выглядело еще одним плюсом, поскольку он искренне полагал, что холодность и некоторая заторможенность – неотъемлемая черта порядочных женщин, на которых, собственно, только и можно жениться, остальные годятся исключительно в любовницы и никакого уважения не заслуживают. Пропавшая без вести Марина слишком недолго была его женой и тоже была совершенно неопытна, так что поведение Ады в постели только подтверждало эту незамысловатую теорию: порядочные женщины фригидны, остальные – шлюхи.

Да и ради чего было вторично выходить замуж? Уже после смерти супруга Ада Николаевна приватизировала квартиру на себя и своего единственного сына (по мудрому совету адвоката, прекрасно разбиравшегося в хитросплетениях непрерывно меняющегося жилищного кодекса). Машина – обычная, респектабельная «Волга», молодую вдову вполне устраивала, тем более что водить ее она выучилась практически мгновенно и ездила чрезвычайно аккуратно. Престиж?

Престижем «жены знаменитого мужа» Ада была сыта по горло, и ей вовсе не хотелось подстраиваться под чьи-то привычки, пусть даже и за очень большие деньги. Деньги у нее и самой водились немалые, а потребности по сравнению с другими великосветскими дамами были очень скромными.

Бриллианты она не коллекционировала, специальную комнату под гардеробную не выделяла, менять что-либо в квартире с пусть тяжеловесным, но своеобразным шармом антиквариата не собиралась. Только оборудовала себе мастерскую в запретной когда-то комнате, да сохранила традицию «пятничных приемов», на которые можно было прийти без специального приглашения и выпить чашечку чая с бисквитом. Основным «угощением» были беседы с интересными людьми, да мини-концерты каких-нибудь знаменитостей. Попасть на прием к Лодзиевским всегда считалось своего рода отличием, и Ада Николаевна сделала все от нее зависящее, чтобы так было и впредь.

Несколько месяцев кропотливого перебирания бумаг, наконец, принесли свои плоды. Завещания не было, но и сонаследников – тоже не обнаружилось. Подождали еще какое-то время – нет, никто на наследство покойного архитектора больше не претендовал. Так что все, согласно закону, получили вдова и сын.

И только тогда Ада Лодзиевская вздохнула с облегчением, пригласила несколько женщин, чтобы сделать генеральную уборку и вплотную приступила к реализации своих планов принципиально новой жизни. Больше она не боялась того, что на пороге возникнет некто и потребует свою долю. Больше она вообще ничего не боялась, кроме… неизбежной старости. Женское одиночество ее не страшило, а вот морщины, деформация фигуры и седые волосы были извечным кошмаром.

Существовал еще один маленький нюанс: как-то совершенно случайно, выходя из магазина на улицу, где ее ждала машина с шофером, Ада столкнулась с цыганкой, и та в считанные минуты значительно облегчила содержимое ее кошелька, посулив взамен «счастливую жизнь, исполнение всех желаний и отменное здоровье». Такой прогноз Аду, в принципе, устраивал, если бы цыганка напоследок не метнула через плечо: