Наташа Ключевская - Первый курс: Парадокс Бенуа

Я получила конверты, расписалась в трех местах: а) о неразглашении, б) о неизбежности наказания в случае, если я решусь поведать миру содержимое кейса и, о чудо!, о том, в) что разрешаю обрабатывать мои личные данные! Можно подумать, что до этого мои личные данные были для них закрыты и их не обрабатывали, ждали подходящего случая, чтобы спросить у меня разрешения!

– Спасибо! Можно идти? – моя искренняя улыбка должна была развеять все сомнения Марии Николаевны.

– Идите, Кузнецова! – и немного подумав, улыбнулась мне.

Иду, и даже бегу! Не знаю почему, но для меня всегда испытание говорить с Маней. Она постоянно проверяет тебя как на детекторе лжи. Есть еще одна женщина у нас, перед которой я теряюсь, это начальник части обеспечения Михайловна! Но я утешаю себя тем, что по общению с мужчинами у меня постоянно отлично! А с женщинами, ну ни как! Это серьезный пробел, и мне нужно над этим работать.

Желание немедленно вскрыть оба конверта, появилось сразу, как только я вышла из этих сакральных дверей, и не покидало, пока я бежала до моей машины на стоянке перед Институтом. Но я слышала, может в шутку, может в серьез, страшные рассказы о самоуничтожающихся конвертах, не вовремя вскрытых нетерпеливыми практикантами. Я думаю, что это все выдумки! Но рисковать и проверять на себе не буду. Сейчас и здесь не буду, а там посмотрим! Инфа 6 6 Инфа (сленг) – информация о видеокамерах и про то, что наше поведение и все действия находятся на постоянном контроле, и их анализируют всегда, это не выдумка. Поэтому проявим сдержанность.

Ленка уже сидела в камрюшке, и по лицу я поняла, что она тоже еще не решилась проверить истинность или ложь страшных предупреждений.

– Получила? – спросила Лена. Она держала свой конверт в руках, теребя его маленькими пальчиками с замысловатым маникюром. Конверт уже был надорван, но всего лишь надорван! Я сделала страшные глаза и, голосом моего куратора, басом спросила:

– А где ваша профессиональная выдержка, агент Скалли?

Почему Скалли, можете меня не спрашивать! Я не знаю, кто такая Скалли, где она засветилась как агент, и как она связана с полковником Долгих, но мой куратор, этот самый полковник, почему-то всегда говорит в таких случаях про какую-то Скалли. Когда делает вид, что шутит, конечно! Возможно это воспоминания его молодости. Возможно, что и его виртуальной Скалли лет не меньше! Хотя судя по тому, сколько лет куратору, он не должен о молодости вообще помнить, так давно она случилась в его напряженной жизни! Но память у старичка крепкая, он наизусть может прочитать целиком поэму в стихах Евгений Онегин. А зачем это ему, не знает ни кто! За это его Онегиным и зовут, и оперативный псевдоним у него, как я узнала недавно, подходящий был – Пушкин! Хотя почему – был? Они на пенсию не выходят! Они всегда в строю. Теперь в этот строй встали и мы с Ленкой. Как-то зябко от этой мысли иногда становиться. Я – и вдруг суперагент!

– Сказано – вскрыть сегодня. А временной отрезок «сегодня» наступил еще с утра! Поэтому давай откроем уже! – Ленка еще немного надорвала свой конверт.

– Сначала до дома доберемся, – я уже выруливала со стоянки, – поехали ко мне?

– По тому, куда отправят, можно почти сразу сказать, какое будет задание, – с серьезным видом рассуждала моя Елена, – поехали! Мне до дома полдня добираться!

Ленка с бабушкой жила на ближайших подступах к столице.

– Если на Чукотку, – продолжала Ленуська, – то сразу понятно, что будет работа со средствами массовой информации. Хотя какие там могут быть СМИ? Там же сплошная Чу-кот-ка!

– Ты что!! – возразила я, почему-то искренне заступаясь за неизвестную мне Чукотку, – там есть телевидение, есть инет, есть газеты, наконец!

– Газеты… представляю! – Ленка расстроилась так, словно её уже посадили в самолет Москва-Анадырь, и лайнер пошел на взлет!

– Будь выдержана и терпелива! – назидательно сказала я. Мы рассмеялись. Это были любимая присказка Кекса!

Машина благополучно вывозила нас на Тверскую, теперь до моего дома несколько минут. Но эти минуты в проезде по Тверской реальны только первого января часов в шесть утра, в остальное время года они могут и в часы превратиться.

В машине я люблю громко петь песни. Это если я сама за рулем и в машине никого нет! Исключения я делаю только для Ленки. Когда она едет со мной, то мы поем на два голоса. Не слишком хороших, не слишком мелодичных, но два громких и раскатистых голоса.

Конечно, ценители пения в каком-нибудь Ла Скала нам аплодировать стоя не стали бы, и даже, возможно, забросали нас чем-то несъедобным, есть у них такая нехорошая традиция! Но мы с Еленой собой довольны! И дружно выводим:

– И вот судьба разбилась вдруг о версты встречные!

Иногда мы не так единогласны в текстах песен, если я лирично затягиваю:

– Скрипка – лиса! Лужи и грязь дорог!

То Ленка назло мне поет:

– Скрип колеса! Лужи и грязь дорог!

Так и не удосужились узнать, какой вариант написал сам автор? Про чудную Лису со скрипкой или про колесо, которое скрипит?

Сегодня радио Хорошая волна подарила нам исполнение дуэтом песни про Париж! И надо было слышать, как мы ее пели! Думаю, что в Ла Скале в этом случае точно бы встали! Песня была на французском, но я этот язык изучаю уже год почти, а Ленка вообще его знает отлично, и наших общих знаний на песню Эдит Пиаф хватило!

От площади Пушкина уже можно до моего дома пешком дойти. Но я знаю там одно хорошее кафе, куда мы с подругой заходим, если есть время, обязательно! В нем народу обычно днем нет, а кофе и чай есть, и они великолепные! Называется оно несколько странно «Журавль и щетинка», но странно для тех, кто не был в европейских кафе! Там таких названия на каждом шагу, есть еще нелепее, особенно в городках, по улицам которых можно историю изучать! В Чехии, недалеко от Праги, есть старинный городок Чешский Крумлов. Кроме известной карандашной фабрики там нет никакого производства вообще! Это город-музей старины! И вот там есть кафе с названием «Мельник и великан». Как вам это?

Так что наша Щетинка – это все в тренде!

Ленка сразу заказала блинчики с грибами, моя подруженция проголодалась, а я кушать не буду! Я хочу посмотреть, что там приготовила судьба. Если честно, то на Чукотку или на станцию Ерофей Павлович мне хотелось,…. но не очень!

Я достала синий конверт и, не раздумывая долго, вскрыла его. Билет на самолет Айр Франсе. На завтра. Москва-Париж!

– Ленка, у меня Париж! – я даже говорить не могла нормально от волнения.

– Я не буду открывать, – Лена насупилась, – если у тебя Париж, то у меня точно какой-нибудь Мирюпинск. Не буду. Открою дома, одна, чтобы не видел никто. А ты поезжай! В Париже у тебя задание явно не аналитическое, а на общение! Ты там можешь встретить кого угодно! Это же Париж! Ты даже можешь встретить Орландо Блума.