Роман Булгар - Офицеры. Книга вторая. У края

– Поезд у тебя поздно вечером…

Не дослушав ее до конца, Костик вскочил, как ошпаренный, и заметался по комнате в поисках своей одежды. Он вспомнил о том, что их команда отправляется не ночным поездом, а в 14.15…

– Ната, мне конец! – жалобно проскулил он, натягивая брюки. – Через полтора часа отправление, а я еще! Вот, блин, влип!

– Я отвезу тебя на своей машине, – женщина смотрела на его метания, нервно покусывая губки.

Впрочем, ничего, кроме самого искреннего желания помочь, у нее в мыслях и в помине не числилось.

– А если она заметит твою тачку? Сразу все просечет! – парень страдальчески поморщился. – Что делать, а?

– Я подброшу и оставлю тебя за углом. Если ты минут через десять не появишься с вещами, уеду…

На мужском лбу отразилась тяжелая борьба. Наверное, то, что ему предлагали, в его незавидном положении было единственным разумным выходом, могло стать решением одной из его проблем.

– Поехали! – схватив с вешалки фуражку, он двинулся к двери, не нагибаясь, надел туфли.

Благо еще, их дома находились в одном районе, почти рядом по местным меркам, учитывая, что весь город вытянулся вдоль берега Черного моря почти на все сорок километров. От Куликова поля до бывшего Французского, а ныне Пролетарского бульвара пролегало двадцать минут неспешной ходьбы, а на машине и того меньше.

– Мне конец, – бормотал парень, – конец…

К его счастью, жены дома не оказалось, а на тумбочке белела записка, оставленная явно для него. Потянувшись за бумажкой, он быстро пробежался по неровно прыгающим строчкам:

«Баталов! Скотина!!!

Ты где пропадаешь? Больше не попадайся мне на глаза! Сама тебя придушу, как помойного кота! Я тебя, скотину, прождала всю ночь, глаз не сомкнула. Я волновалась, а ты все пьянствуешь, как последний пропойца! Удавлю гада! Только появись…

P.S. Баталов, если ты еще живой, дождись меня. Я до часу обязательно вернусь, жди, никуда не уходи…».

Быстренько прокрутив в своем мозгу содержимое послания от любимой женушки, лейтенант однозначно пришел к выводу, что все еще не столь страшно, как показалось ему поначалу.

Скорее всего, его дражайшая половина наивно полагает, что он загулял в компании с пропойцами-дружками, но никак не заночевал у другой женщины.

– Ладно, поживем-увидим… – негромко произнес он вслух и посмаковал звук собственного голоса, варьируя интонацией. – Надо мне для себя подобрать подходящую «легенду»…

Пройдя к бару, Костик достал бутылку «Наполеона», налил в пузатую хрустальную рюмку грамм сто пятьдесят, не отрываясь, выпил. За собой он ничего не убрал. Пускай жена заметит…

Выйдя во внутренний двор штаба, зам командующего зашагал по направлению к отдельному зданию, в котором располагалось караульное помещение.

– Зажрались суки! – сквозь зубы цедил генерал. – Нюх совсем потеряли! Мышей перестали ловить…

Широким взмахом правой руки Мартов отодвинул в сторону выставленного у входа в караульное помещение часового, и тот, одеревенев, застыл столбом, растерянно моргал редкими белесыми ресницами. Его поднявшиеся дыбом жесткие рыжеватые кудри сдвинули загнутую «седлом» фуражку на затылок, где она лишь одним чудом удержалась, не слетела от жуткого страха на землю.

– А… а… а… – с промежутками вылетало из раскрытого рта.

Естественно, для того чтоб предупредить начальника караула о прибытии высокого начальства, курсант даже не дернулся.

– Бардак! Бардак! – генерал злыми ищущими глазами окинул помещение. – Кругом мусор!

У самой двери сиротливо приник огрызок веника, рядом с ним высилась наметенная кучка из семечковой шелухи и конфетных фантиков, а пустая мусорная корзина обиженно валялась на боку, брошенная нерадивой рукой и забытая. Коридор убирали, но дело, видать, до конца не довели, бросили, отвлеклись чем-то важным.

– Вот… засранцы! По уши дерьмом заросли!

Перешагивая через ступеньку, Мартов стремительно двигался по пологой, но длинной лестнице, ведущей на второй этаж, где, собственно, и размещалось само караульное помещение. В комнате бодрствующей смены никого, на удивление, не оказалось.

– Ни хрена себе! – генеральские глаза, обалдев, расширились. – Заходи, всяк кому не лень и не хочу…

Шагнув вправо, зам командующего толкнул дверь в комнату отдыхающей смены. В ней вповалку разморенные духотой дружно храпели бойцы. Одни спали по форме, другие разделись до пояса. Самый оторванный смельчак дрых в одних сатиновых трусах.

– Ну, ничего себе… Курорт устроили… Ямайские гитары…

Два воина сопели в сушилке, удобно устроившись на длинных батареях из толстенных труб. Пара ног, обутых в сапоги, валялась на цементном полу, во сне судорожно царапая краску подковами.

– Сонное царство, мать вашу, все спят…

Заглянули они в столовую, но, видно, их визит пришелся не на самое лучшее время. Аккурат одна смена караульных пообедала и ушла на посты, их места заняли сменившиеся бойцы, быстро все «порубали» и завалились спать. А те, кому вменялось убирать со столов уже или еще дрыхли. Навести порядок воины не успели…

Из открытого тридцати шести литрового термоса густо несло запахом пустых армейских щей. В двенадцати литровом бачке, неопрятно заляпанном потеками водянистого картофельного пюре, торчал половник с обломанной ручкой. Фанерный ящик из-под хлеба кинули раскрытым. Отломанные, надкусанные куски…

Хлебные крошки валялись везде. На столах, на подоконнике, на полу. Учуяв дурманящий запах, изо всех щелей полезли тараканы, устроили пиршество. Шевелящееся рыжее пятно на полу меняло свою форму на глазах остолбеневшего зама командующего.

– Фу! Какая гадость! – передергивая плечиками от отвращения, возмущенно фыркнула ошарашенная Славка.

В умывальной комнате, на подоконнике, небрежно валялся впопыхах кинутый поясной кожаный ремень с подсумком для магазинов и подцепленным штыком-ножом. Хозяин оного натужно кряхтел в туалетной кабинке, откуда плыли смачные запахи и неслись характерные звуки шумно опорожняемого кишечника.

– У… ё!

Не этот ли самый боец, проказливо подумалось Славке, убирал в коридоре внизу и все бросил, когда призывно заурчало в его животе, где забродило прокисшее на жаре коровье молочко…

– Суки! Так они и нашу любимую Родину проспят…

Все еще держа в руке отобранный у Слинько автомат, Мартов развернулся и пружинистыми шагами снова вернулся в комнату бодрствующей смены и шагнул к пирамиде, где хранилось оружие личного состава караула.

Дверь шкафа подозрительно легко подалась, оказалась просто незапертой. Сигнализация не сработала, ибо ее не включили.

Отрубили, видно, систему, чтоб не будить начальника караула во время смены, когда одни караульные получают личное оружие, а другие, вернувшиеся с постов, сдают его. Вопиющий факт…