Людмила Котлярова - Авантюристка

Али Шахид вытянул вперед руку. И до этой секунды, гомонившая на разные голоса площадь, внезапно, как по команде, умолкла. Он чувствовал, как несколько тысяч пар глаз, словно лучи прожекторов, сошлись на нем. Теперь или никогда. Сейчас он или покорит их всех или ему придется навсегда отказаться от всех надежд.

Он посмотрел на своих соратников; их взгляды были прикованы только к нему.

– Братья! – выдохнул он первое слово. – Сегодня у нас с вами великий день. Народ восстал против кровавого диктатора, который убивает таких же, как он, мусульман. Мы больше не станем терпеть такого вопиющего произвола. Я призываю вас к восстанию. «О Аллах, поистине, мы призываем Тебя помочь нам уничтожить их и прибегаем к Тебе от зла их»! Не бойтесь, смерть праведника – счастливая смерть. Аллах возьмет вас к себе. Мы поднимаем Его знамя и понесем по всему миру. Я объявляю священную войну всем неверным, пусть они нас боятся и трепещут. Я, Али Шахид, провозглашаю создание Исламского Халифата. И призываю всех вас, ваших близких встать под его знаменами. Кто готов идти за мной, вступайте в мои ряды. Вам раздадут оружие, и вы станете воинами Аллаха. Да, исполнится Его воля.

Али Шахид сделал паузу, рот его пересох, очень хотелось пить, но он понимал, что нельзя ничем посторонним отвлекать собравшихся от его слов. Он прислушался к реакции стоящих на площади людей, большая их часть, но не все, выкрикивали одобрение его призывам.

Али Шахид продолжил. Он знал, что сейчас ему предстоит сказать самое главное, от которого зависит его будущее и будущее многих людей.

– Я провозглашаю себя главой Халифата, ибо так хочу не я, так хочет Аллах. Власть в этом городе отныне принадлежит мне. Я призываю городского главу мирно сложить свои полномочия. Иначе я прибегну к силе. И тогда не жалуйтесь, что я вас не предупреждал. Я ввожу законы шариата, они будут действовать неукоснительно. Тот, кто нарушит их, будет наказан по всей строгости. А теперь все мужчины старше шестнадцати лет подлежат мобилизации в мою армию. Вам мои люди раздадут оружие. Кто не умеет им пользоваться, тех научат.

Едва Али Шахид произнес эти слова, как на площади появилась большая группа вооруженных людей. Они стали хватать молодых мужчин и уводить с собой. Али Шахид внимательно наблюдал за происходящим, не намерена ли какая-то часть из мобилизованных оказать сопротивление. Но пока таких попыток он не увидел.

К Али Шахиду подошел Ахмед Шарбини и наклонился его уху.

– Появились правительственные войска, – тихо произнес он.

– Замечательно. Я их ждал. Дадим первый бой. Твои люди готовы?

– Они ждут твоего приказа, – ответил Ахмед Шарбини.

– Войска нечестивца должны быть истреблены, – решительно произнес Али Шахид.

– Они будут истреблены.

Ахмед Шарбини покинул балкон и стал быстро спускаться вниз.

Чтобы не случилось, но каждое утро Мохаммед Аль Хани начинал с чаепития. Чай был его любимым напитком, который Аллах даровал людям, чтобы они им наслаждались. Его слуги прекрасно были осведомлены об этом пристрастии хозяина, и после того, как он завершал туалет, на столе его ждало любимое питье.

Но сегодня даже чай не радовал Мохаммед Аль Хани. Он пил его, но не ощущал его вкуса. Хотя со вчерашнего дня он нисколько не изменился. Но уж слишком важные и отнюдь не радостные события произошли всего за одни сутки. И едва ли не впервые в жизни он не знал, как к ним относиться, как на них реагировать. Плохие предчувствия обступали его, словно тени. Привычный мир явно дал трещину, он больше не двигался по знакомой траектории, а куда-то резко свернул. Только вот куда, непонятно.

В коридоре послышался шум. Может, сейчас хотя бы что-то прояснится, подумал Мохаммед Аль Хани. Но тут же поймал себя на том, что не верит своим мыслям.

В комнату вошел Али Шахид. Он остановился у порога и слегка поклонился.

– Благодарю тебя, что ты пришел ко мне в столь ранний час, – произнес Мохаммед Аль Хани. – Но поверь просить тебя заглянуть ко мне, заставила меня важная причина.

Али Шахид снова едва заметно поклонился.

– Мой господин, для меня честь явиться к вам по первому зову. Так было всегда, так будет и впредь.

– Ничего не вечно под луной, – возразил хозяин дома. – Но я рад, что ты помнишь дружбу наших родов. Твой отец и я были близкими друзьями, всегда помогали друг другу.

– Разумеется, так и останется впредь, мой господин. Но что заставило вас встать столь рано?

– События вчерашнего дня. Я сильно обеспокоен происходящим. Еще совсем недавно в нашем городе было тихо и спокойно.

– Вы правы, вчера многое изменилось. Народ восстал, он больше не желает терпеть прежнюю власть. Наш президент перешел красную черту, и люди решили – хватит его правления. Да разве вы сами не критиковали его, не обвиняли в преступлениях?

Мохаммед Аль Хани едва заметно покачал головой.

– Ты прав, я обличал его за непотребные дела. Хотя он под угрозой тюремного заключения заставил меня замолчать. Но то, что происходит здесь, страшит меня не менее сильно. Мне рассказали, что происходило на площади. Ты провозгласил создание Исламского халифата, а себя – халифом. Затем твои люди устроили резню, погибло несколько десятков солдат. И потом ты публично казнил главу города. А ведь он был моим другом и другом твоего покойного отца.

– Я сожалею об этом, но он наотрез отказался сдавать дела. Обзывал меня шакалом, прочими обидными прозвищами. Присутствующий при этом народ рассвирепел и потребовал его казни. Я лишь выполнил его волю. Но так будет со всеми, кто пойдет против нас.

– Не ведал я, что ты такой жестокий и беспощадный. Праведное дело нельзя пачкать неправедными поступками. Разве тебя этому не учили?

– Меня многому чему учили. Но настало время, которое требует непримиримости. Мы затеяли великое дело. Разве вы, уважаемый шейх, не желаете, чтобы повсюду торжествовала наша священная вера? Во имя ее я бы не пожалел своего отца, будь он жив. У нас нет выбора, иначе мы проиграем. Да и народ требует крови врагов.

– Возбудить в народе жажду крови не сложно. А вот затем усыпить ее – тяжело. Я много видел, во многом участвовал, в том числе в приходе к власти отца нынешнего президента. Тогда пролилось много кровавых рек. Вот только принесли ли они пользу людям и стране? Ты затеял страшное дело, одумайся пока не поздно.

– Меня призывает к нему Аллах. И я не сверну со своего пути. И я очень надеюсь увидеть такого уважаемого и влиятельного человека, как вы, среди своих сторонников. Но сейчас я хочу поговорить о другом. Вы помните, что еще несколько лет тому назад должна была состояться моя свадьба с вашей дочерью. Но вы уговорили меня свадьбу отложить, пока Абаль не завершит учебу в Лондоне. Я согласился, хотя мне не нравилось эта идея с самого начала.