Антонина Глушко - Под созвездием змеи

Прошло где-то около часа, и Юля уже стала подремывать в машине, куда забралась, чтобы согреться, когда на крыльце появился Корнев-старший, судя по фамилии сына, в сопровождении двоих мужчин. Один из них – Сергей, доставивший колобка, второй неизвестный. По всему видать оба папашины телохранители.

«Сам огородился, а сына оставил один на один с бандитами», – с неприязнью подумала Юля, выбираясь из машины, видя, что мужчины направились в ее сторону.

– Лёнечка пришел в сознание, сейчас с ним наш домашний врач. Сын спрашивает о вас. Ему трудно говорить – у него сильное сотрясение мозга. Лёня сказал, что вы его спасли. Спасибо вам от всех нас, – сказал Валентин Маркович, как представился Юле мужчина. Она назвала себя.

– Юлия Николаевна, прошу вас, пройдемте в дом. Мой водитель отвезет вас домой, как только пожелаете.

Все двинулись к крыльцу. Корнев, приобняв Юлю за плечи, словно опасался, что та вырвется и убежит. Минуя полутемный холл, они оказались в просторном светлом помещении, ярко освещенным скрытыми источниками света. Все здесь было необычным и занимательным для девушки.

Ей показалось, будто она попала в музей. Сходство подчеркивалось множеством картин на стенах, гипсовыми скульптурами античных богов, и экзотическими растениями в диковинных кадках.

От удивления она едва не разинула рот, неприлично озираясь по сторонам. Ей не приходилось бывать в подобных особняках. Несмотря на кажущуюся роскошь, обстановка не давила экзотикой. Напротив, успокаивала. Хотелось вот так сразу опуститься вон в то уютное кресло, взять в руки со столика, что притулился рядом, журнал с красивой обложкой, и рассматривать картинки, до тех пор, пока усталые веки не смежит расслабляющая дремота.

– Прошу вас, идемте со мной, – «вытянул» хозяин Юлю из уютного кресла, где она мысленно подремывала с журналом. Настолько она была очарована невиданной доселе обстановкой. – Проходите, – распахнул он перед девушкой дверь, которую Юля вовсе и не заметила, по причине очарования окружающей роскоши.

Змеи любят роскошь. Юля родилась под созвездием Змеи, и в полной мере соответствует знаку восточного гороскопа. Змея с уважением относится к богатым людям, или людям, добившимся высокого положения в обществе. Они приживаются лишь там, где золото, роскошь, богатство.

Даже в сказках говорится, что в местах, где спрятаны сокровища, непременно обитают змеи, они их охраняют. Любовь к богатству, роскоши у Юли, генетическое, врожденное она ведь Змея. Правда, пока она об этом не догадывается, но это пока.

На бедных людей, и неудачников, у рептилии аллергия. Для подобных типов просьба: Змею не беспокоить.

Юля шагнула через порог, если можно так назвать незримую черту, отделявшую одну красоту от другой. Комната, куда пригласил ее хозяин, была несравнимо меньшая по размеру первого помещения. Но не менее прекрасной и уютной. Если в первом масса уголков, где можно спрятаться и отдохнуть, то здесь уголок для отдыха, как поняла Юля, был всего один. Необычайной мягкости диван, на который она и опустилась без приглашения.

Не стесняясь, принялась рассматривать диковинки в виде настенных светильников, зеркального подвесного потолка, за которым, как она догадалась, скрываются невидимые источники света, пышную диковинную живую растительность в оригинальных кадках.

Ей так хотелось узнать, это кто же такой умный придумал всю эту очаровательную красоту. Но спрашивать не стала, поостереглась.

– Желаете кофе?

– Спасибо, лучше чай, – сказала Юля, на дух не переносившая даже запаха модного напитка.

Корнев подошел к двери и кому-то невидимому, отдал распоряжение.

В мгновение появился Сергей с подносом в руках, словно ждал команды за дверью.

– Валентин Маркович, – без стука, и разрешения в дверях появился колобок. – Вас просит сын, – сказал он хозяину.

– Извините, – обратился он к Юле: – Я быстро. – Действительно он тут же возвратился назад. – Юлия Николаевна, вас хочет видеть Лёнечка. Прошу вас, – открывая перед ней дверь, пригласил он девушку.

В просторной комнате с задернутыми светлыми шторами окнами, на широком диване лежал чистенько вымытый, переодетый в домашнее, ею спасенный Лёнечка. Как назвал Корнев своего сына. На голове у того красовалась толстая марлевая повязка, сквозь которую просочилась капелька крови.

К худенькой ручке, пронзенной иголкой, тянулась прозрачная трубочка капельницы, от пузырька, опрокинутого пробкой вниз, укрепленного на штативе.

– Я хотел… я боялся, что вы ушли… я хо…чу… вас… по…благодар…ить… – запинаясь, с трудом произносил это худенький мальчишка слова, скосив глаза в сторону девушки.

Поворачивать голову, ему было мучительно больно.

– У меня…сотрясение мозга, – прошептал он. – Папа… не перенес бы… моей смерти… я у него… один… я его… очень люблю… – необычные для юноши признания в присутствии родителя, до глубины души тронули Юлю.

Она заметила, что Корнев с трудом сдерживает слезы.

– Я боялся… что вы… уйдете… я хочу… – у него стали путаться мысли, ему ввели, как сказал Борис Романович, снотворное. Оно начинало действовать. – Мои… документы… там зачетка… пас… – что только и успел произнести мальчишка, и отключился.

– Прошу вас, Юлия Николаевна, пройдемте в мой кабинет. Меня, попрошу не беспокоить, кроме врача, – отдал распоряжение Валентин Маркович охране.

По лестнице, усланной то ли ковровой дорожкой, то ли ступеньки были обиты ковровым покрытием, Юля не поняла, они поднялись на второй этаж.

– Прошу сюда, – распахивая перед ней дверь, пригласил хозяин.

Кабинет был выдержан в строгом стиле: рабочий стол, с настольной лампой под абажуром, ряд телефонов, с панельными кнопками, компьютер. Полки с книгами, полностью занимали стену позади рабочего стола хозяина.

Сейф, задекорированный растением с огромными листьями. Они скрывали казенный предмет в домашнем кабинете, смягчая официальность помещения. Но больше всего девушке понравился диван. Уютный, мягкий, так и тянет отдохнуть.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил Валентин Маркович ей кресло. Однако в нем она лишь будет сидеть, а ей хочется лечь, вытянуть ноги. И она отказалась.

– Можно я на диване?

– Конечно, конечно, располагайтесь, где вам будет удобнее.

И тут постучали в дверь.

– Валентин Маркович, вас просит к себе доктор.

– Иду, – подхватываясь с места, сказал он. И уже Юле: – Извините, я только переговорю с доктором, и сейчас же назад.

Юля откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и тут же перед ней замелькали душераздирающие картинки: холодеющая рука Степана, свисавшая с носилок. Кровь, струйкой стекала из краешка его немеющих губ, пытавшихся ей что-то сказать, мечущие милиционеры, белая больничная палата, лица бандитов.