Ада Ммант - Хранители

– Ха! Он волновался! Вот смотри, – я указала на брата рукой, – Сережа тоже волновался, но он вышел меня встречать, и все обошлось, – я похлопала брата по спине и, развернувшись, зашагала к двери, потянув при этом Сережу за собой.

– Что случилось? – тихо шепнул он, мне на ухо, чуть склонившись. Он в самом деле был очень высоким.

– Все хорошо, я просто хотела загладить свою вину перед тобой. Поверь, мне, правда, не хотелось разбить твой нос. Зато, с этой минуты ты станешь у нас легендой.

– Не понимаю! – растерянно пробормотал брат.

– Теперь тебе не надо придумывать, почему у тебя такой нос распухший. Не пройдет и часа, как твое имя будет на устах всей школы. – Сережа продолжал растерянно выпячивать глаза, и это меня рассмешило. – Не переживай и не болтай, просто поддакивай. – Я снова улыбнулась и тихо прошептала: – Удачи, мой герой!

В холле толпились ученики, я осторожно обходила их. Время поджимало: еще несколько минут и экзамен начнется. Наш класс собрался на втором этаже, у кабинета астрономии. Два предмета, как обычно мы сдавали на выбор, поэтому я выбрала физкультуру и астрономию. Ни то чтобы мне нравился этот предмет, просто я точно была уверена, что отвечу его хотя бы на тройку. Мне больше и не надо было. У меня никогда не было стремления к высоким оценкам. Да и чтобы хорошо учиться нужно время, которого никогда не имелось.

Учитель вызвал пять учеников и закрыл за ними дверь. В этот момент ко мне подошел Сережа. Он тоже сдавал астрономию, только в отличие от меня у брата астрономия была любимым предметом. Забавно. Его выбор казался мне странным. Я никогда не знала, что у моего брата творилось в голове – мы никогда не были откровенны друг с другом, и я уже не помню, когда это произошло и с чего все это началось. Совсем не помню, когда мы стали чужими друг другу…

Я посмотрела брату в глаза, он мне улыбался, его лицо так и светилось нежностью. Как же я давно не видела от него этой улыбки, точно солнце наконец-таки вышло из-за туч за многие-многие годы. В горле запершило и встал огромный ком, который казалось невозможно проглотить. На глаза навернулись слезы, и я поспешила отвернуться, а затем и вовсе уткнулась носом в книгу, делая вид, что повторяю экзаменационные вопросы. Сережа не стал беспокоить, и я была ему за это благодарна…

Это не должно было произойти именно сейчас, когда, я уже привыкла к его равнодушию и свыклась с его безразличием. Мне не хотелось вновь становиться заложницей своих собственных чувств. Мы чужие! Я не хочу в будущем, когда он меня предаст снова, страдать…

– Кира Халева, Сергей Халев, Ирина Рычева и Дмитрий Жирин, зайдите, пожалуйста, – попросил нас учитель, когда из класса вышли первые экзаменующиеся.

Я сглотнула ком и положила учебник обратно в портфель. Ноги мои стали ватными, и я с трудом их переставляла, Сережа осторожно подтолкнул меня, и мы вместе вошли в класс. На меня снова набросился мой недуг, и теперь мне стало ясно, что со мной все-таки происходило все эти две недели – на меня так подействовали предстоящие экзамены. Никогда не думала, что я такая нервозная.

Чтобы меня не приняли за ненормальную и не увидели, как трясется мое тело, я схватила билет и быстро назвала номер, затем уселась за парту. Черные строчки расплывались перед глазами, они точно сливались с белой бумагой. Я встряхнула голову, и зрение немного сфокусировалось.

Мне попался несложный билет, и если бы у меня было время хорошо подготовиться к экзамену, то я бы непременно ответила на все три вопроса. Но времени не было, а в голове оставалось только то, что мне удалось уяснить на уроках. Меня стало снова трясти, я поняла, что не высижу полчаса отведенного времени на подготовку и подняла руку, попросила выслушать меня немедленно.

Мой язык совсем не слушался, и невнятные слова вылетали из моего рта. Пять предложений и я выдохлась.

– Это все? – изумленно спросила завуч школы, входящая в состав экзаменационной комиссии.

– Думаю, что да, – тихо ответила я и застыла в ожидании. Комиссия с остервенением забросала дополнительными вопросами. Я быстро отвечала на то, что знала, и думала, что это никогда не кончится. В поисках защиты мои глаза окинули всю классную комнату и остановились на брате. Он виновато смотрел на меня и сжимал свои руки в кулаки. Ободряющая улыбка засветилась на моем лице, хотя зачем ему все это: кого здесь надо поддерживать, его или меня?

– Кира Халева, вам не кажется, что этого мало для оценки, – раздражительно процедил учитель астрономии. Мне отлично были понятны его чувства: ему было стыдно за меня, он преподавал мне несколько лет этот предмет, а я его подвела.

– Извините, я не совсем понимаю, что вы сказали, – чуть слышно прошептала я: мои уши заложило. Классная комната пошатнулась и закружилась, в глазах потемнело, тело пронзила сильная судорога, и я мгновенно повалилась на пол. Последнее, что мне удалось услышать – это испуганный крик Сережи…

Черный мрак окутывал меня, желая раздавить. Я точно ощущала физическую боль от его яростного давления. Меня снова пронзила невыносимая судорога – словно пламя прожгло все мои внутренности насквозь. Я выгнулась от зверской боли и, наконец, почувствовала свои руки и ноги, которые тут же обожгло огнем. Сильное жжение заставляло выгибаться снова и снова, я застонала оттого, что больше не могла стерпеть эти муки. Но в следующую секунду боль отпустила меня также быстро, как и накинулась. Я резко села и открыла глаза, где-то рядом послышался тревожный голос брата:

– Кира, Кира, с тобой все в порядке? – Он соскочил с кушетки и подскочил ко мне, осторожно взял меня за руку. Я сердито выдернула свою руку и холодно посмотрела ему в глаза.

– Что случилось? – раздраженно спросила его я и с трудом смогла узнать свой охрипший голос. Меня разобрал удушливый кашель, горло горело.

– Я хочу пить.

– Сейчас, – рассеянно буркнул Сережа и повернулся к белому столику. В медпункте мы находились одни, наверное, медсестра куда-то вышла. Брат сунул в лицо пластиковый стаканчик, и я с жадностью выпила всю воду, не сводя с него своих настороженных глаз.

– Так, ты объяснишь, что произошло? – немного мягче спросила я, в горле больше не першило.

– Ты упала в обморок, но медсестра говорит, что с тобой ничего плохого не случилось, иногда такое происходит во время экзаменов – нервы, понимаешь?!

– А ты что тут делаешь? Нина мне не простит, если ты не сдашь экзамен. – Между собой тетку мы называли по имени.

– Все хорошо, я принес тебя и отправился сдавать экзамены – тобой занималась медсестра.

Мои губы сжались в тонкую линию: откуда такая забота? Сережа словно прочел мои мысли, и я стыдливо опустил глаза.