Ирина Лем - Все, что она хочет. Эротика

– Индуизм, кажется.

– Точно, индуизм. Миролюбивая вера. На уровне философии. Неудивительно, что ее исповедует больше народу, чем проживает в Соединенных Штатах. Ведь там насчитывается… Сколько, Сэмюэл?

– По-моему, более миллиарда, – подсказал муж.

– Только представь себе! – воскликнула Амелия, сделала круглые глаза и на секунду замолкла, будто осознавая – сколько же это «полмиллиарда». Махнула рукой, мол – невозможно вообразить. – Перенаселение заметно на каждом шагу. По улицам наравне с людьми ходят коровы, олени, обезьяны. На дорогах полнейшая анархия. Вместо светофоров – регулировщики с бамбуковыми палками. Которые используют в качестве штрафа. Кто уж слишком нагло себя ведет – тут же получает по спине. Жуткая толкотня – в поездах, в автобусах. Даже у реки. Ой, Марк, сейчас расскажу, как мы чуть не окунулись в Ганг…

– Не мы, а ты, я и не собирался, – добродушно поправил Сэмюэл.

– Это правда. А вообще фестиваль мне понравился. Называется Кумбха-мела. Про все рассказывать не буду, слишком долго. Что меня особенно впечатлило – голые йоги, которые издеваются над собой. Накручивают пенис на палку, утверждая, что в страданиях достигают совершенства. Это надо видеть… Потом люди пошли окунаться в реку, чтобы «очиститься». И я за ними. Спасибо Сэмюэлу – вовремя остановил. Увидел проплывающие экскременты. Не понимаю, почему река так загрязнена. Ведь она считается священной. Казалось бы, люди должны сохранять Ганг в приличном виде.

– Дорогая, перестань строить из себя идеалистку. Ты же знаешь, там не все в порядке с бытовыми удобствами.

– Да, еще один показатель отсталости. Общественные туалеты стоят на воде. Содержимое тут же уносится течением. С одной стороны —естественная утилизация. Но представь, Марк, каково тем, кто живет ниже по течению! – возмутилась Амелия, отправляя в рот очередной кусочек суши. У нее отлично получалось совмещать несовместимое: рассказывать о неаппетитных вещах и наслаждаться пищей.

– А, не это главное, – бодро добавила она. – Я влюбилась в Индию. Помнишь, Сэмюэл, как замечательно нас кормили в поезде на Мумбай? Они везде добавляют ту особую приправу «кэрри» желтого цвета. Она самая популярная в азиатском регионе. Вкусно. Только если испачкаешь одежду, можешь выбрасывать, потому что кэрри не отстирывается…

– Куда ваш следующий маршрут? – спросил Марк у отца.

– Я хотел в кругосветный круиз. Амелия – побродить по Аравийской пустыне. На верблюдах.

– Интересный разброс мнений.

– В круизе мы уже были, – сказала Амелия. – Вокруг Америки. Кстати, Марк, очень советую хотя бы раз пережить проход через Панамский канал. Зрелище, которое не забудешь! Представь: корабль гигантский, проход узкий. Кажется – невозможно. Не впишется. Честно – я по-настоящему испугалась. Думала – обязательно врежемся в стену.

Сэмюэл повернулся к жене:

– Тебе же стюард объяснял: судно ведут роботы, столкновение исключено. Безопасность гарантирована.

– Да. Но все равно.

– Обошлось? – спросил Марк, глянув на мать в зеркало заднего вида.

– Даже бортом не прикоснулись! Ювелирная работа. Они и берут за нее неплохо.

– Это основная экономики Панамы.

– Точно. Знаешь, сколько стоит проход одного лайнера?

– Понятия не имею. Никогда не интересовался.

– Самые дорогие – круизные. Такие громадины, как «Норвежская Жемчужина» платят по четыреста пятьдесят тысяч долларов. Отличный источник дохода. Другие страны тоже задумали прорыть канал. Кажется, Никарагуа, а, Сэмюэл?

– Нет, Коста Рика.

– Мам, а чем тебя пустыня привлекает?

– Своей философией. – Амелия помолчала, чтобы переключиться на новую тему. – Многие думают: пустыня – пустая. Никто там не живет, потому что невозможно. Ан нет. В пустыне кипит жизнь. Только на другом уровне. Мы в прошлом году ездили в Марокко. Побывали в местах, куда возят туристов – Маракеш, мечети, дворцы и так далее. Очень красиво. Потом пригласили нас на экскурсию в Варзазат.

– Чем он знаменит?

– Крупнейшая натурная съемочная площадка. Своеобразный африканский Голливуд. Там снимали, в частности, «Игры престолов».

– А, помню. Классные пейзажи. Я четыре сезона смотрел. Потом как-то надоело. Сюжет упростился, много фантастического появилось.

– Я все сезоны смотрел. И жду продолжения, – сообщил Сэмюэл.

– Я тоже, хоть и не люблю сериалов, – сказала Амелия. – Так вот. В пустыню ехать нашлось немного добровольцев. Среди которых, естественно, мы. Там неподалеку есть деревенька берберов…

– К которым твоя мама, естественно, напросилась в гости, – закончил фразу Сэмюэл.

– Ой, Марк, я не устаю повторять. Приезжаешь в чужую страну, особенно – в бедную, непременно поговори с жителями. Посмотри на быт. Не для того, чтобы ужаснуться, почувствовать себя привилегированной расой. Для себя. Чтобы обогатиться опытом. Восхититься приспособляемостью людей. Понять их образ мыслей. Сравнить наши и их приоритеты. Может – поучиться чему-то. Знаешь, полезно над такими вещами поразмышлять.

– Чему же научил тебя житель пустыни – бербер?

– Вечным истинам. Счастье – не в деньгах. Не в дворцах. Не в драгоценностях.

– Давно известно. В чем же его счастье?

– В душевном спокойствии. В простоте. Зашли мы в гости к одному пастуху, звали Мохамед. Вернее, посидели возле жилища. Дом его – глиняная хижина, где встать во весь рост невозможно. Им и не требуется, они внутри только спят. Вся жизнь на улице. Сидим возле костра: я на пеньке. Мохамед на песке. Чай вскипятил. Разлил по стаканчикам. Рассказывает. «Я счастлив здесь. Ни о чем не беспокоюсь. Троих детей вырастил. Они в города уехали. Старший Ахмат – во Франции. К себе зовет. Мы с женой не хотим. Ни в город, ни за границу. Мне пятьдесят один, я свою жизнь прожил. Если завтра Аллах призовет, пойду к нему без сожалений». И такое блаженство на лице… Как у праведника. Жизнь тяжелейшую прожил – в труде, без привычных нам удобств. Ни на что не обижается. Не жалеет, не мечтает. Заметила я у него часы на руке. Показалось странноватым. Бессмысленным. В пустыне время неважно. Каждый день одно и то же. Часы, минуты не существуют. Года проходят незаметно. Спрашиваю – зачем? Как думаешь, что ответил Мохамед?

– Ну… чтобы вовремя верблюдов в ограду загнать? На рынок в город поспеть? Не знаю…

– Вот – у нас сразу практические мысли приходят. А он говорит – чтобы вовремя помолиться. Представляешь? Единственная тревога – не опоздать поговорить с Богом. Вот такие проблемы. Разве не любопытно? Я всегда говорю Сэмюэлу – куда бы ни приехали, обязательно познакомимся с обычаями простых людей. Вот как тебе такая мелочь. Наш бербер хоть и нищий, а оказался гостеприимным хозяином. Но. Нас заранее предупредили: в Марокко существует закон. После третьего стакана чая – уходи. Мы так и сделали. Расстались с Мохамедом лучшими друзьями.