Анастасия Чернышева - Краткий справочник по общению со злодеями

– Я не знаю, как точно происходит переход, но могу потом спросить, если не забуду к тому времени! – попыталась я утешить волкодлака. – Хотя мне кажется всё дело в магии. Все берендеи ведь колдуны!

– Не задумывался над этим! – честно признался он и, задумавшись над чем-то спросил. – А ты не можешь?

– Не могу чего? – не поняла я.

– Обращаться в медведя. Если твой дед берендей, так быть может и ты можешь обращаться?

Я покачала головой:

– Если бы я могла обращаться, то эта способность проявилась бы в более раннем возрасте. Сейчас уже точно понятно, что у меня нет дара обращения в медведицу.

Велимудр кивнул и уставился на корыто, сиротливо стоящее посреди поляны. Вокруг стало тихо. Подозрительно тихо. Когда мы держали сюда путь, то вовсю пели птицы, а сейчас мёртвая тишина – затишье перед бурей, ага!

Разве что с противоположного конца поляны доносились горячие признания Молнезара в любви. Ох, и не завидую я Бажене! Как бы она его не удушила там, пока мы сидим в засаде! Бажена, хоть и тихая, а за себя постоять сумеет. Возьмет и тихо же прикопает его там.

– Ты сегодня ключевая фигура в нашей миссии? – загадочно улыбаясь, спросил Велимудр.

– Ну, не то чтобы ключевая, но у меня есть рукавицы, которыми можно достать перо.

Тут наш разговор нарушили:

– Может, хватит уже тут миловаться? – шипел Злыдень, глядя на нас сверху вниз, и гневно посмотрел на меня. – На тебя возложена важная миссия, а ты тут только языком мелешь! Смотри не оплошай мне тут!

Как только Злыдень удалился к своему краю поляны, Велимудр наклонился ко мне ближе и тихо сочувствующе спросил:

– Тяжелые взаимоотношения с учителем?

Я тяжело вздохнула:

– Ненависть с первого взгляда.

Волкодлак понимающе кивнул, и мы оба вновь уставились на корыто с вином, в ожидании дивной птицы, которая, словно почуяв наше присутствие на своей территории, никак не желала появляться и показываться на глаза!

Вскоре, когда мои глаза уже начали слипаться, и навалилась жуткая усталость, я увидела яркое пятно, которое опустилось на наше корыто. Приглядевшись, я поняла, что жертва наших ожиданий проглотила наживку – птица начала пить вино.

Я пихнула в бок дремлющего Велимудра, который уже видел седьмой сон, и указала ему на птицу.

– Как только она выпьет всё до дна, свечение угаснет, и Жар-птица начнет петь, тогда можно перо вырвать, – решительно прошептала я, во все глаза, разглядывая райское создание. Птичье оперение переливалось всеми оттенками рыжего, жёлтого и красного.

– И как ты собираешься к ней подобраться? Не просто ведь подойдёшь?

– Можно попробовать и ползком, – внесла я своё предложение, – А как перо будет у меня, так можно вскочить, и бежать.

Птица подняла голову и, пьяно покачиваясь на бортике корыта, запела песню. Доселе мне ни разу не удавалось слышать столь дивной песни, как эта. Теперь в бок меня пихал Велимудр:

– Ну, чего ждешь? Давай!

Ну, полетели! Тьфу ты! Я ж не на метле! Поползли тогда уж надо говорить!

Пару раз песня Жар-птицы обрывалась, и она оглядывалась в поисках источников звука – это я случайно чихнула. Но она ничего не заметила (видно вино было хорошее) и продолжила петь.

И вот я добралась до своей цели – перед моим носом тянулся широкий птичий хвост, сверкающий различными золотыми оттенками. Надев рукавицы, я присмотрела симпатичное пёрышко и, ухватив его, из всех сил дёрнула.

Жар-птица обернулась и, распахнув широкие крылья, по-птичьи закричала, а потом и заплакала. Именно об этом предупреждал дедушка! Она издавала жалостливые звуки. Однако я, по совету деда, со всех ног бросилась бежать. Вся наша группа уже ждала меня. Их взгляды были направлены куда-то мне за спину. Впрочем, мне было главное добежать до края поляны и скрыться в райском лесу. А там и до ворот Ирия добраться не долго!

Тут я услышала погребальную песню и похолодела. Оглянувшись, я увидела, что Жар-птица перелетела с бортика корыта на ветку дерева. А рядом с ней сидела птица вестница смерти – Сирин. С головой черноволосой женщины в короне из тёмного золота и угольно-чёрным оперением она выглядела устрашающе. Погребальная песня принадлежала ей. Однако, несмотря на мрачность песни, её звучание было настолько прекрасным, что я невольно заслушалась.

Тут мою грудь прошила насквозь боль, и из неё показался конец клинка из чёрной стали. Я не могла поверить – неужели на Злыдня так повлияла песня Сирин, что его ненависть ко мне многократно усилилась, и он пошёл на убийство?! Я упала на траву, мои глаза медленно закрывались. Повернув таки голову, я увидела мертвых одногруппников. Они лежали на земле бездыханные. Значит, Злыдень всё-таки страдает ненавистью ко всем нам. Ещё бы, ведь он внук самого Змея Горыныча. Кто мы такие, чтобы он с нами общался?

Я хотела, чтобы боль ушла. Перо дивной птицы я выронила, когда меня пронзили мечом. Хотя, наверное, даже оно мне сейчас не поможет.

Закрыв глаза, я провалилась во тьму…

Это странное ощущение, когда ты попадаешь в Мир теней и стоишь в очереди на аудиенцию к Кощею Бессмертному. Ты вроде как умер, но жив. И стоишь в очереди, чтобы дождаться упокоения себя, ну, точнее собственной души. Народ тут говорит, что только Кощей, его сын или их заместитель могут давать разрешение на проход в Ирий, зависит всё от твоих земных поступков. Вел себя хорошо – попадаешь в Ирий-сад, место, где зимуют перелётные птицы, был плохим – будешь иметь дело со страшилой Вием и с его подручными чертями и тому подобными чудищами. Ну, а в Ирие я была, мне как бы туда и не надо – как сказал дедушка: птица дивная помнит обиды! Мне что в Ирий-сад, что в Мир теней – всё равно! Мне б обратно – там с бабушкой и мамой переговорить. Да и вообще – я ещё пожить хотела бы!

Тут я оторвалась от земли и понеслась к выходу из Мира теней. Ну, вот! Я уже половину очереди прождала, а сейчас опять стоять придётся. Или мои мысли и желания были услышаны высшими силами и я выберусь?! Второй вариант моих размышлений привлекал меня больше.

Однако, пройдя сквозь грань Мира теней, через реку Смородину, что отделает наш мир от Мира теней, память отшибло. Я помнила лишь чёрную сталь, выходящую из своей груди и ужас, охвативший меня при виде моих мертвых друзей.

– Отлично! Перо всё-таки обладает большими целительскими свойствами, – услышала я далекий голос Мстислава Кощеевича.

Стоп! Что делает в Ирие наш директор? Я бы не удивилась, если бы вдруг встретила его в Мире теней – там его родина, так сказать, но в раю? Мы все умерли что ли?

– Она будет жить? – услышала я голос Злыдня. И как ему не стыдно?! Он убил меня! Чтоб ему… Чтоб ему… жениться на лягушке!

– Будет она жить, будет! Куда денется-то?! – уверенно ответил ему директор.