Валентин Колесов - «Не было Сталинских репрессий»

Провозглашен новый курс Коминтерна – с отказом от экспорта революций.

Троцкий объявил: это всё преданная революция. Призвал создать подпольную партию: «Не осталось нормальных конституционных путей для устранения правящей клики. Только сила может заставить бюрократию передать власть в руки пролетарского авангарда».

В сентябре ассамблея Лиги наций проголосовала за принятие СССР в свой состав.

Начаты переговоры с Францией и Чехословакией о Восточном пакте, противостоящем Гитлеру. \1, 5\

\В январе 1934 года состоялся 17-й съезд партии. Сталин отчитался: объем промышленной продукции СССР вырос по сравнению с 1913 годом почти в четыре раза.

Он впервые высказался о возможности использовать парламентаризм и буржуазную демократию.

Регионалы (главы регионов) восхваляли Сталина: Эйхе помянул его имя 11 раз. Клеймили оппозиционеров. Шеболдаев сообщил о том, что у него на Нижней Волге разоблачена контрреволюционная организация сторонников Бухарина, которые якобы допускали даже возможность вооруженного восстания.

На съезд были допущены бывшие оппозиционеры – Бухарин, Рыков, Томский, Каменев, Радек, которые каялись в прошлых грехах и одобряли сталинский курс.

Перед выборами главы регионов провели тайные консультации.

Шеболдаев и некоторые члены ЦК предложили Кирову стать генеральным секретарем. Киров отказался и рассказал об этом Сталину.

Сталин отменил выборы генерального секретаря. Теперь он просто один из четырех секретарей ЦК.

ЦК избрал Политбюро в прежнем составе, из потенциальных противников Сталина только один – Косиор.

После «съезда победителей» Сталин мог надеяться на дальнейшую стабилизацию. В партии восстановлены бывшие оппозиционеры Каменев, Зиновьев, Преображенский, Радек. Бухарин, Рыков и Томский были избраны кандидатами в члены ЦК.\3, 5\

\Раскаявшиеся оппозиционеры получили ответственную работу: директора ведущих издательств, редакторы журналов, посты в наркоматах.

Бухарин возглавил газету «Известия». Зиновьев – журнал «Большевик», однако в каждом номере предрекал мировую революцию в Европе. Сталин уволил его. \1\

1 декабря 1934 года убит Киров.

\Сталин крайне болезненно воспринял его смерть, очевидец свидетельствует: «Потрясенный смертью Сергея Мироновича, Сталин за эти дни осунулся и почернел, оспины на лице стали виднее. Поцеловав покойного Кирова в губы, он еле слышно выдохнул: „Прощай, дорогой друг“. После смерти жены у него не было более близкого человека».

Оказалось, что Киров жизнелюб (до женщин), соблазнил жену Николаева, полупсиха. Он и убил Кирова. Николаев не был причастен ни к троцкистам и ни к каким-либо оппозиционерам.

Однако следствие сразу же отказалось от такой версии. Видимо, потому что она бросала тень на моральный облик одного из лидеров партии, подтверждала и без того ходившие по городу разговоры о частых кутежах Кирова с женщинами в ленинградских дворцах.

Вечером Николаев ответил на вопросы следователей: «Категорически утверждаю, что никаких участников в совершении мною покушения на тов. Кирова у меня не было. Все это я подготовил один, и в мои намерения никогда я никого не посвящал… Причина одна – оторванность от партии, от которой меня оттолкнули… Цель – стать политическим сигналом перед партией, что на протяжении последних 8— 10 лет на моем пути жизни и работы накопился багаж несправедливого отношения к живому человеку. Эта историческая миссия мною выполнена. Я должен показать всей партии, до чего довели Николаева… План совершения покушения – никто мне не помогал в его составлении… Я рассматривал покушение как политический акт. Чтобы партия обратила внимание на бездумно бюрократическое отношение к живому человеку… Я сделал это под влиянием психического расстройства и сугубого отпечатка на мне событий в институте».

Из показаний жены Николаева: «С момента исключения его (Николаева) из партии он впал в подавленное настроение и нигде не хотел работать. Он обращался в районный комитет, но там ему работу не дали. На производство он не мог пойти по состоянию здоровья – у него неврастения и сердечные припадки».

Николаев назвал своих лучших друзей, враждебно настроенных к Сталину. Один из них бывший троцкист-подпольщик, был исключен из партии в 1927 году, восстановлен в 1928 году при поддержке Каменева. Второй – бывший анархист, исключен из партии в 1927 году за контрреволюционную деятельность.

Следователи предъявили обвинение в убийстве Кирова членам «ленинградского центра» зиновьевцев.

Через три дня долгих допросов Николаев дал показания, что «должен был изобразить убийство Кирова как единоличный акт, чтобы скрыть участие в нем зиновьевской группы… Выстрел в Кирова должен был послужить сигналом к „взрыву“ внутри страны».

Затем Николаев соглашался с чекистами: «Да, я принадлежал к зиновьевско-троцкистской контрреволюционной организации».

Следователь доложил обкому, что убийство было организовано зиновьевцами: бывшим руководителем райкома комсомола и другими; их идейными вдохновителями были Зиновьев и Каменев.

В тот же день в Москве были арестованы Зиновьев, Каменев и еще тридцать человек. Их обвинили в том, что хотя они и не знали о террористических планах, но несут «политическую ответственность за совершившееся убийство».

Сталин намеревался провести громкие судебные процессы о совместном переходе зиновьевцев и троцкистов к террору, шпионажу и вредительству. Ежов, секретарь ЦК, председатель Комиссии партийного контроля, докладывал Сталину о ходе следствия.

Вскоре следователи доложили: «Установлено, что убийство тов. Кирова было совершено Николаевым по поручению террористического подпольного „Ленинградского центра“… Мотивами убийства тов. Кирова явилось стремление добиться таким путем изменения нынешней политики в духе так называемой зиновьевско-троцкистской платформы».

По делу Кирова 17 человек расстреляны, в т. ч. Николаев и его жена. 19 человек приговорены к тюремному заключению, в том числе Зиновьев к 10 годам, Каменев к пяти годам. 77 человек – к лагерям или ссылке. 663 бывших сторонников Зиновьева высланы на 3—4 года на север Сибири.

По всей стране проходили митинги, на которых требовали расстрела Зиновьева и Каменева.

Сталин в закрытом письме ЦК писал: «Зиновьевцы ради достижения своих преступных целей скатились в болото контрреволюционного авантюризма, в болото антисоветского индивидуального террора, наконец, – в болото завязывания связей с латвийским консулом в Ленинграде, агентом немецко-фашистских интервенционистов… Их объединяла одна общая беспринципная, чисто карьеристская цель – добраться до руководящего положения в партии и правительстве и получить во что бы то ни стало высокие посты».