Катерина Дмитриева - Птичьи фамилии

Но вскоре с Никитой и вовсе начало происходить что-то странное. Он стал избегать Анну, задерживаться на работе, а после работы встречаться с друзьями или уходить на долгую тренировку в спортзал. А еще он стал регулярно, пару раз в неделю, встречаться со своей бывшей, якобы чтобы ее поддержать, как он объяснял Анне. Дальше стало еще хуже. Он стал избегать интимной близости с Анной, а на этой самой близости, как оказалось, и строились их отношения. Так прошло недели две или три, Никита приходил домой совсем поздно, ничего не объясняя, и, после сухого поцелуя, напоминающего то, как птица-мама передает корм птенцу, т.е. по причине клюва почти не касаясь, отворачивался на другой бок и засыпал, ну или делал вид, что спит. Анна делала попытки поговорить, но от разговора Никита все время уходил, уверяя, что все в порядке и не происходит ничего странного. Он вообще оказался очень сухим в общении и скупым на эмоции и в жизни, и в постели. Анна поначалу и догадываться не могла, к кому уходила от чуткого, зрелого и опытного Игоря. Она даже стала называть Никиту про себя Сухарь.

Бойкот Сухаря длился три недели и продлился бы дольше, но Анна не выдержала и решила уйти первой. Раз разговора все равно не получается, и она чувствует себя полной дурой, то, стало быть, и терять вроде как нечего, а ждать неизвестно чего – так это себя не уважать, а как же гордость, и ее сверхчувствительное эго. Решено – сделано. Анна собрала вещи, пока Никита был на работе (самой пришлось отпроситься, чтобы провернуть все в его отсутствие), и уничтожила все следы своего пребывания в его квартире, даже прибралась напоследок, чтобы он пожалел о том, какой Золушки лишился. «Может, еще одумается, ведь такого поворота он точно не ожидает!» – Аннина надежда пока и не собиралась умирать.

«На Удальцова пожить, значит, тоже не судьба» – Анне пришлось снова вернуться к маме, но ненадолго. С шестнадцати лет Анна искренне считала, что жить с мамой – значит признать собственное поражение в жизни (папа ушел от них к другой женщине, когда маленькой Ане было шесть, и она его толком не помнила, зато на всю жизнь усвоила урок, какой не надо быть, чтобы остаться одной – не надо быть такой, как мама, правда, какой это именно, никак не могла уловить).

Поэтому сразу после поступления на первый курс главного университета страны она начала подрабатывать и вскоре сняла комнату у милой одинокой бабули. Условия были похуже, чем у мамы, но зато самостоятельность! В голове была твердая цель побыстрее заработать первый миллион или найти состоятельного мужчину, жить в пределах Садового кольца, ездить на дорогой иномарке. И вот теперь она уходит от Никиты ни с чем, в глубине души надеясь встряхнуть его и вернуть его интерес. Она представляла себе, что он начнет искать ее, звонить, звать обратно, а она поломается немного, набивая себе цену, а потом согласится. И будут они жить долго и счастливо…

Но вышло не так. Спохватился и стал искать встречи с Анной Никита только спустя пару недель. И когда Анна наконец согласилась с ним встретиться, то услышала совсем не то, на что рассчитывала. Она-то искренне надеялась, что он станет просить у нее прощения, ну или хотя бы объяснит, с чем было связано его охлаждение и этот невыносимый «игнор». Но вместо этого Никита заявил, что не был готов к серьезным отношениям после разрыва с бывшей, и что зря они так быстро съехались, и что их отношения погубил быт, и много чего еще. У Анны стучало в висках, и она почти ничего уже не слышала. Просто поняла, что это все, конец. Конец.

– Ты была моим самым ярким сексуальным приключением, – сказал Никита с многозначительным выражением лица. Из его уст это звучало как недвусмысленный комплимент, и он с довольной ухмылкой смотрел на Анну, с хрустом откусывая бакинский огурец. – Я буду не против продолжать встречаться, ради секса, ради приятного общения. Так часто, как оба захотим.

– Никитос, у меня что-то жутко голова разболелась, я, наверное, поеду. – Анна выразилась нарочито равнодушно (раньше ей никогда не приходило в голову называть его так) и, едва дослушав его бред, с трудом сдерживая слезы, направилась прямиком к выходу из восточного ресторана, где они встретились. Уходя, натянув на себя грустную улыбку, сказала:

– Я не хочу с тобой больше встречаться, никогда, я больше тебя не хочу. Не звони мне больше и не пиши.

«Чтоб ты сдох, скотина! Чтоб ты сдох! Селезень надутый! Сухарь черствый!» – злобно шипела Анна, спускаясь по крутой лестнице, придерживаясь за стену, чтобы не упасть от головокружения. То, что она сказала про желание вычеркнуть его из жизни, было правдой. Мечты мигом рухнули и надежды больше не осталось. Это было очень больно, не только душевно, но и физически, ведь голова и правда страшно разболелась, и внутри как будто что-то пульсировало. Гнев, злость, ненависть, страшный клубок негатива, который она мысленно направила Никите и еще несколько раз повторила: «Сдохни, сука!», пока шла к машине и пока садилась в нее, громко хлопая дверцей.

-3-

Был конец июля и небывалой силы лесные пожары стянули в кольцо Москву, а в этот злополучный вечер еще и накрыли сверху куполом серо-белого дыма, в котором, как в молоке, почти ничего не было видно.

«Похоже, конец света начинается, настоящий Армагеддон» – видимость была только на одну машину вперед и все ухудшалась, запах стоял удушающий. Анна пожалела, что не взяла с собой одноразовую маску, которыми активно торговали теперь в пробках и на каждом углу гости столицы.

Ощущение страха одиночества и паники от невозможности повлиять на ситуацию и вернуть хотя бы «как было» ненадолго отступило перед инстинктом самосохранения, который велел собраться и как можно скорее добраться домой, пока голова еще сильнее не разболелась и пока еще хоть что-то видно сквозь дымовую завесу. Первое время после расставания Анна путала свой страх одиночества с подлинными чувствами к Никите, в которых она и разобраться-то не успела, пока они были вместе. Еще тяжелее было оттого, что им, конечно, приходилось часто видеться на работе. Однако же Анна ни разу не показала ни ему, ни окружающим своих эмоций, еще с детства научившись сохранять «покер фейс» даже в самой сложной ситуации.

Позже выяснилось, что Никита вернулся к бывшей, сделал ей предложение, и они очень быстро поженились. Хорошо, что Анна узнала об этом потом, успев охладеть к Никите, иначе не сдержать ее хрупкому эго такого сильного удара. После их расставания Никита не раз предлагал Анне интимную близость, по-товарищески жалуясь на скуку семейной жизни и уверяя Анну, что она сама это поймет, как только снова выйдет замуж и станет жить постоянно с одним и тем же человеком. Так она точно не хотела – чтобы тошнило от того, с кем свяжешь свою жизнь навеки. «Слава богу, что ты не оказалась на месте Никитиной жены» – вздыхал облегченно Аннин внутренний голос.