Константин Давлетшин - На далёких островах

Ладно, тарана мы избежали, дальше что? До своего аэродрома мы точно не долетим. Садится на воду? Или катапультироваться? Комэска развеял мои сомнения:

– Слушай, как двигатель встанет – катапультируемся. Я – первый, а ты сразу за мной.

(Самолёт так устроен – сначала катапультируется лётчик из задней кабины, где как раз и сидел комэска, а потом из передней)

Не, на это я не согласен. Я на планере летал, на свой страх и риск, там вообще никаких средств спасения нет, не было и никогда не будет. А тут живой самолёт в воздухе бросить, потом по госпиталям полгода валяться и не факт, что после этого летать будешь! Позвоночник можно очень серьёзно повредить: катапульта бьёт под зад с силой в десять тонн! Комэска пусть делает как хочет, а я приводняться буду., самолёт штука большая, сразу не утонет. Поворачиваюсь к комэске и кричу ему голосом:

– Я не буду! Попробую приводниться.

Я ожидал что-то вроде: вы, что приказ не поняли, выполняйте! Но комэска, вопреки моим ожиданиям сразу согласился:

– Я тоже не хочу. Боюсь я этой бешеной табуретки! Давай на воду садиться, – и сразу на КП, – Альбатрос, я полсотни первый, закончилось топливо, буду приводняться.

– Полсотни первый, я Альбатрос, вас вижу, высылаю спасательный катер.

Это радует. Тут километров пятьдесят всего, часа через два с половиной – три подойдёт. Пока с землёй говорили, движок как-то странно чихнул и встал. И тишина. Я сразу вспомнил планер и полёты в Тушино. Правда самолёт без движка этот не летучий планер, но справиться можно. Сейчас нужно плавно снижаться, чтобы скорость не потерять, а перед самой водой аккуратненько потянуть самолёт на себя, он снизит скорость и тихонько плюхнется в воду. Пока он будет тонуть, мы успеем вылезти.

Отдаём ручку от себя и снижаемся. За высотой и скоростью следим, разгоняться нельзя. На воду в некотором роде садиться проще – не нужно выбирать площадку. Море – одна большая площадка. Лишь бы шторма не было. Это на земле то провода, то овраги, то заборы, то столбы! Сколько лётчиков погибло, пытаясь выбрать удобную площадку или уходя от городов.

Вот она, вода. Тянем на себя, тут тоже главное – не перетянуть. Самолёт резко задерёт нос, свалится на крыло и упадёт в воду боком, или хуже – вниз кабиной. Вот тогда из него уже не выбраться. Тянем, вот они буруны, рядом уже, ещё чуть-чуть. Тут я вспомнил: прежде, чем самолёт утонет, нужно из-под кресла НАЗ (носимый аварийный запас) вынуть! А это не так просто. Может времени не хватить.

Снижаемся ближе. Чувствую, по хвосту вода зажурчала. Отлично! Теперь главное самолёт ровно держать, чтобы он крылом об воду не чиркнул. Как говорят на флоте – держать на ровном киле, мы же теперь морская авиация! Если заденем крылом – самолёт резко развернёт, и он зароется в воду. Продолжаем вдвоём тянуть на себя, скорость резко падает, держим нос самолёта повыше. Вода уже по крылу побежала. Пора! Аварийно сбрасываем фонарь кабины, тут самолёт опускает нос и резко останавливается. Все! Прилетели. Комэска доложил на «землю», что приводнение прошло успешно и начал отстёгивать ремни.

Я тоже отстегнулся и аккуратно, чтобы не раскачать самолёт вылез наружу. Тянусь рукой под кресло, пытаюсь достать НАЗ. Черт, где он? Там же целый мешок! Перегнулся через борт, а вот он где! Далеко запихнули. Комэска в своей кабине матерится, тоже пытается достать свой НАЗ. Но он ростом не вышел, он животом вышел, не достанет. Чувствую, самолёт качнулся и стал быстро погружаться носом. Толкаю комэску и без всяких церемоний кричу:

– Прыгай в воду! Сейчас утонешь!

– Да НАЗ достать не могу!

– На чёрта он утопленнику нужен?

А сам ухватил свой НАЗ, с силой дёрнул на себя и отплыл от самолёта. Смотрю самолёт уже носом на половину в воде, а комэска ещё в кабине ковыряется! Он там что, застрял? Хватаю комэску за воротник, упираюсь ногами в фюзеляж и выдёргиваю из самолёта! Только выдернул, как наша ласточка булькнула и полностью погрузилась под воду. Быстро утонула! За минуту! Я думал она более плавучая.

НАЗ – носимый аварийный запас. Чего в нем только не было: надувная лодка, порошок для окраски воды при приводнении, ракетница и зеркало для подачи сигналов, медицинская аптечка, специальные таблетки для обеззараживания воды, нож-пила, рыболовные снасти и разборная винтовка для охоты, трёхдневный запас еды и воды. А самое главное – радиостанция с сигнальным маяком, и непромокаемая карта с ориентирами. Ещё была плитка шоколада и пистолет ТТ. «Подкрепиться и застрелиться».

Я вскрыл НАЗ, достал лодку и надул её. Лодочка-то совсем маленькая, одноместная, вдвоём не поместиться! Кое-как залезли, сидим почти друг на друге, смотрю вода через борт переливаться начала. Надувная лодка, конечно, не утонет, но и сидеть в ней по пояс в воде, тоже не дело. Тут вспомнил один интересный случай и говорю комэске:

– Пётр Степанович, знаешь, в 44 году два наших морпеха в такую же ситуацию попали?

– Они, что тоже с самолёта в воду сиганули? – недовольно ответил он.

– Да не! Они во время диверсионной вылазки в Норвегии в бою оторвались от своих. Нашли на берегу какую-то лодку и быстро поплыли на ней от наступавших немцев. Когда оказались далеко от берега только тут заметили, что в борту пробоина и вода заливается в лодку! А пробоина большая, рукой не закроешь. Один прыгнул в воду осмотреть еë снаружи, и тут поняли, что пока в лодке один человек, пробоина оказывается выше ватерлинии и вода перестаёт заливаться! Вот так они и плыли, сменяя друг друга. Один в лодке гребёт, греется и воду вычерпывает, другой в воде. Трое суток они плыли, пока их не подобрал наш корабль. Хоть это и летом было, но Баренцево море холодное всегда, как они не замёрзли насмерть? Потом парням Героев дали. Обоим.

Комэска вдруг стал серьёзным:

– А знаешь, почему им Героев дали? Потому что в армии самое главное – сам погибай, а товарища выручай! Тут как «Боливар не выдержит двоих», только наоборот. Эти два морпеха могли бы запросто перестрелять друг друга, и никто бы никогда об этом не узнал. А они нет, мёрзли, но держались друг за дружку, чтоб не пропасть поодиночке. Настоящие мужики. Давай и мы так же сделаем! Полезай-ка за борт, Героя тебе не обещаю, а на «Красную звезду» представление напишу! И не ржи, я серьёзно! Давай вылезай!

Я прыгнул в воду и схватился за тросик на борту. Холодно! А комэска вычерпал воду и развалился в лодке, закинув руки за голову.

– Красота! – сказал он мечтательно, – одно плохо, америкосы видели, что мы на воду садились, думают, наверно, что сбили нас! – Комэска резко повернулся в сторону, куда улетели американцы, и показал им кулак, – не дождётесь!

Тут у нас над головами пролетели наши истребители и я быстро достал пистолет и выстрелил в воздух, чтобы обозначить себя.